Алексей Карасов - Снова Варяг-3 Страница 28

– Фюрер? Это что? Это как у краснокожих дикарей, правда вождь у них называется шеф. Значит в переводе с дикарского на немецкий язык Ваша должность будет звучать как "быстро бегающий вождь красножопых дикарей". Я правильно перевёл на немецкий язык Вашу должность, незванный Генрих?

Не понравилось Генриху отповедь. Он думал, что укажет сопливому засранцу на место у параши, запугает и заставит отдать всё, что имеется. А, что оказалось?

Этот засранец показывает зубы. Чего в таких случаях делают уголовники? Пугают, так пугают, что до усрачки. И, если не получится, принимают меры физического воздействия.

Вот источник денег! Дорогой Генрих. Не иначе, держит местный общаг. Попытаться напугать Генриха, пусть побежит к денежкам. Там, где он живёт, стоит сейф, куда складываются добровольные пожертвования на нужды колонии. Не будет он каждый раз бегать просить деньги в банк. Да и в банке денег не дадут, а укажут на недостатки и натыкают мордой в то дерьмо, которое у Генриха изовсех щелей лезет.

Главные здесь банкиры, а не этот дерьмосос. Недаром вступился за фрау. Муж у неё в банке на приличной должности обитает. Может и у неё дома под подушкой деньги запрятаны? Казалось, если работаешь в банке, то удобнее деньги там и хранить. Но, если в своём банке приворовываешь, то в нём деньги хранить не будешь. Скорее всего приворовывает, иначе, в такой дорогой ресторан не пойдёшь.

Что это за звуки издаёт наш денежный мешок? А, так это он пугать пытается. Пусть пробует. Какой у нас недовольный вид, прямо как учительница выговаривает нерадивому двоечнику.

– Вы, молодой человек, должны понимать пагубность такого отношения к сильным мира сего. Я, к Вашему сведению, обладаю некоторым влиянием в здешнем обществе, скажем могу привлечь внимание некоторых заинтересованных служб к Вашим доходам, несомненно не совсем праведно полученным. Тогда Вам придётся расчитывать только на свои силы, ибо немецкой колонией Вы пренебрегли и остались один на один с враждебным окружением. Немцев здесь не особенно жалуют. Может так случиться, что Вы нищий и босый придёте к моему дому. Но, Вы понимаете, что после сегодняшнего высказывания, потеряли всякое моральное право обращаться за помощью.

Интересно этот барбос долго будет разоряться? Послать его, что ли, в одно место или сидеть слушать весь этот бред? Что можно ещё из него высосать? Сколько денег и где их держит? Не в подушке же. А, живёт где?

Где мой рикша? Если стоит около гостиницы, то попробовать отправить дорогого Генриха на рикше туда, где красавец живёт. Слишком хорош красавец для женатого.

Наверно, местные фрау от него без ума и он их осеменяет. Должно быть, любая расскажет как этот кобель обещал жениться и обманул. А, если женат, то фрау ждёт дома. Как тогда поступить с фрау? Нет, если Генрих пошёл в ресторан, то фрау, его жена, не отпустила одного в вертеп разврата.

– Вы всё поняли молодой человек?

А, мы спросим прямо в лоб, пусть сам скажет.

– Генрих, дорогуша, а жена где? Наверно, сидит за столиком где-нибудь рядом и любуется на тебя. Или я ошибаюсь?

Генрих слегка опешил.

– Во первых, молодой человек, я не давал повода обращаться столь фамильярно. Вы должно быть нигде не воспитывались. Во вторых, я не женат и моя жена просто не может сидеть за столиком, где-то рядом. А, в третьих, молодой человек, я попрошу Вас не уходить от ответов. Я, кажется задал Вам вопрос и жду ответа.

Ну, что же. Один вопрос разрешён. Может быть у него дома есть прислуга? Ответим Генриху на его вопросы.

– Дорогуша, Генрих. Не надо нервничать. Посмотри на меня, я совершенно спокоен, а ты аж вспотел. Могут подумать, что ты возбудился глядя на меня. Если решат, что ты пидор, то карьера закончена. И не смотри так на фрау как ты её назвал? Спишь с дамой тайком от мужа, а называешь "Соломенная перечница". Нехорошо, дорогой Генрих, так отзываться о жене начальника. Начальник может не простить. А, я Генрих, могу много гадостей рассказать. Все будут думать, что ты, старый развратник, приторговываешь немецкими детишечками в китайские бордели. Как тебе такое понравится? Так, что подумай дорогуша, сколько заплатишь, за лояльное к тебе отношение?

Бедный Генрих сначала покраснел, затем позеленел и наконец посинел. Надо полагать он сменил цвета от гнева, а если от страха, то мне сильно повезло. Нет, скорее от гнева. Потому как дорогуша прошипел.

