Том Холт - Переносная дверь Страница 42

"А и ладно", — подумал он и к этому сводился весь его вклад.

Так его и застал, придя через неопределенное время, мистер Тэннер.

— Как успехи? — спросил мистер Тэннер. Пол поднял взгляд.

— Извините, — сказал он. Мистер Тэннер нахмурился:

— Вы закончили с папкой, которую я вам дал?

— Нет.

— Проблемы?

Пол покачал головой.

— Это моя вина, — сказал он. — Я отвлекся.

Он ожидал гнева или хотя бы еще одну дозу фирменной неприязни мистера Тэннера, но вместо этого услышал:

— Маменька приходила вас донимать, так ведь?

— Она действительно заглянула, — ответил Пол.

— Ну, просто постарайтесь не обращать на нее внимания, я сам так поступаю. Когда возьмет себе в голову, она может быть настоящим шилом в заднем месте.

— Нет, меня она не донимала, — отозвался Пол. Мистер Тэннер усмехнулся — предположительно потому, что учуял ложь. Кровяная драконовая колбаса на завтрак или что-то подобное.

— Глядя на маменьку, не скажешь, что она, пожалуй, лучший на всю Европу металлург. Не говоря уже о том, что вторая самая богатая женщина в Объединенном королевстве. Что она сделала? Показала вам что-то, чего вы бы предпочли не видеть?

— Вроде того, — кивнул Пол. Мистер Тэннер присел на край стола.

— Кое-что в нашей профессии вам следует знать, — сказал он. — Никто не достает из шляп кроликов, и поцелуем принцесс в лягушек тоже не превращает, и нет зачарованных талисманов, которые дают вам власть над миром. Истина в том, что даже лучшие среди нас, такие, как Тео Ваншпее или Джуди ди Кастельбьянко, не более чем аборигены Южных морей со шмайсерами: не знаем, как это работает, не можем починить если сломается, не сумеем построить с нуля, но можем указать в нужную сторону и спустить курок, а когда мы так поступаем, кое-что происходит. Но автомат остается автоматом, с его помощью нельзя покрасить стену, нельзя пожарить курицу или пришить пуговицу к рубашке. Его можно использовать для X, V или Z, но не более того. Все остальное в жизни случается само по себе, и если оно желает случиться, то ни вы, ни я, ни даже Хамфри Уэлс ничего тут поделать не можем. — Потянувшись, он взял уже помеченную Полом фотографию и посмотрел на нее. — Все, что мы можем, это делать нашу работу. А она, как правило, приносит огромную пользу, но то же можно сказать про строителей и зубных врачей и тех, кто стоит за кассой на бензозаправке. Все мы просто делаем свое дело, вот и все. — Я знаю, — сказал Пол. — И я все доделаю, честное слово.

Мистер Тэннер встал.

— Уж, пожалуйста, будьте любезны. От вас зависят многие, пусть даже это просто кучка горняков, добывающих бокситы в Австралии, и никто не думает, будто вам на них не начхать. — Тут на лице у мистера Тэннера появилась совсем несвойственная для него теплая улыбка. — И знаете почему? — спросил он. — Потому что где-то на свете какой-нибудь бедняга вроде вас, с уймой личных проблем, ну никак не способен взять в толк, какого черта ему трудиться, но все-таки встает и делает то, что положено, и для него это все — гора бессмысленного мусора, но для вас — ответ на все ваши проблемы, свет в конце туннеля, чудо, в которое вы никак не верили, но оно вдруг случается и внезапно все снова становится хорошо, когда вы меньше всего этого ожидали. Не спрашивайте меня, почему так происходит, но это так. Поэтому продолжайте улаживать бокситы в пустыне, и предоставьте улаживать вашу проблему тому, в чьем ведении она предположительно находится. Таким образом мы все делаем свое дело, и все получают по пятницам зарплату.

Посмотрев на него, Пол пришел к выводу, что действие драконьей погадки, наверное, уже выветрилось.

— Ладно, — сказал он. — Просто оставьте тут пока папку. — А потом добавил: — Но только интереса ради...

— Да?

— Ну, — протянул Пол, слегка нахмурясь. — Если вы правы, и все мы в поте лица помогаем другим, а они в поте лица помогают нам — вы ведь это говорили, да?

— В общем, да.

— Ладно, — сказал Пол, — что в точности делает в таком случае ваша матушка?

Мистер Тэннер на мгновение задумался.

— В основном донимает людей, — ответил он. — Когда закончите с этой папкой, принесите ко мне в кабинет, и я выдам вам следующую порцию. Идет?

Уик-энд выдался очень и очень длинный. Мистер Тэннер задержал Пола за прочесыванием участков Австралии до пяти, а потом выпустил на волю, прорычав "спасибо" и повернувшись к нему спиной. Пол направился прямо домой, до десяти вечера сидел в кресле, а потом лег спать. Воскресенье, казалось, тянулось вечно.

