Гай Геолди - Хайдон Страница 22

Что бы то ни было, негативной стороной подобного решения было то, что, фильтруя претендентов подобным образом, удалось набрать только двадцать восемь человек. Дело в том, что по статистике только 58% бенайтов заводят семьи, предпочитая браки преимущественно между собой, а с продолжением рода демографическая картина выглядит ещё хуже. Только 43% семейных пар заводит детей, и очень редко, когда больше одного. Тем не менее, такая статистика имеет своё обоснование. Когда у бенайтов рождаются дети, родители, желают они того или нет, передают часть своего потенциала ребёнку. Соответственно, хоть это и звучит эгоистично, но не всякий бенайт решается расстаться частью своей силы. Если честно, я был немного удивлён, узнав, что Виктор оказался среди тех, кто пошёл на это.

Глава 6 

Сектор, который привлёк внимание Хайдона, не был ни процветающим, ни стратегически важным, и на первый взгляд, не было ничего, что могло заинтересовать Империю. Однако факт был налицо: местное правительство вело переговоры, и наш противник собирался завязать с ним более тесные отношения. Хайдон не понимал подоплёки сотрудничества, и стремился разобраться в мотивах имперцев.

Я находился на Немине уже больше месяца, но цель так и маячила где-то далеко, заставляя меня выходить за рамки отпущенного мне времени. Я предвидел нечто подобное, несмотря на то, что Геран утвердил совсем другие сроки, которые он назвал и без того пессимистичными. Несмотря на всё это, я не предполагал, что моя работа выльется в настолько утомительное и кропотливое занятие, за которым мне придётся проводить недели напролёт.

На Рэдоне планировалось, что сведения будут доступны от самих участников договора, что позволит взглянуть на ситуацию глазами непосредственных очевидцев. Однако это решение лежало в той плоскости возможностей бенайтов, в которую я ранее никогда не заглядывал – методы "лёгкого" воздействия на людей были для меня за семью печатями. Нельзя сказать, что для начальства это было новостью – оно было в курсе, но предпочитало не придавать этому значения. В целом, у бенайтов была некоторая свобода выбора, и каждый мог воспользоваться наиболее подходящими для него навыками – главное, чтобы это оправдывало цели.

В моём случае тоже, я был волен использовать любые доступные мне способы, правда ситуация говорила сама за себя, и для Рэдона очевидным являлся тот вариант, который мне не подходил. Прибыв на Немин, я, тем не менее, нашёл другой источник информации, с которым мне было легче работать, а именно – сервера правительственных организаций. В степени своей защиты они далеко уступали современным системам, что только подтверждало представление Хайдона об уровне экономики сектора и об ограничениях их бюджета. Чуть позже я выяснил, что в государственных организациях вследствие мизерных зарплат остро стояла кадровая проблема. Ухватившись за свой шанс, я таки умудрился устроиться на работу в структуру, откуда смог дотянуться до нужных мне серверов.

За несколько лет у меня накопилась неплохая подборка программ, годившаяся для взлома типовых систем защиты, а, учитывая, что система на Немине была устаревшей, то программ-взломщиков для неё было предостаточно.

Итак, я получил доступ к огромному количеству файлов, но это также ознаменовало начало крайне нудной работы. Просмотр и фильтрация документов занимали много времени, и собирать информацию приходилось по крупицам. Что же касается моих "прямых обязанностей", то в большинстве своём это была рутинная работа, которую удалось быстро автоматизировать, написав необходимую программу. Она и позволила мне свести к нулю время потраченное впустую.

Обычно я работал сверхурочно, даже когда все остальные сотрудники, не имея никакой мотивации вкалывать, покидали свои места. Моё же рвение к работе, к счастью, получило простое объяснение – для такого "молодого сотрудника" вроде меня это представлялось шансом накопить достаточно опыта, чтобы быстрее покинуть это "болото". В целом так оно и было, только копил я не опыт, а информацию. К сожалению, скорость их накопления как-то мало коррелировала с темпом их изучения. Бывало, я перечитывал один и тот же документ по десять раз, прежде чем мог понять смысл написанного. Неудивительно, что мозги от этого спекались крайне быстро, и мне всё чаще приходилось делать перерывы.

В очередной раз, засидевшись допоздна, я решил повторно выйти и развеяться, обещав себе сделать это в последний раз за сегодняшний день.

