Алексей Калугин - Мир-на-Оси Страница 45

– Поймите и вы меня правильно, госпожа Вон. У дверей моего дома уже толпятся представители не менее десяти телекомпаний, – тут Гиньоль немного преувеличил. Но разве мы станем его за это судить? – Их сейчас развлекает мой коллега. Так что у меня есть из чего выбирать. Ваше предложение мне симпатично потому, что вы собираетесь строить наши отношения из расчета долгосрочного сотрудничества. Но, в конце-то концов…

– Вы меня убедили, господин Гиньоль. Ваш первый эфир сегодня в десятичасовом выпуске «Процесса».

– А как же Кафка?

– Кафку я беру на себя. К девяти я подготовлю договор, и еще до начала передачи мы с вами обговорим все формальности.

– Госпожа Вон…

– Просто Марта. Мы ведь уже почти друзья.

– Замечательно. Скажите, Марта, почему вы так уверены, что тема инопланетной угрозы будет иметь зрительский успех?

– Вы сегодня включали телевизор?

– Еще нет.

– Включите. По нашему каналу как раз идет выпуск новостей. До скорой встречи, Гиньоль.

– Всего доброго, Марта.

Гиньоль повесил трубку и озадаченно почесал затылок. События развивались столь бурно, что у него появилось некоторое сомнение, сумеет ли он удержать под контролем процесс, который сам же и запустил?

Ежедневный просмотр теленовостей входил в обязанности Франтишека. К нему и отправился Гиньоль.

Франтишек ел лобио из большой, похожей на таз, миски и прихлебывал густой красный эль из литровой кружки. Это был его обычный завтрак.

Увидев Гиньоля, Франтишек вытер губы салфеткой и улыбнулся.

– Хорошие новости?

– У наших дверей журналисты с кинокамерами. Я отдал им на съедение фантаста.

– О!.. – только и сказал Франтишек.

И как следует приложился к кружке с элем.

– Что по телевизору?

Франтишек бросил на Гиньоля странный взгляд поверх края пивной кружки.

– Ты еще не в курсе?

– Не в курсе чего?

Франтишек молча поставил недопитую кружку на стол, взял в руку пульт и включил телевизор.

– …Манифестация, собранная по инициативе Центра Угрозы Панспермии, становится все больше, набирает силу. Сейчас по приблизительным оценкам она насчитывает около тысячи человек…

Чувствуя острую потребность что-нибудь глотнуть, Гиньоль взял кружку Франтишека и отпил из нее.

– Отпустило? – с сочувствием посмотрел на друга Франтишек.

Гиньоль отрицательно мотнул головой. И сделал еще глоток. Лучше ему после этого все равно не стало. Но в голове вроде бы начало проясняться.

То, что происходило на экране, не поддавалось никаким объяснениям. С точки зрения здравого смысла, разумеется. Толпа народа, состоящая по большей части из немолодых мужчин люмпенского вида и дам средних лет, похожих на домохозяек, держала над головами рукописные плакаты.

«Мы хотим верить!»

«Нет инопланетной угрозе!»

«Инопланетяне! Убирайтесь домой!»

«Централь для центральцев!»

«Мир-На-Оси – это наш мир!»

В целом толпа вела себя мирно. Время от времени кто-то начинал выкрикивать лозунги, написанные на плакатах. Но энтузиазм единиц не получал активной поддержки масс.

– …За порядком на митинге следят около ста револьверос. Как сказал нам дежурный офицер, никаких происшествий или правонарушений зафиксировано не было…

– Это где?

– Возле Телецентра. – Франтишек забрал у Гиньоля кружку и допил остававшийся в ней эль. – Как вы и договаривались, два чокнутых уполога, Хруль и Вин-Винтовский, с утречка пораньше вывели на митинг к воротам Телецентра группу своих соратников. Сколько они тебе обещали?

– Сотни полторы, а то и две.

– Вместе с ними было человек пятнадцать. И только один плакат с надписью «Центр Угрозы Панспермии – сорок три года на посту!».

– И все?!

– Все. Однако они выбрали правильное месторасположение – толклись возле самых ворот…

– Это я им сказал, где нужно встать!

– И они все правильно сделали. Только вели себя слишком уж тихо. Но тем не менее попали в утренние выпуски новостей четырех развлекательных каналов. Ну в самом деле, чего за новостями бегать, если, вот они, сами под окнами стоят. Конечно, так себе новость – подумаешь, митинг упологов. Да и не митинг даже, а что-то вроде дружеской встречи. Потому и преподнесено это событие было соответственно – с шутками да прибаутками. Один из выпусков, кстати, назывался честно и откровенно «Дурацкие новости».

– И что за канал транслирует такие новости?

