Татьяна Устименко - Дочь Господня Страница 8

Граф похвально кивнул, всецело соглашаясь со словами обожаемой повелительницы.

Стригойка взволнованно прошлась по комнате, не выпуская из рук драгоценного документа.

– Кардинал ди Баллестро все так же уверен в том, что один из ключей от Ада – это и есть священный Грааль, и он хранится в аббатстве ди Стаффарда?

– Да! – Рауль иронично приподнял бровь. – Можно сказать, прямо в твоей родовой вотчине. Это ли не насмешка судьбы?

Андреа хрустнула пальцами:

– Ты недогадлив, мой дорогой граф. Я мало верю в насмешки судьбы, зато имею все основания подозревать нынешнего понтифика – папу Бонифация в поистине змеиной хитрости. Кардиналу Анастасио удалось попасть в подземное хранилище под собором Святого Петра?

– Да! – четко отрапортовал граф. – Отец нам помог. Ди Баллестро проник в главный ватиканский тайник, откуда и выкрал нужный твоей милости документ. Кроме того, он удостоверился, что, согласно записям в каталоге перемещений, Грааль уже более двухсот лет находится в Салуццо…

– Но почему? – перебила Андреа. – И зачем? Наше Соглашение с Церковью насчитывает этот же срок… – она нахмурилась, анализируя, сопоставляя и размышляя.

Рауль недоуменно развел руками:

– Церковники глупы. Их поступки не подаются логическому объяснению!

Стригойка недовольно потерла лоб, раздосадованная нелепой фразой любовника.

– Это ты сегодня изрекаешь глупость за глупостью, – сказала она. – Повторяю: Бонифаций хитер, как старый лис. Что еще кардинал Туринский видел в хранилище?

– О! – глаза мужчины заблистали от жадности. – По его словам – много удивительного. Например, копье Лонгина, щепки от креста, стоявшего на Голгофе, погребальные одеяния Лазаря и прочие удивительные вещи. А сильнее всего меня удивило выражение лица кардинала при нашей последней встрече. После долгих расспросов он мельком обмолвился, что сумел прочитать одну древнюю книгу, длительное время считавшуюся утерянной, но, как обнаружилось, тоже спрятанную в ватиканском тайнике. Но он наотрез отказался рассказать, что именно ему удалось узнать со страниц этого раритета.

Андреа злобно хмыкнула:

– Ну хорошо, я сама разберусь с секретами Его Высокопреосвященства! Никуда он от нас не денется. Католическая церковь не очень-то жалует подобных ему отступников и ренегатов. А пройдоха Анастасио больше всего на свете жаждет стать новообращенным, хоть и называет нас «живыми трупами»… – тут Андреа не сдержалась и сардонически расхохоталась во весь голос.

Рауль равнодушно пожал плечами:

– Тебе виднее. Хотя лично я не нахожу никакого здравого смысла в этой старой истории с Граалем и связанным с ним проклятием, да и в оксюморонах не силен.

Но Андреа не слушала любовника, продолжая негромко разговаривать сама с собой.

– Нет, смысл обязательно должен быть. Хотя, конечно, под здравым смыслом каждый человек подразумевает только свой собственный. Но я во что бы то ни стало докопаюсь до скрытой здесь истины. Рауль! – она требовательно возвысила голос. – Поезжай в аббатство. И прихвати с собой нашего пронырливого союзника. Только смотри, никто не должен раньше времени догадаться о том, что вы действуете заодно! Пусть кардинал, как и ранее, представляет Ватикан, вроде бы он пока не допускал явных ошибок и еще не лишился доверия Бонифация.

– Но под каким благовидным предлогом мы заявимся в Салуццо? – недоуменно спросил Деверо. – Не поклоняться же святым местам?

Андреа одним отрывистым взмахом ладони отмела это неудачное подобие шутки.

– Мы давно знаем, что в аббатстве ди Стаффарда основан колледж, в котором обучаются ангелы. Там периодически появляются все высшие чины небесной иерархии. Добейся встречи с ними и поставь вопрос о пересмотре условий Соглашения, причем в жесткой ультимативной форме. Сам же между делом разузнай, почему Грааль хранится именно в Салуццо!

– Разузнать и забрать? – хищно улыбнулся граф, обнажая клыки.

Повелительница благосклонно потрепала его по щеке.

– Если потребуется, разбери аббатство по кирпичам и перебей всех крылатых выродков. Возьми с собой побольше наших лучших бойцов. А пока, – стригойка прищурилась, – я попробую кое-что разузнать о тайнах нашего хитрого друга Анастасио ди Баллестро, выведанных из какой-то там книги у нас за спиной…

– Но как? – еще сильнее удивился граф.

Андреа протянула руку и взяла с кресла изящный кожаный плащ.

– Газеты так и пестрят рекламой об удивительных способностях этой новоявленной ясновидящей, Маго Руфолли. Вроде бы, она принимает в офисе на улице Мурано, дом 13-б. Не совершить ли нам с тобой прогулку в мир человеческой мистики? – она насмешливо подмигнула Раулю.

