Елена Жаринова - Лучший из миров Страница 2

Солнца нет, вода в реке ледяная, кожа в мурашках, спасжилет натирает подмышки… Короче говоря, я получала удовольствие по полной программе. Прикол еще в том, что на рафтинг родители поехали специально для меня. Дескать, я достала их своим сорванным байдарочным походом. Ведь рафтинг — это гораздо лучше, чем кормить комаров на реке Сясь.

Что ж, whom how. Кому как, то есть. Кому-то нравится коллективное кувыркание на неповоротливых плотах, с которыми справится и инвалид. А мы с Гуськовым весь год мечтали об очередном походе, который организует наш классный (во всех смыслах) руководитель. И я уже договорилась с двоюродным братом, чтобы он снова одолжил нам с Гуськовым свою "Таймень-2". Но разве родителям это объяснишь? Они всегда лучше тебя знают, что тебе нужно. И вот — получите-распишитесь. Билеты на столе, собирайся, Машуня, нас ждет Туретчина, розовая мечта российского обывателя! И никто не вернет мне испорченного лета. Никто и никогда!

Я чудом дожила до привала. Нас высадили на берег, где стояли длинные деревянные столы. Напротив них выстроилась очередь к тазам с едой. Немцы, сняв шлемы, оказались вполне приличными людьми. Они дисциплинированно сгрудились за своим столом, терпеливо ожидая команды. Наши с низкого старта ломанулись к еде. Их быстренько турнули оттуда, пояснив, что сейчас кормится другая группа.

В ожидании обеда я трепала за ухом местную жучку. Папа с мамой, довольные, как дети, делились впечатлениями с той самой жирной теткой, которая наставила мне шишек. Потом мама окликнула:

— Маша! Маша! Иди сюда.

Я со страдальческим видом обернулась. Мне навстречу подтолкнули белобрысую девчонку моих лет. Она тут же заулыбалась и затрещала:

— Меня зовут Арина. А ты Маша? Вы тоже в "Крокусе" на две недели? Классно! А то мне даже на дискотеку сходить не с кем. Вы из Питера, да? А я из Москвы.

Арина наклонила голову на бок и выжала воду из волос, крепко скрутив их жгутом. Уши у нее были слегка оттопырены. Но разве это важно? Она была красивой.

Мы в школе учили стихотворение про красоту. Как же оно называлось? А. "Некрасивая девочка". Произнося это название, я каждый раз вздрагивала. Я применяла его к себе. Хотя в стихотворении совсем уж жуткий образ:

Чего-то там, рот длинен, зубки кривы,

Черты лица остры и некрасивы…

У меня все не так запущено. Но вот это ощущение, "что посреди подруг она всего лишь бедная дурнушка", мне, увы, знакомо.

И можно что угодно говорить про внутреннюю красоту, про духовный мир. Что красота, дескать, не сосуд, в котором пустота, а огонь, мерцающий в сосуде… Это все пустопорожние рассуждения.

Все просто. Есть люди, у которых не шелушится нос, а волосы сами ложатся в прическу. На которых даже спасжилет сидит по размеру. Которых зовут Даша, или Настя, или Алла, или, вот, Арина. И есть я, Маша Кутузова, с дурацким именем, как у пушкинской героини. Мои волосы — тяжелые толстые палки. У меня короткие ноги, круглый живот и жирная кожа на лице.

И все это, конечно, не ускользнуло от Арины. Она оглядела меня с головы до ног и осталась довольна. Наверняка решила, что я отлично подхожу на роль той самой наперсницы — бедной дурнушки. Ну, это мы посмотрим!

Потом был еще час под брызгами холодной воды. Выдохлись все — и мы, и немцы. Даже инструкторы сорвали глотки. Наконец экскурсия подошла к концу. Мы переоделись в сухое и собрались для просмотра видео, которое с берега снимал оператор. Сидячих мест всем не хватило, мы с Ариной стояли у стены.

Ничего не скажешь, кино было снято профессионально. На видео речные пороги выглядели внушительнее и опаснее, чем в жизни, а в лицах гребцов появилось что-то героическое. Ну, кроме моего, конечно. Пару раз я мелькала в фильме, но под громоздкой каской имела жалкий и несчастный вид. Зато отлично получился папа, грозящий веслом подступающим немцам. Он был так хорош, что все время попадал в кадр. Его появление народ встречал аплодисментами и дружным улюлюканьем.

— Не повезло нам с инструктором, — шепнула мне в ухо Арина. — Вон, у другой лодки, смотри какой красавчик. И все время на меня пялится.

Я покосилась в сторону смазливого длинноволосого турка. Его окружал цветник из взрослых девушек, но он действительно то и дело поглядывал на мою новую приятельницу. Арина делала вид, что этого не замечает, а сама все время блестела зубами, болтая без умолку.

— Смотри, смотри, вон та парочка на каяке! Хоба! Перевернулись. Я тоже хотела плыть на каяке, но мама не пустила. А вы в каком корпусе живете? А ужинать куда ходите?

