Рон Хаббард - Судьба страха Страница 6

Графиня Крэк подумала-подумала и сказала:

— Но у меня же нет этих карточек, совсем нет. Придется что-то делать. Не хочу, чтоб Джеттеро увидел меня такой. — Она вздохнула и встала. — Ладно, по крайней мере спасибо за информацию. Вы, Солтен, настоящий друг. — И она похлопала меня по плечу.

Я содрогнулся, но быстро скрыл свое замешательство. Она не должна была заподозрить, что я хитро пользуюсь ею с целью полного уничтожения Хеллера. Я взглянул на свои часы и воскликнул:

— О силы небесные! Мы же опоздаем на самолет! — А сам подумал: «Какое это будет облегчение — сплавить ее с рук!»

Я вызвал свое такси, и мы отвезли ее в аэропорт с ее объемистыми сумками, гипношлемами в коробках и саквояжем. Используя таксиста в качестве носильщика, я доставил этот багаж к месту регистрации, отведя туда же и графиню. Конечно же, багажа оказалось чересчур много — на триста двадцать девять долларов! А ведь я сказал ей, что денег у меня нет. Но к этому я был готов.

Когда ей дали посадочный пропуск, я отвел ее в зал ожидания и усадил в кресло. Сам же вернулся к регистрационной стойке. С помощью простого механизма, а именно дав чиновнику «на лапу» двадцатидолларовую банкноту, я решил эту проблему: багаж пометили надписью «за излишки уплачено».

Крэк озиралась вокруг, разглядывая ожидающих посадки пассажиров. Женщины, даже в плащах и чадрах, были неплохо одеты. Под верхним одеянием угадывались белый шелк и золотая парча. Крэк печально посмотрела на свою одежду. Сравнение было не в ее пользу. Я постарался поглубже спрятать свое веселье. Графиня Крэк и впрямь выглядела довольно непрезентабельно в этом темном плаще и дырявом капюшоне. Чадра же за много лет выцвела и стала просто серой. О, радовался я, уж она-то заставит Хеллера раскошелиться на одежду!

Радиосистема компании «Пан-Америкэн» раскатисто оповещала о посадке на ее самолет, сначала по-турецки, потом по-английски: «Пассажиры могут пройти на посадку на рейс 19 THY, курс — Стамбул. Выход на посадку — номер один».

Аэропорт в Афьоне совсем не велик: один рейс в день, один выход. Но с тех пор как он вновь открылся несколько лет назад, им тут нравится подражать стилю больших городов.

— Это ваш самолет, — спешно довел я до сведения графини Крэк. Уж одно только пребывание рядом с ней разрушительно действовало на нервную систему. Если бы она догадалась, на что я ее толкаю, она вполне могла бы впечатать меня прямо в вокзальный пол.

— Подождите-ка, Солтен, — сказала она, — вы не забыли кое-что?

Ах да. Я все еще держал в руке ее конверт с необходимыми для рейса бумагами.

— Пожалуйста, — сказал я. — Здесь другая часть вашего билета и квитанция на багаж и избыток груза. К выходу вон туда…

— С этим-то все в порядке, — сказала она, забирая у меня конверт и вытягивая из другой руки посадочный пропуск. — Но мне говорили, что Нью-Йорк — крупнейший город на планете. И хотя я уверена, что теперь Джеттеро все знают, он может пользоваться другим именем — ведь и мне вы дали земное. А у меня даже нет его адреса!

О мои боги, как же я мог упустить это из виду! Ведь если она не сможет его разыскать, ее отправят назад, прямо сюда.

Снова раздался гулкий голос из громкоговорителя. Видимо, оператор системы оповещения пассажиров заметил, что кое-кто остановился и больше не движется к проходу на летное поле, а именно — мы!

— Рейс 19 THY! Выход номер один. Султан-бей, вы не успеете на свой рейс! Поторопитесь!

Какое же (…), когда ты слишком известен. Меня охватило смущение. Я поискал карандаш — его не было. Я бросился к регистратуре и взял казенный. Бумаги там не оказалось. Я сунул руку в карман и вытащил какой-то клочок. На обратной стороне я поспешно написал земное имя Хеллера и его адрес. Затем бегом вернулся к графине Крэк, сунул клочок ей в руку и повлек ее к первому — он же и единственный — выходу.

Служащий у дверей взяд ее посадочный пропуск и повелительно указал рукой на самолет. Все, кроме нее, были уже там. Но она повернулась, схватила меня за плечи и прямо через чадру поцеловала в щеку.

— Спасибо, Солтен, — растрогалась она. — Я ценю вашу доброту. Хороший вы человек.

Крэк повернулась и бросилась к самолету. Взбежав по ступенькам трапа, она повернулась, помахала мне рукой и скрылась в самолете.

