Александр Рудазов - Самое лучшее оружие Страница 51

Пятьдесят километров в час – это не так уж и много. Однако воздух на такой скорости становится сильным ветром на подходе к крепкому. А вода все-таки немного плотнее воздуха… Ванесса прижалась поплотнее к черной скользкой спине и изо всех сил старалась не выпустить поводья. Стремян у альфардов не было – не то телосложение.

Впереди показалась длинная плоская гора, отгораживающая Священный Кратер от Убуру. Создавалось впечатление, что какой-то колосс воткнул в дно ученическую линейку. Боком, само собой.

Витааль хлестнул поводьями и что-то просвистел. Альфарды вытянулись в струнку, прижали плавники к бокам и забили хвостами раз в десять быстрее.

Ванесса в ужасе открыла рот. Они неслись прямо на каменную стену. До нее дошло, что сейчас они либо врежутся, либо резко свернут и начнут подниматься вертикально вверх. А потом так же вертикально вниз. Ее вестибулярный аппарат моментально взбунтовался против таких репрессий. Она умоляюще посмотрела на Креола, но великий маг сидел равнодушно, сонно помаргивая серыми глазами. Тогда девушка достала восковую дощечку и с грехом пополам нацарапала там два слова. Она громко забулькала, привлекая внимание Витааля, и показала ему:

«в обход!!!»

– Плоская гора тянется на сто двадцать зхиммо![18] – отрицательно мотнул головой эйст. – Так быстрее!

«лучше медле»… – начала размашисто царапать Ванесса. Буквы скакали по воску, палочка едва не вырвалась из рук – писать верхом на несущемся во весь опор альфарде оказалось адски трудно.

Дописать она не успела – альфарды доплыли до Плоской горы. Они отвернули так резко, что у людей закружились головы. Эйст только засвистел что-то одобрительное – их вестибулярный аппарат куда крепче.

Двести метров вверх, к поверхности. И когда уже начало казаться, что альфарды разогнались так, что сейчас вынырнут из воды, они вновь повернули – и на этот раз не на девяносто градусов, а на все сто восемьдесят. В головах зашумело еще сильнее.

Еще двести метров – вниз, ко дну. Ванесса невольно зажмурилась – смотреть, как каменистое дно приближается с бешеной скоростью, было выше ее сил. Но альфарды вновь каким-то чудом успели в последний момент повернуть. Да еще весело затрубили, хвастаясь друг перед другом своей нечеловеческой крутизной.

«русские горки» – вяло начертала на табличке Ванесса. Просто так – для себя.

Спустя двадцать минут впереди показался гайот. Приземистый кратер напоминал огромную пепельницу, в которой еще дымит недокуренный бычок. Но очень слабо – та струйка водяных пузырьков, что курилась над рваным отверстием, поднимаясь к поверхности, выглядела совершенно безобидно.

– Священный кратер! – торжественно объявил Витааль, подплывая к подножию и притормаживая скакуна. – Видите – арка богов!

У самого кратера действительно вздымалась та самая арка, которую они видели на рисунке в доме Витааля. А возле нее – два вооруженных эйста… выточенные из мрамора. Креол только досадливо сплюнул (убедившись на собственном опыте, что плеваться под водой очень нелегко) – не стоило городить огорода с посещением Убуру и переговорами с Кабинетом. Такая «охрана» вряд ли смогла бы кому-то в чем-то воспрепятствовать. Но эйсты всегда были законопослушным народом.

В смысле, всего лишь более законопослушным, чем люди.

– Видите, на этой арке висят печати семи богов! – благоговейно указал рукой Витааль. – Все первожрецы хотя бы раз в жизни бывают здесь, чтобы приложить свою печать! Вон те восемь – самые свежие, это печати нынешних!

Ванесса нахмурила лоб. Еще с посещения храма ее не оставляла мысль, что здесь что-то не стыкуется, но она никак не могла осознать, что именно. В голове постоянно вертелось – первожрецов восемь, а богов семь, богов семь, а первожрецов восемь… У каждого бога один первожрец, у каждого первожреца один бог. Лишних нет. Может, эйсты считают не так, как люди?

Креол некоторое время колдовал над Витаалем, с интересом прислушивающимся к внутренним ощущениям, а потом подплыл к краю кратера и сурово заглянул внутрь. Ничего интересного он там не увидел.

