Виктор Дубчек - Красный падаван Страница 19

— Оклемался? — спросил он, радостно сверкая улыбкой, — дальше ногами пойдёшь, сейчас подлатаем тебя, индпакет только найду. Извини за одёжку, от немцев драпать пришлось.

— Всё в порядке, пакет не нужен. — медленно произнёс Старкиллер, кивая и приподнимаясь на локтях, но грязеед с привычной уже лёгкостью развёл руками:

— Не понимаю, товарищ, коробочка твоя куда-то потерялась.

Я же так и не дала ему переводчик, вспомнила Юно. Она с отвращением встала на колени, — влажные брюки неприятно холодили бёдра, — потом поднялась полностью. Отстегнув клапан аварийного ранца, девушка достала клипсу, такую же, как её собственная, и протянула грязееду.

Он удивлённо посмотрел сперва на протянутую ладонь, потом на Юно. Нахмурился, шагнул к ней. Вытер руку о штанину, — ни рука, ни штанина чище не стали, — и быстрым движением ухватил девушку за переносицу.

Лейтенант Эклипс, разумеется, проходила краткий курс гуманоидного этикета, но не помнила, чтобы где-то в Галактике выражали признательность подобным варварским образом. Неожиданно деликатные пальцы слегка сжали её нос, потом ещё пару раз. Больно не было.

— Перелома нет, — сказал грязеед, отпуская её лицо, — подсохнет — краше прежнего будешь.

Юно стало смешно и спокойно. Она шагнула вплотную к парню и нацепила клипсу ему на правое ухо. Грязеед не отшатнулся, как немного опасалась девушка, и она отступила чуть назад.

Клипса тихо пощёлкала, подстраиваясь к параметрам нервной системы носителя, и мигнула индикатором готовности.

— Лейтенант Юно Эклипс, — звонко произнесла девушка, вскидывая руку в салюте, — пилотажная группа, Звёздный Супер-разрушитель "Палач", Галактическая Империя.

— О, я тоже лейтенант… — удивлённо пробормотал грязеед, склонив голову к новому источнику звука, но тут же спохватился, выпрямился и отдал честь, — лейтенант государственной безопасности Николай Половинкин, НКВД, Союз Советских Социалистических Республик. Очень приятно.

После секундной заминки, видимо, решив упростить общение, он добавил:

— Можно просто Коля. Планета Земля.

И улыбнулся радостно, словно вуки, самостоятельно доказавший теорему Черенкова.

Хорошо, что он такой зелёный, подумала Эклипс, рассматривая форму планетянина. Его можно положить в болото, и даже не будет заметно. Не то что её собственный наряд…

— Просто Юно, — сказала она Коле с планеты Земля.

— Лады, — он наконец опустил руку, — что с самолётом?

— С "Тенью"? — уточнила Юно, — меня атаковали на взлёте. Забыла включить генератор невидимости, а щит вообще не ставила — мы ведь должны были сразу идти на орбиту. Ну и подловили, прямо в панораму, — планетянин машинально кивнул вслед её словам, — ушла вниз, а там деревья. Вот и…

Это было довольно слабое оправдание: для опытного пилота, профессионала, такие ошибки непростительны. Но она не слишком боялась наказания — в поредевшей пилотажной группе "Палача" заменить её пока было просто некем, а там уж как-нибудь искупит. Это всё Старкиллер со своим дурацким ритуалом. В ожидании схватки двух ситхов кто угодно потеряет спокойствие: Юно знала, что джедай, испытывающий сильные эмоции, вызывает возмущение Силы.

— Разлопоушилась, значит, — протянул Коля.

Эклипс подумала, что переводчики ещё не до конца адаптировались к местному диалекту.

— Сила выбрала путь, — неожиданно сказал Старкиллер, внимательно слушавший их разговор.

— Сперва чуток отдохнём, потом уж в путь, — невпопад ответил Коля. — Костёр нельзя разводить. Сейчас так сала рубанём, товарищи, я захватил НЗ. Только сперва ТТ отчищу.

Все трое снова расположились на пригорке. Тёплое местное солнце медленно клонилось к закату. Юно оттирала кровь с лица и грязь с кителя. Старкиллер просто сидел, прислонившись спиной к дереву. Все молчали. Лейтенант Коля закончил возиться со своим странным чёрным бластером, любовно щёлкнул верхней рамкой и спрятал оружие в кобуру.

