Иван Граборов - Гончая свора Страница 101

Лэрд не уходил из-под стрел, продолжал стрелять. Экспансивный цветок, распускаясь и задев заколку дилкадт, напополам состриг два пера шалтийского чармалла с правой стороны, выше от закруглённой линии ушных раковин. Полетели щепки, повалились, бились глиняные горшки в домах, трещали подпорки-распорки с сохшими языками хлусбов, пошчак, будто сбрасывающий пух тополь, линял с крыш хлопьями, меняясь на стальные сердечники. Обойма отщёлкивается. Стрелы с широким оперением компенсируют звуковую разницу, беспрерывно колотя по противнику.

Баланс сил быстро сместился. Флойд, только грохнула первая пуля, локтём вдарил конвоиру с дубиной, опрокинув того, и, пригнувшись, повёл девушек влево из-под огня. Лату завопил, словив пулю в голень, но, живучий как таракан, упав, пополз за ворота, в укрытие пластин железной коры. Те, что были рядом с ним, но не упали следом, тотчас отошли к Твуру сверчками Самшада, коченеющими поутру.

– Не по нам! – кричал ему Флойд, уворачиваясь. – Не по нам!

Лэрд не слышал и, судя по области попаданий, с мокрых волос ему текло на глаза. Армалайт АР-18 нажевался грязи и воды, но, и это для подобной модели было действительно чудом, работал безотказно.

– Заканчивай своё пасхальное восстание, чёртов ирландец!

Изгородку и двоих клыкачей ярдом левее тут же порубило в капусту и Флойд припустил вправо.

Лэрд в самом деле упивался: пять там, две ищейки на горке, десятка у разъезда. Он доковылял к лужайке. Обойма отщёлкивается. Следующий круг: шестеро правее, один в окне, два десятка на дороге барахтаются в маслянично-чёрной земле. Пули не разбирались в жертвах, стрелы вольных и отродий, перехлестнувшись тучами, тем более.

– К дьяволу стрелы, к дьяволу копья! Всех вас к дьяволу! – орал Лэрд, лавируя по распутице.

Он вообще не уклонялся: прижимал отродий к укрытиям, оттеснял ретивых, а смелых, рвавшихся в бой, вовремя потрошил. Вольные, замешкавшиеся в проулках, свою порцию свинца и стали тоже получили, пусть и случайно.

Разъездное Зерно, несмотря на обилие раненых в грязи, заполнялось горным народцем. Из Ша`А войскам Мулга шли подкрепления от лагеря. Некоторые, закидывая поверх частокола шестовые лестницы, с ходу вступали в стычки с отрядами вольных, открывали встречную пальбу из своих коротких луков. Тысячи и тысячи – слишком много рук и ног попали под стелы. Проблема любой рубки: не разобрать где и кто.

Флойд, Нукум и Адайн, добежав до ограды, но видя подступавших, легли на обратный курс, надеясь обойти сектор обстрела по правой стороне. Лэрд отстреливал последние обоймы трассирующими, иногда чуть не попадая по ним. Слишком много целей и не меньше помех; патроны он не дозировал. Лязг и грохотание боя закладывали уши, запахи пороха и пота работали для него действенней дамских пощёчин – он разгорячился, что парующий чайник.

Трио проскочило переулок и стрелок пропал для них из виду. Флойд завёл Адайн и Нукум в какую-то хижину, подвернувшуюся рядом. Пуля впилась в дверной косяк, за ней и пяток стрел. Вход он завалил тяжеленным стеллажом под инструментарий вбивщиков, что, звеня, полетел россыпью по полу. В помещении были прячущиеся от смерти отродъя; пятеро или четверо, напуганные или раздражённые – для них не имеющая значения прострация, на вроде помехи зрению из-за смога. Стрела, окованная сталью рукоять и поднятый с пола нож с ними вскоре разделались.

Девчонка всё видела. Нукум поджала ноги, закрыла ладонями уши и, забившись, смотрела из угла, но будто сквозь происходящее, не на само творящееся. Флойду показалось, что он слышит её скомкавшийся голосок: "Что вы делаете… Что вы делаете… Что вы делаете".

Стрела, задев раму чёрным наконечником, пролетела в вырез окна, едва не разрубив Адайн нос. Улицы гудели. Существа, теперь не различимые, кричали, пули, громыхнув раз, сбавляли общий накал и громкость на пару секунд. Нижнее окно открывало вид на водопад. Флойд прищурился. В стороне, у дома Орно, стояла трудно различимая фигура в исполосованном костюме под сине-зелёный галстук и махала руками.

– Аттвуд? Адайн, посмотри скорей.

Адайн, полом одежды сперва брезгливо вытерев лицо после убитых, только потом вгляделась. Три серебристых колечка сфокусировались, завращались.

– Аттвуд. – кивнула она, подтверждая. – Жив, слава богам.

– Скорее Валлур станцует танец урожая, чем Аттвуд падёт смертью храбрых. – кивнул Флойд, растирая по лицу грязь.

