Андрей Смирнов - Артур, племянник Мордреда Страница 7

— Так точно, сэр. — Отсалютовал я. — Намек понял. Разрешите идти?

Спустя четыре дня бешенной скачки я добрался до заставы. Углук сидел в своей камере и играл с Никосом в кости. А ведь между прочим, я категорически запретил играть с полуорком в азартные игры! В прошлый раз, когда Никос продулся в чистую, они поставили на кон женщину! Кормят у нас Углука нормально, он даже жирок за зиму набрал, но женского общества ему не хватает. Так Никос договорился с ним, что, мол, если снова продует, из деревни шлюху на полчаса приведет! Хорошо, что я успел остановить это безобразие. Не хватало еще, чтобы по нашим улицам орчата-квартероны бегали…

Выгнав Никоса проверять патрули (это всегда полезно, а когда вернется, пошлю его на очистку оборонительного рва — руководить командой штрафников), я еще раз повторил Углуку то великодушное предложение, которое правительство Аваллона уполномочило меня сделать орочьим вождям, после чего снял с полуорка цепи и вывел на свежий воздух.

— Открою тебе маленький секрет. — Сказал я Углуку перед тем, как окончательно отпустить его на волю. — Если ты не вернешься с ответом в ближайшие дни, для вашего косоглазого народца настанут тяжелые времена. Аваллонцев уже достали ваши набеги. И если вы не хотите испытать на своей шкуре, что такое орочий геноцид, советую хорошо подумать над моими словами. Это первое — и единственное — мирное предложение, которое мы вам делаем.

Очевидно, я был убедителен, потому что Углук мрачно кивнул и бросился к зарослям кустарника, окружавшим болота. А я вернулся в форт и занялся поиском штрафников. Почему у нас в казарме пол не блестит?!. Живем, как в свинарнике…

Спустя три недели вернулся голубчик. Жирок уже порастряс и дышит загнанно, как скаковая лошадь.

— Согласны, — говорит, — пропустить. Одного человека.

Одного так одного. Оставляю управление заставой на Никоса, собираю манатки и иду за полуорком. Хочу своими глазами посмотреть на «других людей», которые «злых птиц» на орков натравливают. И не могу поручить это дело никому из своих. Все они парни что надо, люблю всех одинаково словно детей родных, и они меня, своего командира, как второго отца чтят, но… не могу я им это дело доверить. Не справятся.

Идем, значит. Только застава за кустами и деревьями гниловатыми скрылась, оборачивается ко мне Углук, и, улыбаясь по-орочьи, спрашивает:

— Не боишься, что обманем? Ты большой. Мяса много.

— Мое мясо вам дорого встанет. — Кладу руку на меч.

Углук ухмыляется:

— Не бойся. Не обманем.

Хмыкаю, но молчу. «Не бойся!» Это он кому сказал? Мне, что ли?

Идем. Спустя час окружают нас орки. Штук пятнадцать. Скалятся, на меня смотрят голодными глазами. Не обращаю на них внимания. Если вздумают напасть, всех поубиваю.

Однако, не напали. Сопроводили нас. Даже от какой-то банды, которая не в курсе наших дипломатических переговоров была, защитили.

На третий день пришли в поселок на болоте. Там несколько шаманов собралось и с полдюжины вождей. Пообщались. Выяснилось несколько новых подробностей, о которых Углук умолчал. Во-первых, с «другими людьми» орки враждуют уже очень давно. Но «злые птицы» у «других людей» появились только в последние двадцать лет. Кроме того, «другие люди» стали действовать сплоченно и организованно. Во-вторых, по словам орков, в прежние времена «северные болота» простирались чуть ли не до бесконечности. Но с тех пор, как у «других людей» появились «злые птицы», «северные болота» куда-то исчезли. Осталась длинная заболоченная полоса шириной в две недели пути, а дальше — Аваллон. Почему так произошло — непонятно.

— Очень интересно. — Подвел я итоги нашей содержательной беседы. — Все, что вы сказали, еще в большей степени подтверждает необходимость проведения самой тщательной разведки. Проводите меня до ваших границ с «другими людьми». Там я возьму языка и вернусь к своим. Мы его быстро разговорим.

— Наша тоже может разговорить. — Возразил мне вождь, на шее у которого висело почти такое же украшение, как у Борага — только не из медвежьих зубов, а из человечьих.

Я покачал головой. Вообще, замечу — вся эта беседа протекала на орчьем языке и потому я привожу не подстрочный ее перевод, а уже литературно обработанный.

— Ну уж нет. Если он окажется в ваших руках, то вряд ли поверит в то, что его отпустят живым. И может вообще ничего не сказать.

— А разве твоя его отпустит? — Подозрительно спросили меня вожди.