Священный кратер имел форму чуть вытянутого круга. Совсем чуть-чуть – овалом это отверстие можно было назвать только с большой натяжкой. Почти четыреста метров в диаметре. Дна не видно. Да и не могло быть видно – Витааль упоминал, что эйсты выяснили, что глубина Священного кратера – три с половиной километра. Глубины эти подводные жители умели вычислять предельно легко и без всяких дополнительных приспособлений – с помощью все тех же сонарных вееров. Они вполне прилично играли роль эхолотов.

Воды океана Эйстов отличались редкой прозрачностью – даже здесь, в двухстах пятидесяти метрах от поверхности, все было отлично видно. Хотя уже начинало темнеть – солнце клонилось к закату. Однако там, в кратере, все это роли не играло – сквозь такую толщу не могло пробиться никакое солнце. Бездонная чернота…

Ванесса никак не могла оторвать глаз от этой колоссальной ямины. Ей ужасно не хотелось в нее спускаться. Она упорно заставляла себя вспоминать, что магия Креола на ее памяти еще ни разу не давала сбоев – архимаг знал свое дело лучше кого бы то ни было. И тем не менее в голове по-прежнему вертелось глупое любопытство – от чего она умрет, если заклинание вдруг неожиданно откажет? Задохнется или ее расплющит чудовищным давлением? Какая из неумолимых природных сил успеет первой?

– Вы уверены, что теперь я могу без опасений спуститься туда, архимаг? – с легким сомнением спросил Витааль, медленно заплывая внутрь кратера.

– Апулсо, – ответил Креол, жадно раздувая ноздри, принюхиваясь к черной дыре. Обычных запахов под водой он не чувствовал, но магию… о, магию он мог учуять где угодно и когда угодно. Магия для Креола была тем же, что слоеный торт для обжоры…

Альфардов привязали к арочной колонне – Креол не собирался растрачивать ману на то, чтобы брать с собой этих мустангов. Витааль на несколько секунд принял позу лотоса – все равно что перекрестился – и очертя голову ринулся в бесконечную черноту. Креол прищелкнул пальцами, создавая магический светильник, и последовал за ним. Последней начала перебирать ластами Ванесса…

В жерле гайота было тепло. Даже теплее, чем над ним, а ведь воды океана Эйстов кроме прозрачности отличались еще и высокой температурой. Каменная кишка постепенно расширялась – призрачного света, сотворенного Креолом, уже не хватало, чтобы видеть стены.

Спустя десять минут начали появляться первые признаки жизни. Красные креветки – сначала одиночки, потом группы, а потом огромные стаи. Когда трое водолазов опустились на полтора километра, все вокруг уже просто кишело этими мелкими ракообразными. Они явно никогда не видели ни людей, ни эйстов, и не проявляли ни тени страха, нахально подплывая к самому лицу. Витааль даже умудрился схватить одну и любезно предложил ее Ванессе. Та только помотала головой – она любила креветок, но не в сыром виде. Креол тоже отказался. Эйст хлопнул ложным веком и съел добычу сам.

Вода все больше нагревалась. Креветки постепенно начали убывать – у них была своя ниша жизненного пространства, глубже они не заплывали. Зато начали появляться совсем другие формы жизни – жуткие, омерзительные…

Крупные рыбы-гадюки с иглообразными зубами, светящиеся в чернильном мраке кальмары, удильщики с чудовищными пастями, украшенными фонариками, стомии с белыми слепыми глазами, длиннющие глубоководные угри со светящимися хвостами… Если у рыбы не было собственных источников света, она зачастую оказывалась слепой – к чему зрение в этой беспросветной мгле? Мороз пробирал по коже, стоило взглянуть на эти жуткие бельма, полупрозрачную кожу и огромные рты с зубами-гвоздями…

Витааль поудобнее перехватил ствол парового шипомета – эти места не походили на привычное мелководье эйстов, покрытое городами и пастбищами. Здесь был дремучий лес…

Но пока что глубоководные твари не стремились нападать на незнакомую добычу. Среди хищников редко встречаются идиоты – кто знает, на что способен незнакомец? Даже если он не сможет оказать достойного сопротивления, где гарантии, что его мясо съедобно?

Впереди показалось дно, густо усеянное колониями вестиментифер. Бескишечные черви теснились поплотнее друг к другу, а среди них паслись жирные слепые рыбины, рассеянно щиплющие их, как коровы – траву. Порой из мрака выныривал какой-нибудь монстр вроде черного пожирателя и вгрызался в бок такой рыбины. Или даже заглатывал ее целиком.

В некоторых местах торчали высокие черные курильщики. Они щедро извергали черный дым и горячую воду, изобилующую сероводородом. Вокруг них жизнь кипела особенно плотно – именно благодаря этим мини-вулканам здесь, в мрачной глубине, можно было существовать.