– Он нас тоже видит. Показывает… "вверх". Вижу с ним и Валлура. Сейчас он достал Блунум, направляет на сход водопада. – Адайн отстранилась, тревожно переводя на Флойда сияние радужек. – Что они задумали?

Воочию наблюдав примеры радикализма зилдраанского способа решать проблемы… Флойд оглянулся, замечая лестницу с края у лежанки, завалившейся с убитым клыкачём.

– Второй этаж. – указал он, по-младенчески поднимая Нукум на руки. – Живо туда! Сейчас рванёт!

Дымный порох уже въелся Лэрду в щёку. Он израсходовал последний остаток боезапаса во время своего неторопливого отступления, огрызаясь стволом по сторонам. Вольные всерьёз схватились с отродъями на главном уличном прогоне, потеснив последних от менных мостов, и он понял, что делать ему тут больше нечего. Сзади подходили копейщики, увешанные железом – отряды вольных замыкали в клешни с покинутых проулков. Кое-как пробив себе дорогу врукопашную, Лэрд, не добежав до дома Адайнн, плюнул на эту идею, сам теперь теснимый от дороги, залетел в хорошо законсервированную глиной землянку, где общиной хранилось мясо, и наглухо там заперся, обмотав петлицу цепочкой от своего креста.

Валлур отжал долго удерживаемый стазис-курок и ствольная капсула возгорелась полной гаммой оттенков красного. Сгусток преодолел расстояние до цели очень быстро и в сумерках был похож на пущенную горящую стрелу, по пути подсветившую заросли ярко-рыжим светом.

Уши, заложив, прошибло ультразвуком. Те, что тогда посмотрели на бывший водопад, вмиг ослепли. Крупные камни, наваленные дырявым частоколом, взорвались стоном кварк-глюонной плазмы и теперь не сдерживали озёрных вод. Вода хлынула вниз словно цунами, заливая круг новообразованного котлована, границами очерченного по ограде, основательной, как и хвалила Адайн. Прошлась она от края и до края. Вмиг эта сила смела с карты обе стороны и вытолкала волнами за пределы Фракхи через распахнутые ворота. Дома равняло и разрушало при первом же касании – стоять осталась треть. Подавляющему числу из вольных и отродий, оставшихся внутри, выжить не удалось, как они не пытались, как не цеплялись за жизнь. Захлебнуться, попав в накатывающий водоворот – дрянной способ отойти в мир иной.

Останки оккнума, единственно достойно из останков прочих, предало высшей воле, отнеся его внутренние реки, налитые обильно у туши, к исходу успокоившейся Веф.

Затем стало очень тихо.

Проредив тучи, впервые за несколько дней, к земле прорвался луч, и верхний мир Ша`А озарился светом.

***

Через десять минут Флойд, Адайн, Лэрд, опять насквоз промокший, и Нукум, вылезли из своих укрытий. Их встретил погром, невиданный даже в Кайгарле после бунта из-за гибели Хинкгритиф Смелой. Благо, что как скоро вода всё вокруг затопила, так скоро же и ушла прочь к вековым корням Ша`А. За ней ничего не осталось, кроме тяжкого бремени уцелевших.

Выбраться было непросто: доски и обрубки загораживали проход, тропки смыло, былые ориентиры, казавшиеся неизменными, изменили вид до неузнаваемости. Фракха и последнее войско Мулга перестали существовать быстрее, чем кто-либо успел в должной мере ощутить значение произошедшего.

Глубже других вольных утрата дома отозвалась в Орно. Травница, побродив среди останков, морскими звёздами устлавшими несчастную землю, отыскала Мектама. Вожак охотников, – в прошлом ярый противник её идей и неудачливый ухажёр. – поднятый волной, опущен ею был на ограду, пробившую колышками пошчака лёгкие, позвоночник и живот. Распятие свободолюбивого дикаря. Когда она шла к той ограде, волоча ноги свои и даруя искалеченным собратьям удар милосердия, он уже не был жив. Орно, постояв немного, плюхнулась на колени около его тела и, заливаясь, протяжно засмеялась, не находя себе на то отчёта и не в силах остановится. Через несколько минут, показавшихся вечностью, её накидки трепетно дотронулись. Она не заметила, как рядом с ней опустился Хатис, единственно из вольных выживший в сражении. Подслеповатый дуралей-Хатис, кашляя кровью, всё понял, верно разглядел и постарался поддержать её. Он не льстился глупо, не просил, не заикался как раньше, пытаясь ей понравится, а одно только молчал. Орно, ранее неприступная, насмешливая и холодная, не отринула теперь его заботу и потом, раздумывая над этим, больше и больше себя корила.

– Пала Атлантида. Пали райские сады. – встретил Аттвуд Флойда с Адайн, будто пастырь воздев к небесам руки, одна из которых держала мокрый свёрток с йатом, а другая дробовик. Слова из него лились легко и непринуждённо. Сразу было видно, что "впрыск" всё ещё играет в крови. – Надеюсь, все целы? Кто-нибудь из наших ранен?