Алекс де Клемешье - Сын Дога Страница 47

Заглядывать в Сумрак здесь было невмоготу. Благодаря травкам Матрены Воропаевой и в особенности репетициям Павки Галагуры Федор Кузьмич чувствовал себя довольно сносно, даже если на минутку-другую перемещался на первый слой. Однако дом Николая и Катерины, каким бы ни был опрятным и уютным в реальности, каким бы ни был веселым и радостным от присутствия ребенка, в Сумраке оказывался невыносимым для Светлого. Тьма сочилась здесь отовсюду, изо всех углов и щелей, Тьма ворочалась косматым зверем на чердаке, скользила холодной влажной змеей под половицами, Тьма давила, потрясала и заставляла сердце сжиматься от необъяснимого ужаса. Все было понятно Денисову: зять, напуганный летними событиями, перестраховывается, навешивает все новые и новые охранные заклятья, плетет защиту настолько многослойную и плотную, что в Сумраке дом кажется уже не просто жилищем Темного, а настоящей крепостью, бункером. И уж если говорить начистоту, Федор Кузьмич одобрял такую заботу о безопасности, хотя и попахивало тут уже Колькиной паранойей. Но понимать и одобрять – это одно, а находиться в самом эпицентре… Не зря говорят: Темный со Светлым вполне может ужиться, а вот Светлый с Темным – никогда.

Тяжело было Денисову. Нет, за дочь и внука он был спокоен, Колька их в обиду не даст. Но порой такая тоска накатывала от безысходности, что хоть волком вой.

В середине месяца Николая отправили на несколько дней в Москву – на ежегодную Всесоюзную конференцию передовиков сельского хозяйства. Федор Кузьмич с самого начала не сомневался, что однажды к этому придет: или по партийной линии его зять продвинется, или по управленческой. Уже сейчас – бригадир в колхозе «Светлый путь» и секретарь местной комсомольской ячейки, а что в ближайшем будущем? Поездки в область и в Москву, общение с нужными людьми, протекция районного комитета КПСС – и столько дорог откроется, что любую можно выбрать наугад, и все одно не ошибешься. Это среди Иных Колька – середка-наполовинку, в Дневном Дозоре мог бы стать всего лишь рядовым оперативником, а в мире людей далеко пойти может, ежели с умом к вопросу подойдет.

Катерина, обычно послушная и примерная жена, нежданно-негаданно решила воспользоваться отсутствием супруга. Нет, ничего такого предосудительного! Даже, можно сказать, наоборот. Однажды, смотря по телевизору вечерние новости, увидели они с Колькой председателя подмосковного совхоза, отвечающего на вопросы корреспондента. Ах, какой на нем был костюм! Всем костюмам костюм! И строчка аккуратная, и крой по-настоящему изящный, и искра́ по гладкой ткани пробегала, как у актеров в иностранных фильмах, – просто чудо! Катя видела, как понравился костюм мужу, и по его задумчивому взгляду в никуда догадалась, что представляет себя Колька в Москве на конференции вот в такой вот одежде. В райцентре, в универмаге, понятное дело, выбор был скудноватый. Чтобы приобрести такую красоту, следовало ехать в Томск. Только времени до Колькиной командировки уже не оставалось, чтобы запланировать еще и другую поездку. В итоге на конференцию он взял свой свадебный – тоже хороший, добротный, по фигуре, но без искры́ и элегантного кроя. Казалось бы, все, поезд ушел. Но Катя не без оснований верила, что и в следующем году Николая ждут самые разные ответственные мероприятия. Да и просто хотелось сделать любимому приятное. Если костюм так нравится – нужно найти и купить!

Вряд ли Колька или свекровь одобрили бы такую поездку. Да и сама Катя никогда не рвалась куда-то съездить, тем более – без мужа. Не принято так. Но впереди были новогодние праздники и годовщина свадьбы, а покупать подарок во Вьюшке, в сельпо, Катерина сочла невозможным. Вот и сделала вид, что собралась на пару дней в Светлый Клин – погостить у родителей, отдохнуть чуток, пока бабушка с дедушкой станут нянчиться с внуком. А сама уговорила Федора Кузьмича и Людмилу отпустить ее в Томск за костюмом. Данилка не капризный, постоянного внимания не требует – лежит себе, агукает, улыбается ребетячьим своим мыслям да пузыри пускает. Кушает с удовольствием, с погремушкой играет с охотой – одна радость за таким внуком следить!

А если кто-то из односельчан и заметит обман да донесет Николаю – Катерина надеялась, что сюрприз с лихвой оправдает ее поступок. Но времени до возвращения мужа оставалось с запасом, а обернуться Катя рассчитывала за световой день. Самолетом в ночь туда, в тот же день аккурат к вечернему автобусу назад.

