Лучший способ спрятаться (СИ) - Майская Екатерина Страница 34

Про покушение и расследование рассказывать нельзя было, а вот кто подходил, какие цвета, платья, аксессуары в моде, в чем были одеты графиня Завойская и ее дочка, как себя вели Ревельские… По моим, не всегда понятным, объяснениям, она пыталась узнать знакомых, родственников и друзей. Как-никак, до ссоры с семьей, у нее было много подруг в обществе. Ее вывозили на приёмы и даже представляли наследнику. Особенно ее заинтересовал Виктор. Похоже раньше они где-то пересекались. Милана виртуозно уходила от моих вопросов на эту тему.

Не пойму почему, таким умненьким домашним девушкам так нравятся такие откровенные бабники? Хотя и очень обаятельные. Этого у него не отнять.

После обеда шеф собрал совещание. Добавил дополнительные уровни защиты от прослушивания и совершенно официально посадил Аскольда в приемной. Именно Аскольд должен был приглашать тех или иных сотрудников в кабинет к графу Вяземскому. А я не должна была покидать приемную ни на минуту. Даже по естественным надобностям мне было разрешено уходить, только когда в приемной сидел Аскольд.

Что-то явно организовывалось и затевалось. Но меня не подключали. Обижаться я и не подумала. Во-первых, судя по записке Штольца, у меня и своих секретов навалом, во-вторых, если Ярослав Александрович посчитает необходимым меня подключить — он это сделает, как вчера с балом, и в-третьих, меньше знаешь — меньше проболтаешься.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

Как не странно, несмотря на подготовку чего-то и суматоху, вечером меня даже не задержали на работе. Предупредив Бехерева, что не смогу присутствовать на занятии, я направилась в кафе на встречу с семейным нотариусом. Интересно, он на встречу придет в своем реальном виде или возрастном образе?

Зайдя в это светлое кафе, в котором мы как-то были с Миланой и ее братом, я оглядывала посетителей. Кафе было на углу дома и две стены были сделаны как огромные окна, которые начинались в метре от пола и простирались почти до потолка. Стойка для заказов, как и вход в кухню, были в правом от входа углу.

Штольц занял столик в дальнем углу, но около окна, и помахал мне рукой. Сегодня он был в своем реальном виде: красивый мужчина лет тридцати. Сейчас, натренировавшись на наших оперативниках, часть из которых имела в роду оборотней, я обратила внимание на то, что слово «спортзал» он знает не понаслышке. И движения у него какие-то, не могу пока объяснить… Но не как у обычного человека… Ладно, я ему верю, а все остальное меня не касается.

— Добрый вечер, Алексей Владимирович. Что-то случилось?

— Добрый вечер, Ариадна Александровна. Присаживайтесь. Я рискнул вам заказать облепиховый чай и мясной пирог. Вы же сразу после работы?

— Да. Спасибо большое.

— Когда Светлана Олеговна сказала, что вы работаете в центральном управлении жандармерии, меня это очень удивило.

— Я тоже сильно удивилась, когда пришла устраиваться на работу в первый день и увидел это.

Я махнула рукой в сторону здания жандармерии, которое было видно через огромное окно, за моей спиной.

— Теперь понятно. Я хотел вас предупредить, что ко мне приходили сотрудники жандармерии. Они предъявили все необходимые документы. Я подтвердил вашу личность. Но не рассказывал об изменении фамилии.

В это время принесли чай и мясной пирог. Порции здесь были немаленькие. Сомневаюсь, что после этого мне еще захочется ужинать.

— Не переживайте, Алексей Владимирович. В личном деле у меня этого не записано, и я не думаю, что к вам еще раз придут.

Шеф о моей настоящей фамилии в курсе, и о ситуации — тоже, так что вряд ли пошлет кого-то по второму разу. Видимо стандартная проверка. Хотя, как они на него вышли? Ой, он же мне копию диплома выписывал и заверял. Хорошо хоть в пансион проверять не рванули.

— Приходил ваш опекун. О том, что я поверенный вашей семьи, он прекрасно знал.

— И?

А вот здесь было страшновато, потому что было абсолютно непонятно, что от него ожидать… Ничего хорошего — это точно.

Мужчина задумался.

— Разговор был странный. Конечно, он интересовался: не выходили ли вы на контакт, и, особенно, его волновал вопрос родового поместья.

