Александр Рудазов - Сын архидемона Страница 26

сейчас в лицо смерти заглянул, патрон. — Не скули, самому тошно, — огрызнулся я, безу спешно пытаясь очистить хитин от крови. — Что ж со мной творится-то такое?

Нет, так дальше не пойдет. Это уже ни в какие ворота не лезет. Во-первых, мне совершенно не улыбается превратиться в серийного убийцу. Во-вторых, если я снова так психану, Рабан может и коньки отбросить.  а тогда ведь и мне каюк. Надо срочно в больничку.  только еще б найти место, где лечат такие болезни.  Тут не врач нужен, а, не знаю.  экзорцист какой-ни будь. Но что же мне — в Ватикан возвращаться? Или.  да, конечно! На Девять Небес! Если кто и поможет с этой хренью, так это леди Инанна!

Но перед тем, как прыгать в другой мир, нужно вытащить с базы остальных. Нехорошо получится, если я свалю, а Святогневнев с Щученко попадут под раздачу. Полковник-то еще ладно, с него все как с гуся вода. А вот Святогневневу придется несладко — если распознают в нем ходячего мертвяка, то сделают подопытную крысу.

И Палач еще, конечно. Не знаю, понравится ли он Йехудину в таком виде, но лучше уж это, чем ничего. Нужно закрыть контракт, верно?

Правда, тащить на себе мертвый труп неохота. Надо что-то придумать по этому поводу.

Как-то я неправильно выразился — «мертвый труп». Можно подумать, труп бывает живым.  хотя бывает, конечно, чего это я. Доводилось общаться.

Но вернемся к нашему Палачу. Недолго думая я отчекрыжил ему голову. Крови почти не вылилось, внутренности Палача оказались мешаниной трубок и проводов, переложенных чем-то вроде мягкой серебристой ткани. Хотя были там и пищевод, и гортань, и артерии — в целом почти как человеческие.

Не знаю почему, но мне вдруг захотелось увидеть, как выглядит мозг Палача. Странное желание, если задуматься, но легко выполнимое. Я деловито выпустил коготь и одним быстрым движением снял с отрезанной башки скальп.

Конечно, человеческого мозга внутри не оказалось. Скорее это похоже на толстую пачку микропроцессоров, пропитанных гелеобразной субстанцией и ком

пактно уложенных в черепной коробке. Череп, кстати, не костяной, а металлический. Очень легкий и прочный.

Полюбовавшись на эту картину, я зачем-то надел | срезанный скальп себе на макушку. Не знаю зачем. Что-то меня последнее время клинит не по-детски.

— Гы-гы! — тупо хохотнул я. — Батхед, Батхед, угадай, что я делаю?

— [цензура] страдаешь, как всегда, — укоризненно пробормотал Рабан.

И в этот момент в дверь постучали. Я чуть было не крикнул: «Войдите!», но в последний момент опамятовался.

— Фома Гаврилович, у вас там все в порядке? — донесся приглушенный голос. — Нам сообщили о странных звуках.

Я хранил тупое молчание. Что тут можно ответить? Выдать себя за Игошина не получится — мой кошмарный хрип совершенно не похож на человеческий голос. А если включить кулон.  скажем так, тембр все равно будет не тот.

— Фома Гаврилович, вы там? — не унимались за дверью.

— Заперто изнутри, — произнес еще кто-то. — Должен быть там.

— Фома Гаврилович? — снова позвал первый голос.

Еще немного, и они начнут ломать дверь. Значит, надо сваливать. Я достал из кармана джинсов баллончик аэрозоля, подаренного Джемуланом, и пшикнул себе под ноги.  попытался пшикнуть. Из баллончика вырвалась только струйка воздуха. Я еще дважды нажал на кнопку — и ничего. Аэрозоль закончился. Понятно теперь, почему Джемулан проявил щедрость — а я-то еще удивился, что он дарит такую ценную при-блуду.  На тебе, боже, что нам негоже, угу.

Итак, мне все-таки придется прибегнуть к плану Б.

Охрана стучала и кричала где-то полминуты. Убедившись окончательно, что происходит нечто не предусмотренное протоколом, они выбили дверь и ворвались в кабинет.  а потом резко замерли.

Их взору предстали два изуродованных трупа — один обезглавленный, другой вообще превращенный в кашу. Над ними скорчилась измазанная кровью тварь — кошмарная шестирукая тварь с человеческим скальпом на башке. Я.

Охранники мгновенно схватились за оружие — но в глазах их плескался ужас. Не могу их за это винить. Четыре выпущенных пули бесславно отскочили от моей хитиновой брони, пятая подбила верхний глаз — и мое тринокулярное зрение сменилось бинокулярным. Но уже через несколько секунд все вернулось к норме.

— Пропустите меня, — как можно убедительнее сказал я, по-джедайски проводя рукой.

