Беспорочный - Алексей Александрович Иванов Страница 10

«Ритуалы, везде и всюду ритуалы», — вновь скучающе подумал он, сохраняя на лице присущую моменту мину торжественности.

В обществе обезьян приходится обезьянничать, иначе тебя могут посчитать чужаком. А чужаков не любят, особенно обезьяны, поучившие по какому-то извращенному выверту эволюции разум… или его подобие.

Это официальный визит, а не простая дружеская встреча. Да и не друзья они с Джейсоном Тао де Джабал. И не факт, что станут. Хотя последнее Марк хотел сегодня исправить. Даже подготовился к жертвам.

Вилла барона Джейсона Тао де Джабал была одноэтажной, но огромной по площади. Целый комплекс связанных друг с другом строений, выстроенных в том стиле, что даже после гибели Терры принято называть восточным. Она напоминала небольшую, но неплохо укрепленную цитадель. Марк знал толк в мерах безопасности, но даже для него это выглядело немного чрезмерно. Сверху было отлично видно, что для обеспечения собственной безопасности Джейсон Тао де Джабал привлек небольшую армию. Это на чужой планете! Как только графиня Сюзанна де Радж разрешила ему подобное?

Помимо стандартной системы обороны предназначенного для вип персон поместья, вокруг были развернуты дополнительные системы ПРО и ПВО. Плюс части наземного прикрытия в штурмовых скафах. Не говоря уже о личной гвардии барона в тяжелых.

И это только то, что осталось на виду. Марк готов был руку дать на отсечение, что в случае нужды виллу прикроет собственный щит. А бункер под поместьем способен выдержать орбитальный удар.

«Либо барон Джейсон де Джабал еще больший параноик, чем я. Либо у него очень много врагов», — решил он для себя. Оба варианта несли с собой как плюсы, так и минусы.

Готовясь к встрече, Марк подробно изучил личное дело барона Джейсона де Джабал, оказавшееся в базах данных «Октавиана».

Шестьдесят семь лет. Большая и, что удивительно, достаточно дружная семья. Три сына, в возрасте от двадцати трех до тридцати семи. Две дочери, тридцати четырех и сорока лет. Восемь внуков и внучек. Самому младшему два года. Самому старшему, вернее старшей, восемь.

Младший сын вошел в качестве зятя наследницы в другой баронский дом. Две дочери также тоже вошли в другие дома.

Порывшись поглубже в этом направлении, Марк с легкостью установил, что все бароны местной конфедерации связаны друг с другом посредством династических браков.

О самом Джейсоне де Джабале было известно крайне мало. Либо Имиси не придал этому человеку значения. Либо, после увиденной защиты виллы это могло быть правдой, просто не сумел подобраться достаточно близко, и его агенты черпали сведения из открытых источников.

Барон не отличался особой воинственностью, слыл большим любителем искусства, особенно древней Терры. И в целом не выделялся на фоне прочих многочисленных баронов независимых домов, вошедших в Альянс Сектора.

Его последние действия и целая паутина династических браков, создавшая в Альянсе мощную фракцию, говорило Марку об обратном.

Личное дело, даже самое подробное, позволяет узнать информацию о человеке, составить о нем первичное впечатление. Но узнать человека, лучше его понять, не поможет никакое личное дело или самое подробное досье. Для этого нужно встретиться с человеком. Неплохо также побывать в месте, где он живет. Место может оказаться многословнее любого досье. Важно видеть.

Слуга в расшитой золотыми шнурами ливрее сопроводил его в большую комнату, обставленную роскошной мебелью. Но внутреннее убранство поражало не только роскошью, как раз таки этим Марка сложно было удивить, а чем-то непонятным... Вкусом, что ли? Именно это слово подходило больше всего.

Что-то подсказывало Марку, что все убранство комнаты барон привез с собой.

Любовь к роскоши — черта свойственная достаточно многим баронам и графам. Некоторые правители Благородных домов спускали на предметы искусства суммы, равные постройке неплохого крейсера.

Марку подобная глупость была непонятна. Но на подобные «шалости» он смотрел сквозь пальцы. Особенно если они были свойственны его врагам.

Его внимание привлекло несколько выглядящих довольно старыми, а значит и дорогих картин. Они весели на стене, заключенные вместе с рамами в сверхпрочные прозрачные пластиковые контейнеры, со сложной системой климат контроля. Что только подтверждало их ценность.

Встав перед одной из них, он некоторое время разглядывал полотно. Изобразительное искусство никогда не входило в число его приоритетов. Оно ему было просто неинтересно. Марк с трудом отличал один художественный стиль от другого. «Арборвитэ» этому не учило. Так что в этом плане в его знаниях зиял даже не пробел, а огромная, зияющая пустотой пропасть. Кое-что он почерпнул впоследствии из сети, но по верхам.

— Не думал, что вы примите мое приглашение, — донеслось откуда-то из-за его спины.

Марку с трудом удалось сохранить хладнокровие. Он не вздрогнул и не стал оборачиваться. Просто сделал вид, что любуется картиной. Тем более та была из того типа, когда понятно, что изображено. А не та, где в непонятной мазне или сочетании гротескных фигур нужно отыскать высокий смысл. Который, без всяких сомнений, заложил в полотно гениальный, но почему-то больше похожий на плохого маляра художник.

А тут все ясно — что-то историческое: древние люди в древней одежде.

— Питер Пауль Рубенс, «Суд Париса». Естественно, всего лишь копия. Но весьма качественная. Созданная еще на Терре в докосмическую эпоху. Так что, после утраты оригинала вместе с прародиной человечества, это полотно можно считать подлинником.

Марк дождался, пока человек не подойдет. И только когда барон поравнялся с ним, замерев перед картиной, слегка повернул голову.

В предках барона Джейсон Тао де Джабал явно затесались халифатцы. Об этом говорили черты лица и небольшая смуглота кожи. Хотя последнее могло быть просто загаром. Он выглядел довольно молодым для своих шестидесяти семи лет. Несмотря на небольшую полноту, в бароне чувствовалась крепость. Редкие, слегка вившиеся волосы побелила седина. Маленькая бородка и усы тоже были подернуты сединой, но все же сохранили природный черный цвет.

Вместо привычного Марку скафа на нем оказался обычный парадный мундир. Но это неудивительно. Марку всегда казалось, что в Благородных домах всего четыре вида одежды: скаф под военный мундир, скаф под парадный военный мундир, военный мундир и парадный военный мундир.

Иногда женщины надевали платья. Но совершенно непонятно — зачем.

Сам он чаще всего обходился первым вариантом. Или вторым, предварительно избавившись от ненужных элементов в виде россыпи наград. Настоящий Марк Ортис получил их еще до совершеннолетия за невероятные заслуги перед домом Фобос — рождение в правящей семье и четырнадцать лет жизни. Впрочем, наград было несколько больше, возможно его также наградили за первый сделанный шаг и первый самостоятельный поход на горшок. Либо их давали за просто сданные, насчет