— Конечно, нет! — Заверил их я, незаметно скрестив пальцы. — Но важно, чтобы пленник думал, что у него есть шанс.

Вожди ухмыльнулись и одобрили мой план.

— Сколько потребуется наших? — Спросил меня старый шаман. — Сто? Двести?

Чтобы изобразить число «сто», ему пришлось пять раз показать мне все пальцы на руках и на ногах, а чтобы изобразить «двести» — сделать тоже самое снова, но уже десять раз. Вожди тоже начали показывать мне разные пальцы, настойчиво предлагая свою помощь.

— Ни в коем случае! — Воспротивился я. — Большой отряд заметят их птицы. Нам не нужно нападать на них. Нам нужно просто взять пленника. Десяти-пятнадцати орков будет вполне достаточно.

На том и порешили. Двинулись через болота. Орки, которых мне в сопровождение дали, знали все тропинки, все топи как свои пять пальцев. Спустя десять дней ускоренного марша прибыли мы на ту сторону. Местность посуше стала, деревья снова появились. Углук мне как-то на небо показал:

— Птица. — Говорит.

Посмотрел и я на небо. Черная точка какая-то. Высоко кружит. Какого эта птица размера, на что похожа — один черт знает.

Пробираемся дальше. На землю «других людей» так просто не попадешь — у них свои патрули и заставы, не хуже наших. «Ну что ж. — Решил я. — Пленный патрульный ничем не хуже любого другого пленника. А может, даже и лучше.»

Выследили мы один из патрулей. Ночью, само собой — от птиц прятались. Двоих убили, третьего в плен взяли. Надо отметить — дрались эти люди отменно. Одежда у них какая-то странная, и оружие необычное — мечи, как у нас, но кривые и легкие. Уже потом я узнал, что такие мечи называются саблями.

Тащим пленника обратно в болото. И тут — птицы! Ночью! Здоровенные — раза в два больше орла. Штук десять. Мы отбиваться стали. Они орков поранили, а мы несколько птиц сбили. Тогда они сменили тактику — ушли вверх и будто бы исчезли. Только мы оружие убрали и пленника тащить стали — снова появились. Мы за оружие — птицы в небо. Кто только так их a

Бежим к болотам. От птиц отбиваемся. Еще несколько штук убили, но чертовки эти свою работу выполнили — задержали нас до того времени, пока отряд, из ихней заставы выпущенный, нас не догнал.

Пятнадцать человек. Ну, думаю, попробуем управиться. Деваться-то все равно некуда.

Дрались мы недолго. Хорошо подготовлены оказались, черти. Я двоих успел положить, и тут смотрю — ёпс! — а я-то уже один дерусь! Орков всех уже на тот свет спровадили. И «другие люди» в меня из луков прицеливаются. Предводитель ихний саблей показывает: бросай-ка, мол, оружие на землю.

«Киммерийцы не сдаются.» — Подумала киммерийская половина моей души, и я с ней согласился.

«Если киммерийцы не сдадутся, — ехидно возразила вторая, безымянная половина, — то скоро в этом болоте будет лежать труп киммерийца, героически павшего во имя орочьей независимости. Хорошая смерть, не правда ли?»

Со второй половиной я тоже согласился и поэтому бросил меч на землю. Какого черта! Я не боюсь смерти, но по-глупому умирать не хочу. В конце концов, моя цель — разведка, и где, как не на территории «других людей» я смогу лучше всего выполнить свою миссию? Я поднял руки и позволил себя связать. Как только выясню все, что мне нужно — сбегу.

Пока меня вязали, заметил, кстати, любопытную деталь. Вокруг нас не пятнадцать орочьих трупов, как должно было быть, а только четырнадцать. Один орк умудрился удрать. Кто? Конечно, Углук. Этот паразит быстро соображает.

Повезли меня в страну «других людей». Вскоре я узнал, что страна эта называется Эллепа, а люди, которые там живут, соответственно, эллепийцы.

Привели меня в тамошний форт, посадили в подвал. Утром — в пыточную камеру. Показали дыбу, клещи, испанские сапоги — в общем, все у них такое же, как и у нас. Мне даже взгрустнулось. Затем ихний командир допрашивать меня начал. Полдесятка незнакомых мне языков перебрал, а потом на ломанном аваллонском спросил (уже и без надежды почти):

— Этот язык ты знать?

— Знать. — Отвечаю. — Знать, и получше тебя.

Он обрадовался. Спросил:

— Зачем ти похищать наш человек?

Я ему объяснил. Так мол и так. Хотели выяснить, кто орков на нас гонит. Когда командир услышал, что с той стороны болот — Аваллон, удивился чрезвычайно.

— В болото нет ничего! Много идти, никуда не придти!

— Это раньше так было. — Ответил я. — А теперь там — Аваллон. Прямо за болотами.