Рон Хаббард - Катастрофа Страница 24

— Послушай, — сказал я. — Этого не может быть. Еще не вышло время.

— Да, — согласилась она. — Немножко преждевременно. Но ты только посмотри на него.

Заглянув в одеяла, я увидел чудесного крепенького малыша нескольких дней от роду.

От удивления я моргнул. У меня карие глаза и темно-русые волосы. У Билдирджины черные глаза и черные волосы.

Глаза ребенка были ярко-зеленого цвета!

И соломенные волосы.

Даже лицом он походил на Прахда!

Я застонал.

— По всей вероятности, ребенок был зачат в первую же ночь после приезда доктора.

Билдирджина загадочно улыбалась:

— Да, так бы и считалось, если бы ты не отказался ему платить.

Я тяжело вздохнул. Прахд потихоньку начинал возвращать себе свое.

— И теперь, — продолжала медсестра, — твой сын вырастет большим и здоровым, если ты станешь исправно выплачивать ему содержание.

— Будь ты проклята! — рассвирепел я. Ребенок заплакал. Кот выпустил когти. Билдирджина многозначительно посмотрела на мою прикрытую промежность.

— В противном случае придется посоветовать доктору Мухаммеду сделать тебе еще одну операцию.

Я весь съежился от страха, отлично поняв, что она имеет в виду, они превратят меня в евнуха!

— Хорошо, — пришлось солгать мне, — я прослежу, чтобы все было в порядке.

И именно в этот момент я составил продолжение моего плана. После того как мы прилетим домой и я передам Хеллера с его графиней Ломбару, я вернусь на Землю и уничтожу источник зла — дешевое топливо, подаренное людям Хеллером. А на десерт я потешу себя зрелищем, как все турки, имеющие отношение к базе и госпиталю, будут умирать ужасной смертью. Включая Билдирджину и ее (…) ребенка!

Глава 9

Я провел бессонную ночь. Кота сменили два охранника с базы, которые всю ночь смотрели на меня, не разговаривая и не шевелясь, положив ружья на колени.

В палату вошел молодой доктор Прахд Бителсфендер или, как его называли, доктор Мухаммед Ататюрк. В руках у него был чемоданчик с инструментами. Он сделал охранникам знак, и те вышли в коридор, заняв посты справа и слева от двери в палату.

Прахд плотно прикрыл за ними дверь и произнес самые возмутительные слова, которые мне когда-либо приходилось слышать в жизни:

— Я ваш друг.

Я тяжело вздохнул, в полной мере ощущая свое бессилие: если бы меня не прикрутили к кровати, я бы вырвал ему глотку!

— Ну-ну, не надо так расстраиваться, — утешил меня Прахд. — Эти полтора дня были для меня настоящей пыткой. Вы не можете себе представить, насколько тяжело что-либо делать под дулом бластера.

— Тот, кто не пристрелил вас, совершил ужасную ошибку, — ответил я.

— Давайте не будем ссориться, — предложил доктор. — Королевский офицер Хеллер под страхом смерти заставил меня извлечь «жучки» из головы графини Крэк, а когда она пришла в себя, то держала меня на мушке, пока я работал с ним. Теперь, как вы догадываетесь, у них нет «жучков». Вы знаете, я этому даже рад. Они прекрасные люди, да будет вам известно, не то что остальные мои знакомые.

— Так что же сделало вас моим другом? — в бешенстве воскликнул я.

Не ответив, он развязал веревку, прижимающую мою руку к ребрам, и стал проверять повязки — на руке и груди. Сняв бинты, Прахд присыпал мои раны целебным порошком, который обжег меня, как огнем.

Потом он наложил новые повязки, снова связал меня и, посмотрев мне в глаза, сказал:

— У дружбы разные лица. Сегодня утром благодаря мне вы спаслись от большой беды.

— Разве можно попасть в большую беду, чем теперешняя? — проревел я.

— Абсолютно в этом уверен, — спокойно ответил Прахд.

Взгляд его глаз не предвещал ничего хорошего. Я попытался взять себя в руки.

— Вы помните, как по вашей просьбе я кое-что вставил вам в череп?

Я снова испугался.

— Так вот, вы мне толком и не объяснили, что это было, — продолжал Прахд. — Но у меня сложилось впечатление, что вам бы очень не хотелось, чтобы кое-кто об этом узнал.

Я начал покрываться холодным потом. Он говорил о предохранительном электронном элементе, с помощью которого я мог противостоять воздействию гипношлема, иначе мне грозила настоящая беда в образе графини Крэк.