— Зачем оно ему? Как я поняла, после того, как меня отправили в пансион, поместье законсервировали, и там сейчас никто не живет. Возможно, даже сторожа нет.

— Сторожа может и нет, но я навел справки. Ваш опекун неоднократно обыскивал поместье и даже приглашал, скажем так, специалиста по сейфам.

— Они нашли что-нибудь?

— Мне кажется, что нет. Ваш отец был потрясающим артефактором, не удивлюсь, если защита поместья заведена на вашу кровь. После достижения вами 18 лет, вы сможете окончательно перекрыть опекуну вход в поместье, поэтому он торопится найти именно сейчас… чтобы он там не искал.

Что же такое важное он ищет там не первый год и не может найти? Связано ли это как-то с гибелью моих родителей? Или это два разных фактора?

— Ариадна Александровна, я предлагаю, нам с вами в ближайшие выходные съездить в ваше поместье.

— А почему вы не хотите дождаться, когда мне исполнится 18?

— Во-первых, в день вашего рождения я подам иск в суд о признании вас полностью самостоятельной, и о том, что опекун вам не нужен. У вас есть работа, есть жилье, поэтому суд встанет на вашу сторону. Но при этом мне придется раскрыть и вашу новую фамилию, и, возможно, место пребывания. Вам надо будет до рассмотрения всех апелляций (а они обязательно будут) быть очень осторожной, чтобы не попасть в ту ловушку, которой вы счастливо избежали. Возможно опекун постарается сделать все, чтобы вас признали не совсем психически или физически здоровой. В моей практике были такие случаи. Официально — попытка ограбления. Молодой человек чудом выжил и потом долго лечился. Мы его отстояли, но это было не легко.

По коже стадами побежали мурашки. Вспомнились тела в морге и описания мест преступления, которые я перепечатывала и переводила с языка невнятных закорючек на ровный понятный текст. Быть главной героиней такого документа — очень не хотелось.

— Поэтому я предлагаю на это время нанять вам охранника, который будет вас везде сопровождать.

— Я лучше попрошу коллег провожать и встречать меня у дома.

— Да, очень удачно, что вы работаете именно в жандармерии.

Да уж куда удачнее, если все будет очень плохо, я точно знаю к какому специалисту попаду — к Василию Васильевичу. Можно сказать — по блату…

— А во-вторых?

— Во-вторых?

— Вы сказали «во-первых», значит есть и «во-вторых».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Во-вторых, я узнал, что ваш опекун ждет очень хорошего медвежатника, то есть специалиста по сейфам. Через неделю тот будет в городе, и мы можем просто опоздать.

***

Поездку назначили на субботу. Штольц обещал утром зайти за мной.

Конечно, в его более взрослом варианте мы больше похожи на отца и дочь, но его взрослый вариант Венюков уже видел, и мог описать. Если он нанял кого-то следить за нотариусом — он сразу поймет, что нотариус куда-то направился, а так… Молодой человек вышел из многоквартирного дома, где живет нотариус и пошел по своим делам. Мало-ли там у престарелого нотариуса соседей? А может родственник соседей? А может в гости пришел?

Встретились мы кафе на соседней от моего проживания улице. Из окон Светланы Олеговны его не видно, а дальше… Дальше ничего интересного не происходит. Подумаешь, пара куда-то едет. Может цветы в окрестностях столицы собирать. Кого это волнует?

Билеты Штольц купил в первый класс. В первом классе были отдельные закрытые купе с общим коридором и дверьми. Была даже дверь, которая открывалась изнутри и позволяла выйти из купе прямо на перрон, минуя общий коридор и проводника. То есть садились через общий коридор, предъявляя билеты, а выходили — по желанию….

Во втором классе расположение мест и перегородок было почти такое же, как и в первом, только без дверей. Их не было ни в общий коридор, ни на улицу. Зато было больше сидячих мест и большой общий столик в каждом огороженном на шесть мест купе. В первом классе столики были индивидуальные и прикреплялись к боковым стенкам. В вагоне второго класса, пройдя от двери до двери по общему корридору, можно было увидеть всех, путешествующих в вагоне. В третьем классе перегородок не было, сиденья были простые, деревянные и, в принципе, видно было всех пассажиров уже от двери.