Денисов не слишком-то был доволен задумкой дочери. Мало того что от мужа скрывает, а это уже само по себе нехорошо, даже если с благими намерениями. Так ведь тут еще и тот факт вмешивался, что Катерина всегда была домашней девочкой, в дальние поездки с самого детства отправлялась исключительно с семьей. Глупо, конечно, примерять былое к молодой женщине, жене и матери, давно уже вышедшей из-под родительской опеки и даже живущей уже в другом селе, вдалеке от родного дома. И все-таки одна, да на самолете, да в малознакомый большой город Томск… Но и отказать в просьбе Федор Кузьмич не мог. Не так уж часто дочка к нему обращалась. Когда еще возможность представится? А сделать Кате приятное ему хотелось не меньше, чем ей – мужу.

Вечером он сам, позаимствовав в гараже председательский «Виллис», проводил Катю. Посидел с нею в зале ожидания при аэродроме, проверил линии вероятности, насколько это было доступно, дождался взлета без четверти полночь и наконец успокоился. Она уже взрослая, она справится.

Следующий день был будним, и потому основная забота о внуке досталась Людмиле. Но и пожилой милиционер, чей рабочий кабинет находился буквально в двух шагах от дома, то и дело забегал узнать, все ли в порядке. Вернее, делал вид, что беспокоится и рвется помочь, а сам, как всякий дед, люто скучающий по внуку, использовал каждую свободную минутку, чтобы взять на руки, сделать двумя пальцами «козу рогатую», ощутить, как сладко пахнут волосенки, так и не определившиеся с породой, весело сказать «тигли-мигли» и восхищенно округлить губы в ответ на самое простое, обычное движение мальца.

Настоящее беспокойство он почувствовал ближе к вечеру. И небо хмурило, и снегопад зачастил, и предчувствие чего-то нехорошего придвинулось и лишило простора, словно сплошные снеговые тучи, грозящие целиком сорваться с тяжелого свинцового небосвода. Катя должна была вернуться с рейсовым автобусом. До него – еще достаточно времени. Почему же так тревожно сжимается сердце? В сотый раз пристыдив себя, что не поехал встречать дочку в райцентр, он не выдержал и позвонил из кабинета в диспетчерскую аэродрома. Вернее, попытался позвонить. Связи не было. Никакой. Обрыв на линии – явление для этих мест с их суровым климатом довольно частое, если не сказать – привычное. Но как же не вовремя!

То ли его волнение передалось Людмиле, то ли материнское сердце тоже что-то почувствовало – теперь еще и испуганные взгляды его жены добавились в общую копилочку. К приходу рейсового Федор Кузьмич оделся и добежал до остановки. Много односельчан сошло с автобуса. А Катерины не было.

– Из-за непогоды самолеты задержали, – успокоил Денисова водитель.

Участковый стал перед выбором – то ли уехать сейчас, с последним автобусом, в райцентр и там, на аэровокзале, дожидаться припозднившийся областной рейс, то ли вернуться домой, к супруге и внуку. Как знать – может, самолет из Томска только завтра выпустят? И просидит он сиднем в зале ожидания долгую ночь без всякой пользы, когда Людмиле помощь по уходу за Данилкой будет требоваться. С другой стороны, оставаться здесь, без связи, без известий…

Он бы, может, и надумал чего, да только послышался вдруг от Подкатной горки неурочный рокот трактора. Не нужно быть Иным, чтобы понять, кто так мчится со стороны Вьюшки. Стало быть, ни в какой райцентр он не поедет – будет держать ответ перед разгневанным Темным, законным супругом родной дочери.

– Здравствуй, сынок, – невесело произнес Денисов, когда зять, который, похоже, даже не стал переодеваться после возвращения из Москвы, выскочил из кабины «Беларуси». – Никак не ждали тебя, ранехонько обернулся.

– Здравствуйте, папа, – покосившись на пассажиров, поднимающихся в автобус, вежливо ответил Николай. – Да, удалось сэкономить два денечка, решил провести их с семьей. Все хорошо?

– Все замечательно! – бодрым тоном откликнулся участковый. – Пойдем домой, Данилка уж по тебе соскучился!

Фыркнул сизым выхлопом отъезжающий автобус, смахнули «дворники» с большого лобового стекла налипший снег, обдав крупяными холодными брызгами двух Иных, закачались в темноте уменьшающиеся алые огни. Николай, оглянувшись на кособоко приткнувшийся к обочине трактор, сделал несколько шагов следом за Денисовым, затем вдруг окликнул:

– Стойте!

Федор Кузьмич послушно остановился и обреченно вздохнул. Может, увидев сына, Колька не так остро отреагировал бы на отсутствие Катерины, но оттянуть момент признания не получилось.