Транспортная платформа, перегруженная в рабочие часы, теперь была пуста. Расположившись на одном из верхних уровней, она открывала обширный вид на центр города, раскинувшийся внизу. Мне нравилось посещать это место в столь поздние часы и наслаждаться одиночеством на фоне успокаивающего пейзажа. За последний месяц я бывал здесь бессчётное множество раз и успел рассмотреть город в разное время суток.

Стоя недалеко от края, я вяло наблюдал за движением транспортных судов. Сиреневато-розовый закат постепенно погружал пустынную платформу в полумрак, скрывая очертания предметов. Стоять так можно было долго, но каждый раз я усилием воли заставлял себя вернуться к работе.

В конце концов, оторвавшись от сонного созерцания, я вернулся к лифту. У меня уже крутились мысли о ненавистных документах, когда меня отвлёк шорох, донесшийся откуда-то справа. Тёмная фигура, ранее сливавшаяся с полумраком, едва заметно отделилась от стены. А ведь я не ощутил ничьего присутствия!

Я замер от неожиданности, пытаясь тем временем сконцентрироваться на видении в темноте. Мужчина стоял ко мне боком, развернувшись лицом к краю платформы, где я находился совсем недавно.

Как долго он здесь находился? Всё это время он наблюдал за мной? С какой целью?

Не поворачивая головы, он медленно заговорил:

– Ты ведь не думаешь, что сможешь избежать изменений в своей жизни?

У меня невольно отвисла челюсть. Я никак не ожидал встретить здесь Его!

Как он здесь оказался? Откуда он мог узнать, что я здесь?

Я тут же напрягся, начиная выискивать пути к отступлению. Вряд ли он на этот раз собирается просто уговаривать меня. Я уже был научен предыдущим опытом и ожидал от него более решительных мер. Несмотря на это, я почувствовал предательское тепло, начавшееся разливаться в душе. С прошлой нашей встречи прошло пол тарса, в течение которого я бесконечное число раз переигрывал в голове нашу беседу на хайдонской станции. Я снова и снова пытался вспомнить даже самые незначительные детали и корил себя за своё сумбурное поведение, не позволившее мне тогда более обстоятельно провести с ним разговор. Похоже, теперь у меня появился новый шанс, однако голова отказывалась работать так же трезво и спокойно, как в те минуты, когда я предавался воспоминаниям.

– Пора тебе завязывать с твоей текущей работой, – властно заявил Дрэмор, выдернув меня из ступора.

Я снова почувствовал, как меня начинает захлёстывать волна гнева. Как он может так бесцеремонно вмешиваться в мои планы, не спрашивая моего мнения!

– Я не собираюсь жить в Империи! – сердито выпалил я, поджав губы.

Он сделал несколько шагов в мою сторону, выйдя из тени.

– В тебе говорит хайдонская пропаганда, – выдал он свой диагноз, неодобрительно растянув уголки рта.

Пропаганда? Это неправда! Я вижу все те недостатки, с которыми сталкиваюсь на Рэдоне каждый день. Но я также знаю, что собой представляет Империя.

Я цинично покачал головой, пытаясь при этом успокоиться, чтобы моя речь не выглядела слишком эмоциональной.

– Мне не нужна пропаганда, чтобы иметь представление о нелицеприятных особенностях Империи.

Дрэмор удостоил меня снисходительным взглядом сверху вниз.

– Ты ещё не понял, что нет никакой идеологической разницы между Империей и Хайдоном?

В этот момент его лицо было предельно серьёзным, и он вложил в своё высказывание такую глубину, что я долго не мог найти возражений. Я ощущал, его абсолютное понимание обстановки, и эта уверенность незримо передавалась мне.

Я молчал, нервно сопя под его взглядом. Ослабив невидимую хватку, он сделал шаг в сторону и посмотрел на закат.

– Разница лишь в том, что Империя образовывалась естественным способом, объединяя тысячи планет, а Хайдон существует только ради удовлетворения амбиций Виктора и его соратников.

Тут я нашёл в себе силы, чтобы возразить:

– Можно подумать, у этих тысячи планет был выбор! Их либо давили экономически, либо присоединяли к Империи с оружием в руках. Это считается естественным объединением?

Невозмутимость Дрэмор была непоколебимой.

– В масштабах Империи – да. Этот процесс происходил тысячелетиями, и будет происходить дальше, – цинично сказал он, – Взамен Империя даёт этим мирам защиту как социальную, так и военную, а многим из них – ещё и возможность развиваться, поднимая их до некоторого среднего минимума.