Нэнси Холдер - Антология «Дракула» Страница 49

Откуда у него такая странная уверенность, что Хоуды давным-давно умерли, дом с тех пор заброшен, старый и никому не нужный, а эти трое просто заняли его и живут здесь недавно?

Мужчина, похожий на иностранца, пристально глядел на него:

— Так что скажете, сэр? Вы согласны, что вам прежде всего требуется хороший отдых?

— При всем моем уважении, сэр, я предпочел бы сначала поговорить с доктором, — на всякий случай проговорил Хауэлл. — Здесь можно вызвать такси, чтобы доехать до врача?

— В таких маленьких городках не бывает такси.

— А что это за город?

— Эллентон.

Новая вспышка в памяти. Ему знакомо название Эллентон. Но какой это Эллентон? В Ныо-Хэмпшире? Скорее всего, да, но спросить об этом он побоялся. Кто бы ни были эти люди, они, наверное, принимают его за сумасшедшего.

— Что ж… если к врачу мне никак не попасть, то, вероятно, вы правы, настаивая на отдыхе…

— Вот и прекрасно.

Смуглый мужчина рывком поднялся с кресла и взял одну из ламп. Он был еще выше, чем казался сидя в кресле, отметил Хауэлл. И еще красивее. Будь его костюм чуть поновее, не такой поношенный, этот мужчина не остался бы незамеченным даже в Нью-Йорке.

— Прошу вас, идите за мной.

Джером Хауэлл двинулся вслед за хозяином вверх по широким, не застланным ковром ступеням, затем по голому полу куда-то в недра старинного дома. Остановившись перед последней дверью, мужчина достал кольцо с ключами. Вставил один из них в старомодный замок. Очень странно, подумал Хауэлл, и нехорошее предчувствие кольнуло его. Многие ли запирают спальни на ключ?

Войдя в комнату, хозяин поставил лампу на столик у кровати, и в ее свете Хауэлл увидел, что комната довольно просторна. В ней целых четыре окна. Кровать массивная, с балдахином. Довершали обстановку два антикварных комода и будуарный стул, обтянутый выцветшим ситцем в розочках.

— Постель готова, — произнес, высокий иностранец звучным голосом, едва заметно улыбнувшись. — Наверное, вы захотите сразу лечь? Судя по вашему виду, вы ужасно устали, сэр.

— Вы уверены, что я не стесню вас, мистер Хоуд?

— Что вы, нисколько. Позвольте предложить вам пижаму. — Промаршировав к комоду, хозяин опустился на одно колено, чтобы выдвинуть нижний ящик. — Вот. Кажется, это будет вам впору. — Он положил на кровать серую фланелевую пижаму, развернулся и взмахнул на прощание длинной рукой. — Доброй ночи, сэр. Спите спокойно.

Он вышел. Хауэлл услышал, как в замке повернулся ключ, и понял, что стал пленником. Пленником городка Эллентон, штат Нью-Хэмпшир. И вдруг вместе с потрясением, какое вызвало это пугающее открытие, все исчезнувшие воспоминания хлынули обратно.

Он вспомнил свое имя. Вспомнил, что он преподаватель философии, который решил посвятить каникулы своему хобби и расследовать некий психический феномен. Вспомнил, что получил письмо из городка Эллентона за подписью двадцати двух жителей, которые умоляли его приехать сюда и расследовать случаи вампиризма, в особенности проверить слух, будто самый известный в истории вампир, граф Дракула, решил навестить Эллентон и в данный момент обитает в городке.

Воспоминания приходили и приходили. Он вспомнил, что планировал приехать в Эллентон к трем часам, но задержался в Портсмуте из-за неполадок с машиной. Он вспомнил, что несколько часов назад, когда уже стемнело, взялся подвезти пожилую женщину — одну из этих пожилых женщин, которые сидят сейчас в почти лишенной мебели гостиной внизу. А затем какая-то старая колымага спихнула его с дороги в кювет, скорее всего намеренно, и, когда он очнулся, его пассажирки в машине не было. Она тоже должна была пострадать от удара, однако же непостижимым образом исчезла из салона.

А теперь еще этот дом. И этот высокий, худощавый красавец, который запросто может оказаться графом Дракулой, столь живо описанным Брэмом Стокером в знаменитом романе, и еще описанным в письме, которое прислали ему жители Эллентона, умоляя о помощи. И дверь заперта. Трясясь от страха, Хауэлл поспешил к двери и попытался ее открыть.

Дверь не подалась.

За спиной раздался какой-то скрежет, он в панике рванулся с места и подскочил к окну. Все это время внутренний голос твердил ему, что не надо доверять этому дому и его обитателям, не надо соглашаться на ночевку здесь. И вот теперь он понял, что нельзя было игнорировать требования внутреннего голоса!

