Лорел Гамильтон - Закрытая система Страница 4

— Ты подтруниваешь надо мной.

Ричард покачал головой и в ответ уставился на нее. Его волосы упали вперед и скрыли от меня большую часть его лица.

Эллен смотрела на него несколько минут, а затем повернулась к нам с выражением почти ужаса на лице. Я понятия не имела, чем мы заслужили такой взгляд.

Мика сел чуть прямее, просто обнимая меня одной рукой за плечи, а вторую положив поверх моей руки на столе. Я тоже села прямее, хотя часть меня хотела сделать что-то более личное и интимное, чтобы у Эллен появилась настоящая причина выглядеть такой шокированной, но, я не ребенок, и к тому же, это проблема Ричарда, а не моя. Как говорил наш новообращенный вампир, поляк: «Не мой цирк, не мои обезьянки».

Конечно же, тот факт, что Ричард все еще приходился моим любовником и все так же был с Жан-Клодом и Ашером, подразумевал, что он по-прежнему оставался частью нашего цирка и, по меньшей мере, оставался нашей обезьянкой, но Эллен к нам никакого отношения не имела.

К несчастью, одна вещь, которую я уяснила в полигамии, гласила: только потому, что ты с кем-то не спишь, еще не означает, что он не может создавать напряжение. Любовник каждого человека способен повлиять на эмоциональную сторону вещей, а Эллен явно собиралась стать эмоциональной занозой в заднице каждого полигама.

Я решила говорить начистоту. Потому что просто не знала, что еще сделать. Кроме того, наши жизни — это наши жизни, и было слишком важно прояснить все до конца.

— Эллен, что мы такого сделали, что так тебя обеспокоило? — спросила я.

Мика обнял меня чуть крепче, будто предостерегая.

Я глянула на него.

— Мы не сможем впредь ее не расстраивать, если сейчас не выясним причину расстройства. — Я посмотрела на Эллен, пытаясь выглядеть любезной, вопрошающей, ожидающей.

Она посмотрела на Ричарда.

— Анита права. Если не выясним, что тебя расстраивает, то впредь не сможем избежать этих моментов.

Эллен поочередно посмотрела на нас.

— Я… я… все это было таким… личным. Держание за руки, поцелуи, объятия, сидения рядышком, потирания лицами, утыкания носом в шею. То, как твоя рука продолжает исчезать под столом и я могу видеть движения руки Аниты.

— Эллен, я поглаживаю его по бедру, и только. Может, моя рука и близка от его паха, но я никогда не сделаю ничего аморального, сидя в общественном месте и, тем более, не в ситуации, где я пытаюсь помочь убедить тебя, что все нормально и в порядке. Это было бы грубо и глупо. Я пытаюсь исключить в себе первое и, по возможности, избегать второе.

Эллен покраснела.

— Прости… мне так жаль. — Она встала.

Ричард поймал ее за руку.

— Эллен, пожалуйста.

— Нет, Ричард, она намеренно пытается заставить меня чувствовать себя глупой и грубой, и ну… я не могу этого сделать.

— Эллен, ради бога, если ты не поделишься с нами о том, что тебя так расстраивает, мы не сможем это исправить, — сказала я.

Она покачала головой.

— Ричард, я считала, что смогу с этим справиться, правда. Я думала, что если увижу Аниту с кем-то, кого она любит, то почувствую во всем большую безопасность, но это не так. Все это абсолютно не помогает.

— Эллен, пожалуйста, сядь и поговори с нами, — попросил Ричард. Он по-прежнему держал ее за руку.

Мгновение она пыталась вырваться из его хватки, а затем, когда посмотрела на Ричарда, выражение ее лица смягчилось. Глядя на все это великолепие, я сама так же всегда сходила с ума, ну или когда-то. Быть влюбленным в того, кто оказывает на тебя большое влияние. В конце концов, Эллен позволила ему усадить себя обратно.

Она посмотрела на нас. Ее глаза блестели от слез, но голос, когда она заговорила, был спокойным.

— Я считала, что смогу с этим справиться, но сейчас уже так не думаю. Я люблю тебя, и ты все, чего я хочу, все, Ричард. Я была готова поверить, что в спальне тебе важнее грубые штучки, чем мой комфорт, поэтому думала, что смогла бы принять то, что тебе для них и для связывания кто-то необходим, но теперь я вижу ее и тебе нужно прекратить мне врать, Ричард. Дело не в потребности грубостей, не в потребности связываний, а всего лишь в ней. Ты хочешь сохранить ее в своей постели, вот и все. — Первая слеза скатилась по ее щеке.

Мика обнял меня крепче и сказал:

— Эллен, поверь мне, их связывает лишь грубый секс. Грубее того, которым я наслаждаюсь. Я принимаю то, что Аните в спальне требуется кое-что, чего мне делать не хочется.

