Спасение - Гамильтон Питер Ф. Страница 25

— Ты поговоришь?

Она улыбнулась:

— А тебе достанется мой счет в баре.

— По рукам! И спасибо.

— Обычная забота о начальнике. Энсли воображает, что у тебя задница чище солнечного сияния, не забыл? — Она подмигнула. — Предоставь это мне.

Сави через международный хаб вошла прямо в сеть римского муниципального Метро‑3. Еще пять хабов, и она вышла на виа Монте–Массико — плавный спуск к району Туфелло, обсаженный высокими деревьями, почти скрывавшими жилые пятиэтажки по обеим сторонам улицы. Сквозь сплетение ветвей в зеленый туннель только начинало просачиваться утреннее солнце.

Сави любила Рим, но в это время года и в такую рань здесь было почти так же сыро и холодно, как в Эдинбурге. Только и разницы, что деревья вечнозеленые, хотя и они в закрытом дворике перед ее домом сейчас потускнели, заждавшись теплой весны.

Ее квартира находилась на втором этаже, поэтому Сави прошла мимо скрипучего лифта и поднялась по лестнице. Ап–багажка громыхала за ней. Она выбрала жилье с одной спальней — ради компактности. Здесь хорошо оказалось жить в одиночку (особенно после двадцати трех лет в мумбайском комфортабельном доме — вместе с большой семьей). Тихо, и никто не беспокоит. Родственники могли заглядывать в гости — добро пожаловать, — но остаться на ночь им было негде.

Домашний Ген 4 Тьюринг, пока она отдыхала на Карибах, запустил свою стаю гаджетов пылесосить ковры и протирать пыль и даже отполировал до блеска стоявший посередине стол из розового дерева. Холодильник в ее камбузе был загружен как следует. Сави достала баночку органического йогурта, свежее молоко и отмерила себе кофейной смеси с натуральными земляными орехами из лавки деликатесов за два квартала от дома.

Наскоро ополоснувшись в душе от остатков всепроникающего барбудского песка, она накинула халат и вернулась в крохотную кухоньку. Йогурт согрелся, как она любила, и кофе успел настояться. Сави залила йогуртом насыпанную в тарелку гранолу.

После четырех щедрых, объемистых и изрядно вестернизированных завтраков на балконе «Клуба Дианы» она с облегчением вернулась к привычной домашней еде. Воспоминание подтолкнуло ее поднять руку, любуясь единственным золотым колечком.

Я замужем!

Доев завтрак, она велела своему м-нету Нельсону запустить новости о Ледопаде. Уже вовсю шла подготовка к первому дню программы. Гигантские дирижабли «Связи» гудели в километре над австралийской пустыней Гибсона, расчерчивая ее на тщательно выверенные участки. Южнее, в водах Антарктики, суда–сборщики окружили айсберг V-71, три месяца назад отколовшийся от ледникового шельфа в море Росса. Айсберг был колоссальным. Площадь поверхности почти три тысячи километров — больше Люксембурга. Нельсон настроил фильтры на любые упоминания оппозиции, будь то политики или активисты. Несколько глобальных и австралийских экологических групп вопили в соцсетях о святотатстве, но в мейнстрим эти вопли почти не попадали. «Народное Обозрение» Валунгурру высказывалось более резко, но ничего нового не сказало.

Как всегда, верх брала перспектива заполучить рабочие места и деньги, обещавшие посыпаться в общий карман прямо сейчас. В 2092 году у пустыни оставалось маловато преданных друзей.

Сави посмотрела на время и вернулась в спальню. Ап–багажка покорно застыла у ножки кровати. Открыв контейнер, Сави отобрала все грязное белье и сложила его в прачечную корзину, которую должен был забрать консьерж–сервис. Губы ее тронула улыбка: «Не часто я носила белье».

Она опять бросила взгляд на золотое кольцо и очень неохотно сняла его. Кольцо отправилось в шкатулку с драгоценностями на тумбочке у кровати. Калл обещал ей помолвочное кольцо, как только она закончит с заданием. «Понимаю, что все у нас задом наперед, но по достоинству тебе причитается полный набор».

