Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел Страница 13

Моури тогда подумал еще, не было ли это чувство чем-то сродни телепатии? Ведь полицейской облаве обычно предшествует долгая слежка. А гончая, которая залегла возле норы, невольно испускает особые флюиды, которые подсознательно улавливает ее добыча.

Так что Моури собрал вещи и улизнул через черный ход. На пути он никого не встретил — а значит, никто не видел, как он уходит и куда направляется.

Незадолго до полуночи на крыше соседних зданий появились четыре крепких парня с винтовками. Еще с десяток подкатили на двух машинах, пинком вышибли дверь и вломились в дом. Внутри они пробыли три часа и успели хорошенько отмутузить домовладельца, прежде чем убедились к его непричастности.

Все-таки деятельность Моури принесла свои плоды — правда, он (по чистому везению) об этом так и не узнал.

Его новое убежище располагалось в двух километрах к северу. Это была длинная узкая комната под крышей обветшалого здания в самом опасном районе Пертана, где мусор выкидывали из окон прямо на тротуары. Здесь никто не спрашивал имен и документов, а соседи благоразумно не совали нос в чужие дела. Чтобы снять жилье, достаточно было предъявить купюру в пятьдесят гульдеров.

Взамен нее Моури выдали старый ржавый ключ. Впрочем, тот и не понадобился — Моури первым делом врезал в дверь более надежный замок, а на окно, хоть оно и располагалось в сорока футах от земли, поставил шпингалеты. Заодно проделал в потолке люк на крышу — на тот случай, если лестницу перекроют вражеские агенты.

Пока же ему угрожали лишь мелкие домушники (серьезные бандиты вряд ли полезут обворовывать трущобы), но замок и шпингалеты удержат незваных гостей. Моури не очень-то доверял новым соседям, которые и родную матушку придушат, глазом не моргнув.

Какое-то время он выгребал из комнаты грязь. В застенках Кайтемпи, конечно, будет не до чистоты — его ждет тесная зловонная камера смертников. Пока же он предпочитал соблюдать гигиену. Когда Моури закончил с уборкой, комната стала выглядеть на удивление прилично. Такой она не была, наверное, с постройки дома.

За делом он незаметно избавился от депрессии. Повеселев, Моури вышел на улицу и прогулялся до ближайшего пустыря, заваленного мусором. Убедившись, что его никто не видит, положил пистолет Свинорыла на край тротуара, так, чтобы тот сразу бросался в глаза.

Затем сунул руки в карманы и косолапо побрел обратно. У первого же подъезда встал, прислонившись к стене с видом бездельника, которому плевать, что ждет его завтра. В здешних местах подобная манера поведения была в моде. Он лениво осматривал улицу, краем глаза поглядывая на пистолет, лежащий метрах в семидесяти.

Судя по тому, что было дальше, местная братия не утруждала себя тем, чтобы смотреть под ноги. Человек тридцать прошло мимо оружия, не заметив.

Наконец нашелся счастливчик — тощий парень со впалой грудью, кривыми ногами и темно-багровыми пятнами на лице. Он нерешительно застыл возле пистолета, пригнулся даже, чтобы взглянуть поближе, но поднять не рискнул. Суетливо огляделся (не увидев Моури, который предусмотрительно отступил в тень), потянул было к оружию руку, но в последний момент передумал и торопливо зашагал прочь. Когда он проходил мимо Моури, тот успел заметить на лице парня гримасу алчности и страха.

«Хочет стащить, но боится», — понял он.

Прошло еще человек двадцать. Двое увидели оружие, но торопливо отвели глаза. Должно быть, сообразили, что от пистолета избавились неспроста и лучше не связываться с важной уликой в каком-нибудь мокром деле.

Наконец его подобрал один тип — причем не просто так, а устроив целое представление.

Сперва коренастый мужчина с мощным квадратным подбородком вразвалку прошел мимо оружия, даже не взглянув на него. Метрах в пятидесяти на перекрестке он встал и начал озираться с видом человека, заблудившегося в незнакомом месте. Вынул блокнот и якобы стал искать в нем адрес, сам постреливая глазами по сторонам. Моури, естественно, спрятался.

Наконец Коренастый пошел обратно. Поравнявшись с пистолетом, он «случайно» уронил блокнот, одним ловким движением сгреб его вместе с оружием и небрежно зашагал дальше. Причем в руках у него был только блокнот — пистолет куда-то подеваллся.

Выждав немного, Моури последовал за ним, стараясь не светиться. Этот тип, судя по всему, был профессионалом, а значит, сбросит хвост в два счета. Ценная добыча, только бы не упустить…

Коренастый вскоре юркнул направо, на узкую захламленную улочку, а через несколько шагов свернул налево. В конце улицы он зашел в дешевый бар с пыльными окнами и облупившейся вывеской над дверью. Местечко выглядело довольно зловещим — типичная крысиная нора, в которой преступные элементы прячутся в ожидании ночи. Впрочем, волков бояться — в лес не ходить… Моури смело распахнул дверь ногой и вошел в зал.

Внутри воняло несвежей едой, потной одеждой и кислым зитом. Бармен за стойкой встретил незнакомого посетителя хмурым взглядом. С десяток клиентов у заляпанной облезлой стены тоже недобро сверкнули глазами. Наружность у них была самая что ни на есть бандитская.

Моури вразвалку подошел к бару и небрежно бросил:

— Мне кофе.

— Кофе?! — дернулся бармер будто ужаленный. — Чтоб меня святая Джейма, это ж отрава спакумов!

— Угу. Надо тебе пол чуток заблевать, а то больно чисто. — Моури хрипло хохотнул. — Эй, не спи, приятель. Зита мне!

Тот хмуро взял с полки кружку весьма сомнительной чистоты, наполнил ее разбавленным дешевым зитом и протянул Моури:

— Полгульдера.

Он отсчитал монеты, сделал глоток и под прицелом двух десятков глаз уселся за столик в темном углу. Не обращая внимания на мрачную тишину, огляделся и кивнул кое-кому из посетителей с таким видом, словно был в этом месте завсегдатаем. Наконец встретился взглядом с Коренастым. Тот взял свою кружку и пересел к нему.

Обстановка заметно разрядилась. Напряжение спало, к Моури потеряли интерес. Бармен с облегчением отвернулся, снова зазвучали голоса. Судя по всему, Коренастый был в этих местах личностью известной, раз его знакомым тоже доверяли.

Сидя напротив Моури, тот представился:

— Я Бутин Архава.

Он сделал паузу, словно ожидая ответной любезности. Моури промолчал, поэтому тот продолжил:

— А ты не отсюда. С Диракты. Судя по всему, из Машама. Слышал твой акцент.

— Ловко. Угадал, — похвалил Моури.

— Приходится быть ловким. Иначе петля. — Он глотнул зита. — Будь ты местным, сюда бы не зашел.