Девочка, которую подключили - Джеймс Типтри-младший Страница 8

Что до самой мыльной оперы, не бери в голову. Сериал идет так давно, что никто уже не разберет, какой у него сюжет. Пробный эпизод Дельфи связан с вдовой и потерей памяти брата ее умершего мужа.

Паника разражается, когда эпизод Дельфи проскакивает по мировому шлангу и начинают поступать первые отклики. Ты угадал, конечно. Сенсационно! Как ты бы сказал, они ИДЕНТИФИЦИРУЮТ СЕБЯ.

На самом деле в отчете значится что-то вроде «ПодкожПер» с серией процентов, означающих, что Дельфи заклинивает на себе не только всех и каждого с Y-хромосомой, но и женщин, и всех, кто между ними. Это — сладчайший сверхъестественный джек-пот, один на миллион.

Помнишь, была такая Харолу? Секс-штучка, никто не спорит. Но откуда озлобленные домохозяйки в Гари и Мемфисе знают, что эта соблазнительная богиня с белыми волосами и сумасшедшими бровями — их дочурка? И пишут Джейн любящие письма, предупреждая, что их дорогие мужья недостаточно хороши для нее? Почему? Аналитики ВКК тоже не знают, но они представляют, что делать, когда такое случается.

(А в своем птичьем убежище старый инфант замечает это без помощи компьютеров и задумчиво глядит на свою невесту во вдовьем трауре. Возможно, чувствует он, неплохо было бы ускорить завершение его ученых трудов.)

Возбуждение достигает и берлоги под Карбондейлом, где Ф. Берке подвергают двум медицинским обследованиям в неделю и где заменяют хронически воспаленный электрод. Няня Флеминг получает ассистентку, которая занята не столько уходом, сколько интересуется дверями доступа и идентификационными наклейками.

А в Чили крошка Дельфи получает повышение в виде нового дома среди резиденций звезд и личный микроавтобус, который по воздуху носит ее на работу. Для Хопкинса — новый компьютерный терминал, и хорек с седьмого уровня занимается только графиком Дельфи и ничем больше. А чем же забит график?

Вещами.

И тут начинаются неприятности. Ты, наверное, тоже увидел их приближение.

— Что она о себе возомнила, что она, черт побери, представитель потребителей? — отеческий лик мистера Кэнтла в Карбондейле перекашивается.

— Девочка расстроена, — упрямо отвечает мисс Флеминг. — Она верит в ваши сказки о том, что будет помогать людям, демонстрируя хорошие новые продукты.

— Это действительно хорошие продукты, — автоматически бросает мистер Кэнтл, но гнев его уже под контролем.

— Она говорит, что от пластика у нее появилась сыпь, а от светящихся таблеток кружится голова.

— Господи милосердный, она не должна их глотать, — возбужденно вставляет доктор Тесла.

— Вы ей сказали, что она будет их использовать, — настаивает мисс Флеминг.

Мистер Кэнтл напряженно соображает, как подать эту проблему юнцу с лицом проныры. Что там было? Курица, которая несет золотые яйца?

Что бы ни сказали на седьмом уровне, в Чили виновные продукты исчезают, а в матрице Дельфи в базе данных ВКК появляется новый символ, который обозначает приблизительно Балансовое Сопротивление по Индексу. А это, в свою очередь, значит, что жалобы Дельфи будут терпеть и учитывать до тех пор, пока Поп-Отклик на нее остается выше определенной отметки. (Что случится, если отклик упадет ниже, нас не волнует.)

Вон она под шипящими лазерами в камере голозаписи, подготовленной для съемок несчастного случая на ленте тротуара.

— Мне кажется, этот телоподъемник не безопасен, — говорит Дельфи. — Он оставляет на теле такие смешные синие следы. Гляньте, мистер Виэр.

Она изворачивается, чтобы показать эксперту по акупунктуре, где крепится пакет минигравитации, дающий столь восхитительное ощущение невесомости.

— Так не держи его включенным, Ди. С твоим телом… Осторожно, лентопротяжка… начинается синхронизация.

— Но если я не буду его носить, это будет нечестно. Ему нужен еще один слой изоляции или еще что-то, разве вы не понимаете?

— Я обязательно им скажу, — бормочет мистер Виэр. — А теперь слушай, когда ты делаешь шаг назад, нагнись вот так, чтобы его было видно, понимаешь? И держи так до счета два.

Дельфи послушно поворачивается, и сквозь дымку ее взгляд наталкивается на пару незнакомых темных глаз. Она щурится. Довольно молодой человек стоит в одиночестве, очевидно, ждет своей очереди занять камеру голозаписи.

Дельфи к тому времени привыкла, что молодые люди смотрят на нее с самыми разными и странными выражениями лиц, но она не привыкла к тому, что видит здесь. Ее будто ударяет током — эти серьезные глаза что-то знают. Тайны.

— Глаза! Глаза, Ди!

Она механически движется сквозь рутину съемок, украдкой бросая взгляды на незнакомца. Он смотрит в упор. Он что-то знает. Освободившись, она застенчиво подходит к нему.

— Ходишь по краю, котенок, — голос сверху холодный, а внутри — жар.

— Что вы имеете в виду?

— Охаиваешь продукт? Помереть хочешь?

— Но это неправильно, — объясняет она. — Они просто не знают, а я знаю. Я его носила.

Его невозмутимость поколеблена.

— Ты не в своем уме.

— О, они поймут, что я права, когда проверят, — снова объясняет она. — Просто они очень заняты. Когда я им скажу…

Он смотрит в милое лицо-цветок. Его рот открывается, закрывается: 

— Что ты вообще делаешь в этой клоаке? Кто ты?

— Дельфи, — ошарашено отвечает она.

— Пресвятой Дзен!

— В чем дело? Пожалуйста, скажите, кто вы?

Но надвигается ее свита, уводит ее, кивая незнакомцу.

— Простите, что задержались, мистер Ах-ах, — говорит сценаристка.

Он что-то бормочет. Но слова теряются в шуме, когда конвой поторапливает ее к засыпанному цветами микроавтобусу.

(Слышишь, как заводится со щелчком невидимое зажигание?)

— Кто это был? — спрашивает Дельфи у парикмахера. Парикмахер, работая, приседает, мерно сгибая и распрямляя колени.

— Пол. Ишем. Третий, — отзывается он и кладет расческу в рот.

— Кто это? Не понимаю.

Он что-то бормочет с расческой в зубах, имея в виду: «Шутишь?». Потому что здесь, посреди анклава корпорации ВКК, такой вопрос может быть только шуткой.

На следующий день взгляд Дельфи упирается в мрачное, затененное тюрбаном полотенца лицо, когда она и паралитик сериала отправляются в гидромассажный бассейн.

Она смотрит.

Он смотрит.

И на следующий день тоже.

Бедный старый Ишем-старший. Нельзя не пожалеть человека, который так ценит порядок: когда он зачинает детенышей, генетическая информация, как ни крути, передается древним обезьяньим путем. Вот перед тобой счастливый карапуз с резиновым утенком, а не успеешь оглянуться, это уже огромный здоровый незнакомец, чужак с неясными эмоциями, который к тому же якшается Бог знает с кем.

А молодой Пол Ишем — тот еще фрукт. Он все схватывает на лету и