Граф брезгливо сморщился:

– Фу-у-у, ты – и у какой-то шарлатанки ясновидящей? Даже не смешно!

– Ну, чем не приключение? – Андреа требовательно потянула графа за рукав пиджака. – Я умираю от скуки. Идем же!

Плющ оказался прочным. Я легко вскарабкалась до уровня третьего этажа, переступая из одной аккуратной петли, образованной переплетением сухих стеблей, в другую, не менее удобную. Правда, пару раз импровизированная веревка угрожающе затрещала, вынуждая меня испуганно прижиматься к холодной каменной стене, но все-таки не порвалась. В результате этаких несложных манипуляций, я вскоре достигла нужного окна и уткнулась носом в плотно закрытые рамы. Да и само стекло оказалось столь надежно зашторено знаменитыми бордовыми гардинами, давшими название комнате, что внутрь не проникал не только мой заинтригованный взгляд, но даже мельчайший лучик дневного света. Я задумчиво почесала переносицу. Что за черт? Неужели легендарные стригои и в самом деле боятся солнца? В окне первого этажа, там, где проходило случайно подслушанное мною совещание, тускло светился монитор компьютера, и двигались неясные тени. «Вот здорово! – мысленно порадовалась я. – Значит, уважаемые прелаты всерьез увлеклись финансовой ревизией и вряд ли станут отвлекаться на что-то другое. Или других». Хотя к числу «уважаемых» персон мне почему-то очень не хотелось причислять велеречивого кардинала ди Баллестро. Ну не нравился он мне, и все тут!

Впрочем, подобные абстрактные размышления, конечно же, сами по себе весьма полезны – тренируют умственные способности, но к запертому окну они не имеют ни малейшего отношения. А вот процесс отпирания чего-то закрытого уже требует малой толики практических навыков.

– Я вам не какая-нибудь дура, у которой руки не из того места растут! – сварливым шепотом заявила я, борясь со смутным подозрением, что, как правило, наибольшие глупости в жизни совершаются именно с этими словами.

Уповая на хваленую звукоизоляцию пластиковых стеклопакетов и проверенных столетиями толстых монастырских стен, я плавно протянула руку и старым воровским приемом вырезала круг на стекле с помощью крупного алмаза, красовавшегося в оправе массивного фамильного перстня, который всегда носила на пальце. Вот и пригодилась старинная игрушка на что-то более полезное, чем цепляние за колготки. Теперь я точно не сомневалась в том, что лучшие друзья девушки – это бриллианты! И нечего на себя напраслину возводить – умение проникать в запертые помещения является не только прерогативой различных криминальных элементов, но и неотъемлемой частью великого искусства ниндзюцу. Но в самой глубине души я все же ощутила мимолетный укол совести. Одуреть можно, фамильный символ благородного рода, украшенный вырезанным на латыни девизом «Ad honores» («Ради чести»), я использую для взлома жилища своего духовного пастыря. Хороша будущая экзорцистка, нечего сказать! И я тут же попыталась найти удобное оправдание, утешая себя мыслью, что совершаю богоугодное дело, пускай даже действуя далеко не самым благочестивым образом.

Первый стеклянный круг с легким звоном упал внутрь рамы, а второй – на складки толстой портьерной ткани, заботливо уложенной на подоконник. Я просунула руку в образовавшееся отверстие, повернула ручку, открыла окно, отвела в сторону гардину и бесшумно залезла в комнату.

В первое мгновение меня ослепил переход от яркого дневного света к альковному полумраку тщательно затемненной комнаты. Я растерянно заморгала и стала протирать глаза, лишь еще сильнее заслезившиеся от этого бесполезного процесса. А затем зрачки мои привыкли к темноте, и я увидела…

Как известно, самый лучший способ избавиться от навязчивого искушения – это поддаться ему. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы самостоятельно додуматься до столь очевидного решения. Думаете, святая католическая церковь держится на праведниках? Могу вас заверить – ничего подобного! Могущество любой религии зиждется на сотнях и тысячах раскаивающихся грешников, не сумевших устоять перед искушением. Вот тут-то перед монахами, священниками, причетниками, канониками, епископами и прочими исполнителями воли Божьей и открывается огромный простор для бурной деятельности. Проповеди, исповеди и епитимьи, призванные освободить людей от скверны греха, так и льются, будто из рога изобилия. А народ, едва очистившись от предыдущего искушения, тут же спешит ввергнуться в новый, еще более тяжкий соблазн. И снова кается, обливая слезами подножие святого престола. Религиозный экстаз набирает обороты. А с небес на все это благосклонно взирает сам Спаситель, весьма довольный обильной жатвой искренних криков: «Верую, Господи! Прости, Иисусе!» – собираемой с душ и сердец паствы. Ибо так сладко поддаваться соблазну, зная, что рядом всегда есть кто-то всемогущий – кто поймет, поможет и простит. Да и сама я в настоящий момент отнюдь не являлась исключением из этого укоренившегося правила, ведь мое искушение немедленно предстало передо мной во всей своей воистину устрашающей красоте.