Она посмотрела на него и в выражении ее лица снова появился тот легкий страх.

— Ты наблюдал…

— Нет, — ответил он четко. — Но видел метки на ее теле после. Анита и Ричард — не пара в том смысле, в котором пара вы с ним, Эллен. Он любит тебя. Любит так, как я люблю Аниту.

— Метки, — тихо повторила Эллен. — Что за метки?

Мика посмотрел на Ричарда.

— Не думаю, что на этот вопрос должен отвечать я.

Ричард притянул Эллен ближе к себе.

— Иногда это синяки.

Она выглядела потрясенной.

— Ты ее бьешь?

— Нет, — одновременно ответили мы с Ричардом.

— Я никогда никому не позволю себя бить, Эллен, — добавила я.

— Тогда я не понимаю, — проговорила она, переводя взгляд с меня на Ричарда и обратно.

Я посмотрела на Ричарда, потому что получала синяки от противоборств с ним. Я не боролась изо всех сил, на которые была способна, как и он. На самом деле мы не хотели причинять друг другу боль, но порой нам нравилось наблюдать за тем, насколько далеко мы могли зайти в наших маленьких фантазиях об изнасиловании. Но, ни в коем случае я не произнесу Эллен фразу «фантазии об изнасиловании». Этого не сделает и Ричард, да и никто другой. Кроме того, по правде говоря, меня это по-прежнему немного смущало. Это казалось таким анти-феминистским получать удовольствие от того, когда тобой полностью владеют в спальне, но в правильных обстоятельствах, с правильными людьми мне это нравилось. Я устала притворяться в вещах, которые в моей жизни делают меня счастливой. Я решила, что просто буду счастливой.

— Я никогда не позволю Ричарду плохо со мной обращаться, или любому другому мужчине, если уж на то пошло, — сказала она.

— Эллен, я не жертва грубого обращения. Сто процентов. Я сама руковожу своей сексуальной жизнью и с некоторыми мужчинами выступаю в роли топа. Я не конечный получатель грубого отношения.

— Ты грубо обращаешься с некоторыми мужчинами?

— Это не грубое обращение. — Я начинала злиться и пыталась себя сдержать.

— Вы причиняете друг другу боль. Какое же это не грубое обращение? — не поняла Эллен.

— Это моя половая жизнь; и она делает меня счастливой. Ты говоришь, что грубое применение силы — это оскорбительно; хотя, это тоже самое, как если бы я сказала, что твое понятие секса — скукотища.

— Откуда тебе знать от какого вида секса я получаю удовольствие? —

Эллен посмотрела на Ричарда.

— Я никому ничего не рассказывал о нашей сексуальной жизни, — сказал Ричард.

— Я почерпнула кое-что из твоей реакции, Эллен, вот и все. Для вашего же блага, надеюсь, я оказалась неправа.

— Неправа в чем? — спросила она.

— В твоем понятии секса.

Эллен поерзала на своем месте, не встречаясь ни с кем глазами.

— Это никого из вас не касается.

Это предназначалось мне.

— Ты сидишь здесь и требуешь, чтобы мы рассказали тебе интимные подробности о нашей сексуальной жизни, наших отношениях, но сама ни о чем рассказать не желаешь. Ты от всего смущаешься, так с чего ты решила, что мы тоже не можем смущаться?

Она выглядела испуганной.

— Я просто подумала…

— Подумала, что раз мы любим извращенный секс, то не можем смущаться?

Эллен посмотрела на Ричарда, затем снова на меня.

— Наверное, я предположила, что раз вы открыто это делали, то и разговоры об этом не особо вас беспокоят.

— Меня не беспокоят разговоры с моими любимыми, но с теми, кого я только что встретила и кто судит каждое мое слово, да, меня это беспокоит.

— Я тебя не сужу, — сказала она.

— Разве?

Мика чуть сильнее обнял меня.

— Все в порядке, — сказал он.

— Нет, — отмахнулась я, — не в порядке. — Я посмотрела на Ричарда. Какое-то время мы всматривались в карие глаза друг друга, но это был не любовный взгляд, а взгляд, проникающий в самую душу.

Взгляд, которым ты одариваешь того, кого хорошо знаешь или лишь однажды, гадая, какого черта он делает в вашей жизни. Ричард наконец-то разобрался со своими проблемами, поэтому, мы были рады, что он снова вернулся в наши жизни, и часть меня гадала, была ли Эллен его новым способом отвергания себя. Это был хороший способ уйти от связываний и грубого секса, не признавая, что он находился в противоречии. Он не будет конфликтовать со своим новым я, он все примет так, что получит возможность жениться и осуществить мечту о жизни за белым штакетником. Можно ли было так искусно лгать себе самому, и даже не подозревать, что делаешь это? Черт, да. Сама не один год так делала.