– Ты, щенок, будешь жалеть о том, что со мной связался не долго, потому как жить осталось совсем чуть чуть.

Ну, всё как предполагалось. Сначала намёки на бедность, дескать, неплохо помочь бедным немцам, затем, если не добился взаимопонимания, намёки, на то, что надо заплатить за охрану, ну, а если и это не прошло, то угрозы зарезать. Пожалуй, он может натравить уголовников-подельников.

Смотри ка как разобрало или это он кино гонит, выбить денежки пытается. Рожа прямо почернела. Не хватит ли удар? Или снова кино?

– Ты, Генрих, видимо старый уголовник, не приходилось сиживать за разбой? Или твоя специфика мошенничество? Если об этом узнают в Английском посольстве, то колонии может сильно не поздоровится. Отношения и сейчас не слишком дружелюбные.

Ваши торгаши и банкиры слишком большой, по мнению англичан, хотят отхватить кусок пирога, не пропорциональный весу Германии в международных отношениях.

Да, и крейсер у Вас какой-то зачуханный. Если стрельнет один раз, то от этого выстрела сам и утопнет. А, у Англичан здесь целая эскадра. Только броненосец имеет восемь 380 мм орудий. Так, что дорогуша Генрих как бы не оказалась, что твоя песенка спета. Так мы пойдём в закрома или предпочтёшь разборки?

Генрих начал приподниаться из за столика, явно намереваясь сделать какую-то гадость, но, затем глянул, на недоумённо смотрящую фрау Кюхельбанедт и поспешил улыбнуться. Моя улыбка была шире Генриховой во много раз. Я привстал со стула и покровительственно похлопал по его плечу. Громко, чтобы слышала фрау Кюхельбанедт сказал:

– Дорогуша Генрих, уже уходишь? Боишься, что твои мальчики убегут к девочкам? А, как же твои плачущие малютки?

Дорогушу Генриха аж передёрнуло. Точно, в зале присутствует дама, желающая сделать Генриха мужем, может и не одна. Если начальства в зале нет, то ему обязательно доложат о странных словах молодого незнакомца, так фамильярно обращающегося с дорогим Генрихом. Скорее всего, уже кто-то звонит и докладывает результаты собеседования. Не зря его так перекрутило.

Генрих, не пытаясь ничего сказать, видимо, надеясь на пулю, быстрым шагом, ни накого не глядя, вышел из зала. Вокруг замолчали.

Ага, старая корова разнесла на хвосте, что будут охмурять племянника самого губернатора Ордемана и не иначе, вся колония, по крайней мере, те у кого имеются денежки, припёрлась посмотреть. Да, хорошую свинью я подложил дорогому Генриху.

Теперь выбивать денежки из свинопасов станет ещё труднее. Впрочем, сегодня надо с ним кончать. Он не из тех, кто бросает слова на ветер. Узнать, куда этот олух помчался и там же зарезать, иначе, зарежут меня.

Поднялся из за столика, бросил денежку подбежавшему официанту и громко на весь зал как бы не контролируя себя, после выпитого, заявил:

– За меня и моего старого друга Генриха. Правда, он как был свинопасом, так и остался. Прямо не знаю, где найти приличное общество без свинопасов? Куда подевались лорды и леди? Дворяне и дворянки? Кругом одни свиные рыла. Когда проходил мимо столика с фрау Кюельбанедт проговорил вполголоса:

– Если бы Генрих был дворянином, проткнул скотину шпагой. Но, жаль малюток, мальчиков. Как они без него? Умрут с голоду.

По дороге из зала, пару раз натыкался на столики и останавливался, не зная как обойти. Мне каждый раз помогали официанты. Мог человек набраться до прихода в ресторан? Мог. Вот теперь надо имитировать пьяного.

Вышел из гостиницы. В районе порта стреляют.

Посмотрел, туда, где стоит мой рикша. Молодец какой, спит на посту! Подошёл, потряс за плечо и спросил:

– Ты не заметил, сейчас из ресторана вышел господин, куда он направился?

– Господин взял рикшу и направился домой.

– Знаешь где он живёт?

– Я возил его два раза, оба раза господин не заплатил. Сказал, что заплатит потом.

А, потом я больше не возил и господин сильно ругался и даже ударил меня. Долго болело.

Рикша показал на своё ухо.

– Сейчас не болит?

– Мало, мало, иногда.

– Хорошо, поехали к дому господина.

Мы поплелись по улочкам Шанхая. Именно поплелись, потому как рикшам на пропитание на хватает еды и они перевозят пассажиров, расходуя жизненые силы.

Смерть он недоедания обычная участь рикши. Я, своего подкармливал, надеясь, что еда придаст прыти.

Проехали освещённый участок дороги и началась чистая улица, это значит, что въехали в европейский город. По обеим сторонам дороги дома самых разных стилей.