— Они допрашивали меня, — сказал Прахд. — Им хотелось знать, имплантировал ли я «жучки» еще кому-нибудь. Теперь перейдем к делу. Вчера вы дали еще одно пустое обещание медсестре Билдирджине. Я не верю, что вы в самом деле решили взять на себя ответственность за выплату содержания ребенка. И сомневаюсь, что вы собираетесь оплатить ремонт взорванной вами мечети.

— Но это же миллионы долларов! — простонал я.

— А маленькая штучка у вас в голове? Видите ли, офицер Грис, я ничего не рассказал об этом офицеру Хеллеру и графине Крэк.

— Шантаж! — возмутился я. — Вымогательство! Вы грязная свинья!

— Ну что же, полагаю, это останется между нами, правда? — сказал Прахд, собирая свои инструменты. — Иначе мне придется поставить вопрос по-другому. Я многому научился за годы службы в Аппарате: из вас получился отличный инструктор.

— Итак, вы ничего не скажете им, если я…

— Исполните свои прямые обязанности, — продолжил Прахд. — По правде говоря, я не имею ни малейшего представления, что это за штуковина в вашей голове. Просто я знаю вас. Поэтому буду продолжать молчать, как велит мне мой профессиональный долг. Офицер Хеллер довольно искренен в своих намерениях исправить то, что вы натворили, и теперь, когда я нахожусь на службе во Флоте, я считаю также своим долгом помогать ему всем, чем могу.

В его зеленых безразличных глазах отражалось столько самоуверенности, что я задушил бы его, если бы только мог.

— Значит, вы собираетесь ему все рассказать! — прорычал я.

— Я ничего не собираюсь рассказывать, — возразил доктор Прахд. — А вы единственный раз в жизни исполните свой долг. И все останутся довольны. Идет?

Я не мог ему ответить, потому что мои челюсти свело от гнева, но наконец мне удалось кивнуть.

Он удовлетворился таким ответом и вышел.

Начался один из самых мрачных дней в моей жизни. Я совсем упал духом, когда около полудня в кустах за окном запела какая-то птичка — песня ее была полна самой безудержной радости. Она знала, что я здесь, и откровенно насмехалась надо мной.

Над моей головой снова сгустились тучи.

Графиня Крэк!

Она вошла в палату легкой походкой — модный беспорядок на голове, бледно-голубой костюм под цвет бледно-голубых глаз. Ее портил только заживающий шрам над бровью. На ногах у нее не было обычных ботинок с металлическими каблуками; она принесла с собой коробку.

Охранники вышли, и она, поставив коробку у меня в ногах, сказала:

— Новая марка, специально для вас. — Она достала из коробки гипношлем и начала проверять его на годность.

Таким образом я получил первое доказательство того, что Прахд не выдал меня, иначе Хеллеру не составило бы особого труда догадаться, что в голове у меня имплантированный предохранитель, припомнив тот случай, когда на корабле загадочным образом замигал индикатор датчика. И если графиня собиралась нацепить на меня гипношлем, то, очевидно, не могла предполагать, что он не сработает — ни он, ни другие подобные устройства на этой планете. С помощью имплантированного электронного предохранителя мне удастся противостоять гипнозу.

Не считая нужным что-либо объяснять, она надела на меня шлем и нажала кнопку включения.

— Спи, спи, спи крепко, дорогой, — приговаривала она.

Я как можно крепче закрыл глаза и притворился, что гипношлем на меня подействовал.

— Теперь, Солтен, ты откровенно ответишь на все мои вопросы. Как тебе удалось снять мое внушение, когда я велела тебе не вредить Джеттеро?

Хорошо зная свою роль, я пробормотал:

— Город Трущоб.

— Говори все.

— Я заболел и обратился к доктору в Городе Трущоб. Он сказал, что меня загипнотизировали, вычислил установку и снял заговор.

— Ах вот как, — произнесла графиня Крэк. — А как случилось, что ты попытался меня убить?

— Я сделал все, что было в моих силах. Я спас вас от террористов, собирающихся саботировать ваш план. И спрятал вас в надежном месте.

Мне было ужасно интересно, как она отнеслась к моим словам, но я не осмелился открыть глаза. Последовала долгая пауза.

— Хорошо, — сказала она, и мне едва удалось скрыть радость: она клюнула! — А теперь слушай меня внимательно. Все, что внушил тебе врач из Города Трущоб, теперь не имеет смысла. Поэтому ты не должен больше вредить мне или Джеттеро никаким способом. Ты расскажешь все, что тебе известно, и этим поможешь нам. Если же ты откажешься это сделать, тебя будут мучить ужасные головные боли. Понимаешь?