Естественно, за ужином Арина с мамой подсели за наш стол. Арина была в узких джинсах и простой черной футболке. На шее — серебряная цепочка, на ногах — серебристые босоножки. Лицо сияло, но при этом не выглядело накрашенным. Вот это я понимаю, высший пилотаж.

Арина улыбалась направо и налево, а у меня настроение сразу упало. Собственные натужные попытки выглядеть нарядной сразу показались смешными и неуместными. Я сразу ощутила, что сиреневое платье, в которое я вырядилась, слишком куцее и обтягивающее, оно наверняка меня толстит. И губы у меня слишком ярко накрашены. Рука сама потянулась за салфеткой, чтобы стереть помаду.

После ужина, оставив родителей допивать вино, мы с Ариной сидели за столиком. Шумело невидимое в темноте море. Его заглушала музыка. Пара аниматоров зажигательным личным примером приглашали народ танцевать. Арина дрыгала ногой в такт.

— Ну пойдем, потанцуем! — умоляюще обратилась она ко мне. В третий раз. Я в третий раз ей ответила:

— Иди, если хочешь. Я не пойду.

Она тяжело вздохнула и продолжила рассказ о себе. О том, что с семи лет занимается бальными танцами. Что полгода проучилась в Италии, когда ее отец там работал. Что каждый год они с мамой летают отдыхать то в Египет, то в Таиланд.

— Красное море — это что-то! Представляешь, однажды я видела огроменную акулу. Близко, ну вот как тебя! И я ее сфоткала! Она у меня долго аватаркой на "Одноклассниках" висела, так никто не верил, что я снимала сама! Вернешься домой — обязательно зайди на мою страничку. У меня там куча фоток из путешествий. Но Турцию я люблю больше всего. Некоторые говорят, что вот, Турция — это отстой, это не модно, не престижно. Дураки! Лично я считаю, что это просто волшебная страна. Видела, в горах какая красотища? Я тут уже третий раз и каждый раз обязательно езжу на рафтинг. И здесь всегда очень весело. Главное — лететь через надежного оператора. А у тебя есть страничка на "Одноклассниках"?

— Нет.

— Да ты что?! — Арина округлила глаза, как будто я призналась в чем-то шокирующем. Потом облегченно вздохнула. — А-а. Ну, вы в питере все в "Контакте" сидите.

— Я вообще такой фигней не занимаюсь, — буркнула я. И хотела сказать, что я не хочу портить зрение за компьютером, что предпочитаю активный отдых, что мы с Гуськовым любим лазать по крышам в старом городе, а крыши — это целый волшебный мир…

Меня остановил неприятно изучающий взгляд Арины. Она вдруг уставилась на меня, как будто снимала мерки. Даже брови нахмурила от сосредоточенности. Наконец изрекла, как приговор:

— Ты меня прости, конечно, но этот ядовитый цвет тебя жутко бледнит. И для вечернего платья здесь слишком широкие бретельки.

— Это ты так думаешь. А мне нравится, — огрызнулась я. Тоже мне, передача "Снимите это немедленно"!

Арина надулась. Потом резко спросила:

— Так ты точно не пойдешь танцевать?

— Я же сказала — нет!

— Тогда посторожи мою сумочку, хорошо?

Словно вырвавшись из клетки на свободу, Арина тряхнула волосами и ввинтилась в круг танцующих. Естественно, она прекрасно двигалась. Она совершенно не терялась среди незнакомых людей. Не прошло и пяти минут, как она хохотала о чем-то с какими-то девчонками. Ни на ком из них не было такого дурацкого платья, как у меня.

Столики опустели. На площадке в переливах огней танцевала целая толпа. Я сидела, отделенная от общего праздника метрами пустоты. На столе передо мной блестела серебристая сумочка. Обида, зависть и много других нехороших чувств накручивали меня изнутри.

Наконец я не выдержала и, схватив сумочку, решительно двинулась к танцующим. протолкавшись к Арине, я дернула ее за голый локоть.

— Слушай, сама сторожи свои вещи. Я тебе не собачка. Я спать пошла.

Оставив Арину с открытым ртом и с сумочкой в руке неподвижно стоять среди мечущихся тел, я пошла к нашему корпусу. Дорожка уводила в темноту, звуки дискотеки постепенно затихали вдали… Как это ни глупо, мне хотелось плакать.

Внезапно меня настиг стук каблучков.

— Машка!

Я обернулась. За мной бежала Арина. Злосчастная сумочка прыгала у нее на бедре.

— Маша, извини меня, пожалуйста, — пыхтя, сказала Арина. — Меня иногда заносит. Я сама знаю, какая тогда становлюсь отвратительная. Однажды в школе мне девчонки даже темную устроили за выпендреж. Ты думаешь, я всерьез считаю себя какой-то раскрасавицей? Да у меня уши как лопухи, и зубы некрасивые, и ноги костлявые, вот! А ты молодец, что поставила меня на место.