— И не надейся, — покачал головой рослый мужик в капитанских погонах.

— Пропустите меня!!! — прохрипел я, проводя по-джедайски всеми шестью руками. — Пропустите, или я вас покромсаю в фарш!

— Без паники! — рявкнул капитан, не отрывая взгляда от моих когтей. — Он пытается нас запугать!

— И у него это получается! — вякнул кто-то позади. Пользуясь тем, что они на миг отвлеклись, я сиганул что есть мочи, вцепился когтями в потолок, резко

оттолкнулся и приземлился уже позади охранников.

Вылетев в коридор, я вызвал визги, вопли и крики, панический бег, захлопывающиеся двери — но мне до этого не было дела. Я несся как ошпаренный, слыша за спиной грохот выстрелов и рев сигнализации.

— Здесь яцхен!!! — орал в рацию капитан охраны.

Повторяю, здесь яцхен!!! Прошу разрешения на экстренные меры!!!

Я мчал на восьмереньках, пока не достиг лифта. Шарахнув по кнопке и не дожидаясь, пока кабина подъедет, я разорвал когтями дверь номер шесть, нырнул в шахту и с бешеной скоростью полез по стене. По дороге я где-то обронил скальп Палача.

На мое счастье, кабина оказалась пуста. Я со всего размаху шлепнулся на крышу, быстро, но аккуратно вспорол потолок и прыгнул внутрь, на лету поворачивая камень в кулоне.

Через несколько секунд двери разъехались, и на меня уставились красные рожи охранников. Я по мере сил попытался изобразить испуг и хрипловато-пискляво ахнул. Получилось не слишком натурально, но Станиславского поблизости не оказалось, да и мозги у охраны были заняты совсем другим. Меня вытолкали из кабины и принялись осматривать дыру в потолке, гадая, куда подевалась шестирукая тварь.

Когда меня спросили, не видел.  не видела ли я чего-нибудь подозрительного, я постарался сделать глупое лицо — и вроде бы получилось неплохо. Само собой разумеется, никому и в голову не пришло, что яцхен оборотился миловидной девушкой, — это чересчур даже для видавшей виды «Геи».

Полезный кулончик все-таки.

Неожиданно я сообразил, что забыл голову Палача в кабинете Игошина. Незадача. Даже не знаю, как ее теперь доставать, — на базе поднята тревога, все бегают туда-сюда, в кабинете полно охраны. Не могу же я просто войти туда и сунуть голову в карман. У меня там и так целый архидемон, больше ничего не поместится.

Хотя она бы и так не поместилась.

И торчать на одном месте тоже нельзя. Еще немного, и кто-нибудь обратит на меня внимание, попросит предъявить документы.  да и про гостей профессора Гадюкина могут вспомнить.

Делать нечего, надо линять. Пока на меня никто не глядел, я бочком отодвинулся в сторонку, зашел за угол и юркнул в первую же открытую дверь. За ней оказалась серверная — на мое счастье, пустая. Не дожидаясь, пока кто-нибудь войдет, я повернул камень в кулоне и принялся с бешеной скоростью проделывать в полу колодец. Направление указывало, что в комнате подо мной тоже пусто.

Оказавшись этажом ниже, я опять включил кулон, как ни в чем не бывало вошел в лифт и поехал на тридцать первый этаж. Вновь пришлось повозиться с дурацкими кнопками без обозначений. Рабан помнил, куда ведут те, которые я уже нажимал, но их все еще оставалось больше сорока — нужная кнопка попалась только с одиннадцатой попытки. И это мне еще повезло.

Перед кабинетом Гадюкина по-прежнему стояли охранники — Виктор и Сергей. Один из них сейчас тихо разговаривал по рации, и шея у него напрягалась все сильнее. Второй нервозно озирался по сторонам, держа ладонь на пистолетной рукояти. Похоже, ребятам уже сообщили о шаловливом зверьке яцхене и его забавных проделках.

Прокрадываться мимо них незаметно я не стал.

Убивать тоже не стал — не настолько я суров, чтобы мочить людей только за то, что они стоят у меня на до роге. Просто сделал вид, что иду мимо, дождался, пока

камера на стене отвернется в другую сторону, и молниеносно выстрелил хвостом. Раз укол, два укол — не успев даже сообразить, что происходит, охранники

попадали на пол. Теперь быстренько оттащим их в пустое помещение и положим в уголке. Через часок очухаются.

Конечно, еще остаются камеры. Если кто-то заметит, что охрана исчезла, нас запалят. Можно сломать камеру, но это тоже заметят. Будем надеяться, что ребята на пункте наблюдения сейчас заняты более важными вещами — выискивают беглого яцхена, например. В конце концов, тут пятьдесят этажей, и на каждом десятки камер — сколько людей нужно, чтобы следить за всеми экранами одновременно?