– ПКДД – Первый Канал Для Дураков.

– Впечатляюще накачало. – Гиньоль саркастически усмехнулся.

– Как бы там ни было, вскоре к митингующим упологам начали подтягиваться люди, заинтересовавшиеся происходящим. Некоторые приходили со своими плакатами. Особенно мне понравился один. – Франтишек взял блокнот со стола. – «Меня похищали семь раз. Я – наполовину киборг. Куда же смотрит Бургомистр?» – Франтишек кинул блокнот на стол, напугав пристроившегося на тарелке с крошками печенья Титикаку. – И это было только начало.

– Начало?..

Гиньоль вдруг почувствовал нечто странное – то, что одновременно заводило и пугало его. Он понимал, что сейчас еще можно положить всему этому конец. Но только – прямо сейчас. В эту самую минуту. Потом пути назад уже не будет. Как у Гая Юлия Соломона, который, перейдя реку вброд, оглянулся и увидел, что те, кто должны были следовать за ним, остались почему-то на другом берегу. После чего ему уже не оставалось ничего иного, как только плюнуть в эту злосчастную реку и идти дальше одному. История гласит, что, заблудившись в пустыне, он проплутал по ней сорок лет. Но зато обрел мудрость, не сравнимую ни с какими земными богатствами.

Гиньоля такой вариант не устраивал. Сорок лет – для него это слишком долгий срок. У него имелось только три дня на решение всех проблем. Поэтому он отринул все сомнения и уверенно обратился к Франтишеку с вопросом, отсекающим все пути назад:

– Что было потом?

Франтишек загадочно улыбнулся и нажал кнопку на пульте.

– …Мы видим, что толпа, собравшаяся перед ратушей Городского Совета, в данный момент ведет себя спокойно. Хотя старший офицер револьверос, с которым мы недавно разговаривали, не исключает вариант применения силы против митингующих. Он полагает, что несанкционированный митинг на главной площади Централя представляет собой непосредственную угрозу для членов Городского Совета. Виктор Цуйкин с Ратушной площади, специально для телеканала «Централь-2».

– Откуда все они взялись? – удивленно промолвил Гиньоль.

– Отделились от той группы, что собиралась возле Телецентра. На Ратушную площадь вышли более радикально настроенные сторонники упологии. Они требуют, чтобы власти приняли незамедлительные меры для защиты своих граждан от инопланетной угрозы.

Насколько можно было судить по кадрам теленовостей, толпа перед ратушей действительно была более молодой и не в пример энергичнее той, что вяло митинговала возле Телецентра. По лицам собравшихся на площади было понятно, что все происходящее доставляет им огромное удовольствие. И они готовы были продолжать.

– …Полчаса назад из здания ратуши к митингующим вышел ратман Эдуард Баксбаги. Он попытался было вступить с собравшимися в диалог. Но после того как ратман заявил, что Городской Совет абсолютно уверен в том, что никакой инопланетной угрозы не существует и пришельцы никогда не посещали Мир-На-Оси, он был освистан. Когда же из толпы в него полетели ботинки, ратман вынужден был ретироваться…

– Ну что за идиот? – усмехнулся Франтишек. – С этой толпой уже нельзя спорить! Ее нужно ублажать!

– …Как мне только что сообщили, сегодня в вечернем эфире нашего телеканала, в аналитической передаче Франца Кафки «Процесс» будет специальный гость. Это человек, который стоит за тем, что происходит сейчас в Централе. Быть может, единственный, кто еще способен контролировать ситуацию. Его имя Гиньоль Гиньоль…

– Ты ничего мне об этом не сказал, – обиженно посмотрел на приятеля Франтишек.

– Просто не успел, – развел руками Гиньоль. – Сам видишь, что происходит!

– Знаешь, последний раз люди протестовали на площади перед ратушей Городского Совета двести пятьдесят лет назад. Во время знаменитого чайного бунта.

Гиньоль с досадой цокнул языком.

– Я еще не выпил свой утренний чай!

– А ты уверен, что сможешь контролировать ситуацию?

– Я понятия не имею, чего хотят эти люди? – Гиньоль рукой указал на экран телевизора. – Но я собираюсь им это объяснить.

Франтишек удовлетворенно кивнул. Ему нравился боевой настрой Гиньоля.

– По большому счету им ничего не нужно. Они протестуют, потому что ты их к этому призвал, – заметив жест Гиньоля, Франтишек внес правку. – Видимо, они так поняли твои статьи. Теперь они знают твое имя. Они твои фанаты, Гиньоль. Они станут делать то, что ты им скажешь.

Гиньоль покачал головой.

– Вообще-то я не о том думал, когда все это затевал. Стихийные народные волнения не входили в мои планы.