Утром в понедельник он пришел на работу ровно в восемь, шаркая, протащился через холл — ботинки точно свинцом набили, плечи сгорблены, голова опущена. Секретарша на рецепции сегодня была еще более поразительно красивой, чем обычно (и, разумеется, совершенно незнакомой, но к этому он привык), однако он отвел глаза и уже почти дошел до пожарной двери, когда секретарша громко и весело окликнула:

— Доброе утро, Пол!

Он пробормотал что-то в ответ.

— Приободрись, — велела секретарша. — Быть может, этого никогда не произойдет.

"А пошла ты", — подумал Пол.

— Как остроумно, — откликнулась секретарша. — Выходит, ты все еще считаешь меня противной.

Пол застыл как вкопанный и медленно повернулся. Девушка за стойкой была изящной золотоволосой блондинкой с длинной шеей, высокими скулами, полными губами и сверкающими голубыми глазами.

— Прошу прощения? — сказал Пол.

— Извинения приняты, — отозвалась девушка. — Так как прошел уик-энд?

— Скука смертная, — ответил Пол, а потом: — Извините, если покажусь вам грубым, но мы знакомы?

Она рассмеялась и подняла руку, показывая ему ладонь. Пол не совсем понял, что бы это значило, и потому вернулся к столу. Ему, по всей видимости, полагалось посмотреть на ее ладонь, но чего там...

А потом он разглядел четыре крохотных красных точки посередине ладони. Точки находились на расстоянии приблизительно сантиметра друг от друга, и если соединить их ручкой, получился бы квадратик. С мгновение Пол смотрел на них, потом поднял глаза на девушку.

— Миссис Тэннер? — спросил он. Она хихикнула.

— Только никому не говорите, но мы с папой Денниса так на самом деле и не поженились. Мое имя тебе все равно не произнести, если хочешь, можешь звать меня Рози.

— Рози, — повторил Пол. — Послушайте, вы?..

Она усмехнулась, и в ее лице снова промелькнуло семейное сходство.

— Ты считаешь меня противной и не хочешь есть мой пирог. Ты смотрел в мой провидческий камень. Ты видел, как эта худая корова возится с...

— Да, — поспешил сказать Пол, — ладно. — Больше ничего в голову ему не пришло.

— Мне нравится помогать в офисе, — сказала "Рози". — Хоть какое-то занятие, даже если приходится носить этот мартышкин костюм. Честно говоря, никак не возьму в толк, как вы, люди, их терпите. Чертова кожа натянута, словно на барабане, и вот эти штуки... — Она похлопала себя по груди. — Я бы назвала это варварством чистой воды. И это я еще не сказала про туалет. Тем не менее все, наверное, упирается в то, к чему ты привык.

— А мне нравится, — неловко проговорил Пол. — Я хотел сказать, вам идет.

Она рассмеялась:

— Деннис так не считает. Послушал бы ты его. "Черт побери, мама, неужели ты собралась в этом в офис?" Ему легко говорить. Я хочу сказать, ему не нужно писать домой, рассказывая о себе, как на это ни посмотри.

— Я... — Пол быстро перебрал все возможные ответы, какие пришли в голову, и сообразил, что ни один нельзя счесть удовлетворительным. Впрочем, особого значения это не имело, ведь девушка — гоблинша — уже доказала, что умеет читать его мысли. — Э... вы это обычно носите, или вы?..

— Мне нравится Джоан Коллинз, — ответила миссис Тэннер. — Но я лучше умру, чем дважды покажусь на люди в одном костюме. Разве ты не заметил?

Глаза у Пола едва не вылезли из орбит.

— Вы хотите сказать, что каждый день это на самом деле вы? Она покачала головой:

— По понедельникам, средам и пятницам. По вторникам и четвергам ходит моя сестра. Мы с ней меняемся. Если хочешь, можешь звать ее тетя Пэм.

Пол попытался вспомнить какой-нибудь вторник, и в его мысли скользнул образ знойной малайзийской красавицы с водопадом блестящих черных волос.

— Тетя Пэм, — повторил он. — Хорошо. А почему вы мне это рассказываете? Я хотел спросить, почему сегодня?

Она пожала плечами:

— Мне просто стало интересно, вот и все. Например, если бы ты весь уик-энд лопал драконьи погадки, то увидел бы меня такой, какая я на самом деле. Но, судя по всему, ты этого не делал. А кроме того, ты мне нравишься, — добавила она. — Ты — тощий, хилый и жалкий, и у тебя чертовски странные представления о женщинах, но ты напоминаешь мне брата. Дядюшку Альфа, мир его праху. Если избавить тебя от этого обезьяньего костюма — вылитый Альф, когда он был в твоем возрасте.

— Понимаю, — сказал Пол. — А что же с ним случилось?

— Так, убили. — Она щелкнула языком. — Большинство нас рано или поздно убивают. Мы любим играть в жестокие игры, когда весь дом остается нам.