В трех окнах спальни возникло по черному силуэту, закрывшему собой слабый лунный свет. Это птицы или летучие мыши? Ну разумеется, летучие мыши! И преогромные, с чудовищными крыльями, с уродливыми, ухмыляющимися от уха до уха мордами. Во всех трех пастях сверкало по паре острых, словно кинжалы, клыков.

Все три летучие мыши одновременно ударились о старые оконные рамы.

Несмотря на многие годы исследований, он ожидал, что сейчас посыплется дождем стекло, но этого не случилось. Крылатые дети ночи прошли сквозь рамы, не повредив их. Единственным звуком, сопровождавшим их полет, было хлопанье крыльев, похожее на хлопанье мокрого полотенца на ветру.

Испустив пронзительный вопль, Хауэлл кинулся к запертой двери. Она содрогнулась от удара, но не подалась. Отскочив назад, он упал на колени, а когда рванулся, чтобы посмотреть в лицо противнику, к нему вернулось последнее воспоминание.

Он в отчаянии протянул руку к шее, где должен был висеть на золотой цепочке золотой крест.

Но креста не было.

А через секунду его настигли клыки. Три пары сверкающих клыков глубоко впились ему в шею.

Когда Хауэлл проснулся, оказалось, что он лежит в постели, а высокий красивый иностранец сидит рядом, улыбаясь ему.

— Вам следует кое-что узнать, прежде чем вы двинетесь дальше, — спокойно проговорил он. — Вы вспомнили, как по дороге сюда вас столкнули с шоссе два молодых человека?

— Да, — услышал Хауэлл собственный ответ.

— Вы, разумеется, были не первой их жертвой. Они уже успели ограбить не одного чужака, проезжавшего по этой дороге, причем убив многих из них, как они едва не убили вас, А винили в этих возмутительных преступлениях нас, двух пожилых дам, которые сейчас сидят внизу, и меня, поскольку молодые люди обставляли дело так, словно проезжие пали жертвой вампира. У вас, кстати, если вы не заметили, на шее тоже следы, имитирующие укус. — Он помолчал, пожал плечами, затем наклонился ближе. — Самое печальное, что эти двое молодчиков в наше время не являются исключением, друг мой. Стоит только посмотреть вечерние новости или прочитать любую газету… Пятнадцатилетний подросток изнасиловал и убил собственную бабушку, а кому до этого есть дело? Девочка из Техаса, двенадцати лет от роду, забила насмерть младенца, едва научившегося ходить. Дети сожгли дом, потому что им не понравился его хозяин. И повсюду в этой печальной стране, в этом печальном мире безумие и дикость расцветают, а те, кто по долгу службы обязан сдерживать их, лишь пожимают плечами и отворачиваются.

Хауэлл лежал, молча глядя на собеседника.

— И вот эти две леди послали за мной, и я приехал, — продолжал человек с иностранным акцентом, — Не для того, чтобы остаться здесь надолго, как вы понимаете, а только помочь чем смогу. Потому что кто-то ведь должен положить конец всем этим ужасам. Вы согласны со мной, мистер Хауэлл?

К удивлению Хаузлла, его мозг снова функционировал нормально, однако ему все равно потребовалось время, чтобы воспринять и как-то переварить только что услышанное. После чего он нахмурился.

— Но ведь если вы делаете с человеком то, что делали всегда, — то, что вы недавно сотворили со мной, — человек становится одним из вас. Или одним из нас? Разве не так все происходит? Жертва тоже становится вампиром?

Его собеседник покачал головой:

— Только в том случае, если таково намерение вампира. Люди, занимающиеся оккультными науками, вот как вы, сэр, на протяжении многих лет придерживаются этого заблуждения. Вы нужны нам, поэтому теперь вы один из нас. Но если бы вы не были нам нужны, мы с вами не вели бы сейчас эту беседу.

— Но что… что вам от меня нужно? — спросил Хауэлл.

Собеседник протянул руку, чтобы похлопать его по плечу, и произнес с улыбкой:

— Скоро узнаете, друг мой. А пока что отдыхайте, чтобы быть в форме.

И внезапно оказалось, что он уже не сидит у постели. Хауэлл, новый Джером Хауэлл, остался совершено один.

Прошла неделя с того дня, когда Монк Морриси и Дэн Клей столкнули с шоссе «бьюик». Денег, украденных у Хауэлла, уже нет, и мародеры снова выходят на промысел. И с самыми серьезными намерениями, потому что у них не осталось травки, не осталось кокаина, не осталось ничего. Последние несколько долларов истрачены полчаса назад на пиво в круглосуточном баре.

На этот раз за рулем Дэн Клей. Повернув голову, он смотрит на товарища:

— Черт, Монк, не надо нам было это делать. Зря я поддался на твои уговоры.