Очень меня это насторожило. С внешней стороны вроде бы и заслуживало одобрения и благодарности то, что я вызвал ее сюда, удалил с ее тела шрамы и помог ей отправиться на встречу с любимым. Но, имея дело с графиней Крэк, вы при одном лишь поверхностном взгляде на вещи могли бы очень крепко вляпаться в неприятности. Что-то она задумала. Это внезапное проявление нежности… уж больно оно не вязалось с ее натурой, и в самой глубине души я знал, что это не предвещает ничего хорошего. Да-да. И чем больше я об этом думал, тем больше проникался уверенностью. Тут крылась какая-то жуткая хитрость! Я ведь знал ее слишком хорошо. На свою беду.

Самолет с шумом покатился на исходную позицию, а потом с ревом помчался по взлетно-посадочной полосе и взмыл в воздух.

Я еще не мог поверить, что избавился от нее окончательно. Графиня Крэк еще могла не пересесть в Стамбуле на международный рейс. Она еще могла передумать и вернуться назад.

Такси примчало меня к больнице.

Я вошел в приемный покой и запер за собой дверь. Затем, открыв знакомый мне шкаф, достал из него свою видеоаппаратуру.

Графиня Крэк сидела в салоне самолета Турецких авиалиний. Без чадры на лице. Стюардесса подавала ей кофе и засохшую булочку. Графиня приняла подносик и придирчиво осмотрела его содержимое, пощупала бумагу, пытаясь прочесть написанное на сахарной обертке — это был турецкий язык. Она не знала, что нужно положить кусочек сахара в чашечку с кофе. Вкус напитка явно не вызвал ее одобрения. Но тут графиня заметила, что один из пассажиров нажал кнопку звонка и подозвал к себе стюардессу. Она сделала то же самое. Стюардесса явилась.

— Это ужасно горько, — заговорила графиня по-циглийски. — Нет ли у вас немного джолта?

О боги! Нарушение Кодекса! Но инструктировать ее на этот счет было бы бесполезно. Она бы просто фыркнула: я, мол, не в военной организации, вот и все!

Стюардесса опешила. Но мигом пришла в себя.

— На ранних утренних рейсах, мадам, мы обычно не подаем крепких напитков, — объяснила она.

— Но ведь этот такой горький!

— А-а, — поняла стюардесса, — вы же не положили сахар. — Она распаковала пару кусочков и бросила их в чашку. Наверное, она приняла графиню Крэк за слабоумную.

Графиня рассмотрела тупой ножик странной для нее формы. Наверное, она решила, что им-то и нужно размешивать сахар, ибо так она и поступила. Потом обнаружила завернутую в салфетку ложечку и исследовала ее. На подносе лежал кусочек масла для булочки. Она отделила немного ложкой и осторожно попробовала на вкус. Отхлебнула глоточек кофе. Затем вернула все на поднос. Я услышал, как она пробормотала по-волтариански: «Небось, Джеттеро с голоду помирает на этой планете!»

За весь день это была самая ободряющая мысль! Я снял шапку и освободился от медвежьей куртки. Видеоустановку я поставил на кушетку для обследования пациентов, а сам устроился в кресле: теперь можно было немного и расслабиться. И еще нужно было до конца убедиться, что этот лепертидж убрался из Турции.

Я потянулся рукой к медальону, желая его погладить — порой возникает такая прихоть. Но ничего не нащупал!

Проверил глазами, не доверяя руке.

Исчез! Он исчез.

Должно быть, я его где-то обронил!

Мне вдруг стало не по себе. Я ведь хотел только на время воспользоваться изумрудным медальоном Ютанк, чтобы придать себе необходимый начальственный вид, когда искал и не мог найти свой собственный, и намеревался до исхода этого дня незаметно вернуть его в ящик с украшениями. О мои боги, она же так разъярится, что мне на вилле житья не будет!

«Подожди, — сказал я себе. — Когда ты ощущал его на теле в последний раз?» Я не мог вспомнить.

Я выбежал в коридор и нос к носу столкнулся с Прахдом.

— Вы не находили медальон? — гаркнул я ему в лицо.

— Ш-ш, ш-ш! — прошипел он и затолкнул меня в свой кабинет. — Не надо так орать. К тому же вы сняли с себя меховую куртку. Вам нельзя бегать на виду у всех в волтарианской форме! Вот, держите. — Он выхватил из ящика комода белый медицинский халат и всучил его мне.

Мне пришлось довольно долго успокаиваться, чтобы надеть его. Полы и рукава оказались слишком длинными.

— Этот медальон, — объяснял я Прахду, — я носил, чтобы видели мой ранг. А теперь он куда-то пропал. Прошу вас, помогите мне его найти.

— К сожалению, не могу, — отвечал он. — У меня плановая операция. Просто вспомните, куда вы ходили, и там поищите.