У Юно в аварийном ранце были пищевые таблетки, но землянин говорил о своём неведомом "сале" с таким желудочным придыханием, с таким искренним почтением, что она решила таблетки пока приберечь.

Коля наконец выкопал из недр мешка грубый пакет коричневой бумаги, с торжествующим видом катнул его по траве, но тут лицо его сделалось вдруг напряжённым и грубым, будто сотни невидимых иголочек сдавили виски, а из глубины леса, со стороны брошенной ими "Тени", донёсся отдалённый лай собак, захлёбывающихся злобой и слюной, словно псы тоже унюхали это удивительно ароматное земное сало и торопились принять немедленное участие в сладкой жизни отдыхающих.

— Из их показаний также следует, что прямой приказ командования о приведении вверенного ему округа в состояние боевой готовности был проигнорирован, что вкупе с вышеизложенным привело к невозможности наших войск приступить к выполнению предвоенного плана противодействия агрессии на западной границе. Таким образом, теперь уже можно прямо утверждать, что генерал армии Павлов Дмитрий Григорьевич с возложенными на него обязанностями не справился. У меня всё.

Народный комиссар обороны Семён Константинович Тимошенко был не очень-то говорлив, но дело своё знал туго. Не в том смысле, что обладал великим полководческим талантом, даром предвидения или какой-то особенно убедительной харизмой. Не обладал. Зато он был по-крестьянски дотошен, требователен к себе и подчинённым, склонен принимать во внимание самые иногда мельчайшие детали происходящего. Разобравшись в той или иной возникшей перед ним проблеме, он обычно держался за своё суждение до упора.

Вот и сейчас Тимошенко, очевидно, составил мнение накрепко. Это могло бы показаться поспешностью, но таковой не являлось: теперь в колоде Советского командования появился новый, очень серьёзный козырь.

С картами в РККА всегда было сложно. Это в Европе хорошо: любого пастуха спроси — он тебе подробно обскажет обстановку в паре-тройке соседних карликовых королевств. Века бесконтрольного размножения и бессмысленных войн — в очередной раз исчерпав собственную землю, в очередной раз шла Европа завоевывать жизненное пространство на Востоке. А у нас не то: плотность населения ниже чем в пустыне Сахаре. И холодно, хлебушек родится плохо — землю приходится пахать втрое усерднее, некогда зарисовывать. Придёт Европа, заплутает на русских дорогах, попробует русской стали — да в русскую землю и поляжет. Так и живём, спасая друг друга: народ свою землю, земля — свой народ.

Для народа, чья территория имеет склонность превращаться в крепость, точная картография обладает ценностью довольно относительной. Конечно, настойчивый супостат в любых казематах сумеет разобраться, но всё же лучше, чтоб разбирался подольше. Потому до войны, — а живём мы, как известно, всегда в одном из двух состояний: до войны и в процессе войны, — Советские карты врали. Врали искренно, самозабвенно, как завещал товарищ Сусанин. Иногда в печать одновременно выпускалось по пять различных вариантов карты одной и той же местности — и все лживые.

До того грамотно врали наши карты, что порой путалось даже верховное командование. Тем более, что со связью на западных границах сейчас по понятным причинам было совсем скверно, и даже на имеющихся оперативных планах указать расположение воинских частей удавалось лишь приблизительно. Зато над планетой висел первый в этом мире спутник-шпион, по счастью, работавший на русских.

После того, как на очередном сеансе связи инопланетные союзники заявили, что готовы обеспечивать Державу СССР практически любой картографической информацией, включая точные координаты живых организмов и военной техники, руководство страны только что не взвыло от восторга. Такие информационные возможности обеспечивали половину иммунитета против немецкой стратегии "паралича" системы управления противника. Претерпевало качественное изменение и понятие "разведка". В общем, жизнь налаживалась.

Оставалось научиться пользоваться этим богатством.

Аппарат для полуавтоматического рисования карт предложил Сифоров, после того, как из-за соображений быстродействия и сложности реализации были отвергнуты варианты с модификацией телетайпа, использованием механических телевизоров и разработкой специализированного графического устройства.

— Любопытно-любопытно, — сказал Сифоров, потирая кончик носа, — а вот манипуляторы у Вас, товарищ Проша, как я вижу, вполне развитые.

— Вполне, — подтвердил Проша. Он честно пытался помочь гуманоидам решить задачу, но ведь научным дроидом он не был. Да и научникам, откровенно говоря, было бы сложно работать в таких примитивных условиях: бедновато жили планетяне в смысле высоких технологий.