«Я уже соскучилась. Неожиданно все вышло, но я рада, что так получилось. Может, и правда: противоположности притягиваются. Хотя не такие уж мы разные. Он умен и с юмором, а это больше, чем можно сказать об основной части мужчин. И заботливый, и слишком чувствительный, как большинство мужчин на Западе. — Сави вздохнула. — И так часто ведет себя, будто ему шестнадцать. Это очень забавно».

Ее взгляд сам собой обратился к кровати. Калл несколько раз оставался ночевать, подарив ей пару–другую воспоминаний…

Прекрати!

Оделась она нейтрально. Голубые джинсы, толстый лиловый свитер с закатывающимся воротом. Туфельки без каблука и простой кожаный рюкзачок. Длинные волосы Сави умело и ловко заплела в косу. И под конец надела пару очков–экранов в проволочной оправе. Оглядев себя в зеркале, удовлетворенно кивнула. Ничего особенного, ничем не выделяется из толпы. Одна их сотен тысяч неразличимых молодых женщин, толпящихся в римских метро–хабах на пути в офисы, где целыми днями они отбивают посягательства непозволительно фамильярного начальства мужского пола.

Солнце успело подняться высоко. Яркие острые лучи прокалывали лиственный балдахин на пути к хабу на перекрестке с виа Монте–Эпорнео. Пять хабов доставили ее в центр, где она перешла в национальную сеть. Из Неапольского хаба дверь–портал вела во внутреннюю сеть «Связи». Еще восемь, и она очутилась на первом этаже небоскреба в деловом квартале Сиднея.

За стеклянными стенами большого вестибюля виднелся ночной город с пешеходными дорожками, давно очистившимися от гуляк. Несмотря на гудевшие кондиционеры, от бетонных мостовых ощутимо тянуло жаром. Ночной дежурный глянул на нее из–за стола и махнул рукой.

Сави вошла в лифт, где датчики провели глубокое сканирование личности. Только после этого лифт поднял ее на пятнадцатый этаж, в офис службы безопасности.

Здесь не подчинялись австралийскому времени. Стеклянные стены пятнадцатого этажа были защищены пленкой с односторонней прозрачностью, и никто ни днем, ни ночью не мог заметить снаружи, что отдел работает круглосуточно и без выходных. План коридоров и кабинетов соответствовал плану всех коммерческих отделов этого здания, только место обычных конференц–залов занимали оружейные и хранилища спецоборудования. Прямо посередине, за двумя дополнительными пунктами проверки, помещался центр активных операций.

А за ним — кабинет главы австралийского филиала. Двери раздвинулись, пропустив Сави внутрь.

Юрий Альстер поднял взгляд из–за полукруга экранов на столе.

— Опаздываешь, — заметил он.

— Нет, не опаздываю.

Сави недолюбливала Юрия. К счастью, для работы любви не требовалось, а его жесткость она, безусловно, уважала. Его операции по внедрению давали впечатляющие результаты. Она успела поучаствовать в двух таких и на себе испытала, как он с максимальной эффективностью использует полевых агентов. Ему не было дела до досье нового оперативника и его успехов на тренировках и симуляторах. Юрия интересовали только успехи работников в деле. Стоило кому–то проявить эмоциональную слабость, его отчисляли — а Юрий заботился, чтобы на первой же операции вы столкнулись с жесткой моральной дилеммой.

Сави он для начала поручил работу с двумя братьями, пытавшимися выжать из менеджера «Связи» деньги на лечение матери. Женщина страдала опухолью мозга, и ей требовались очень дорогие лекарства. Сави всегда подозревала, что Юрий знал, что и ее мать лечилась от рака, хотя в ее досье об этом не упоминалось. Братья получили по семь лет за попытку вымогательства. Их мать умерла через восемь месяцев.

— Надеюсь, ты хорошо провела время, — продолжал Юрий. — Мы подготовили для тебя пластитовую взрывчатку. Техотдел модифицировал формулу, теперь она дает всего десять процентов мощности от настоящей. И все же осторожней с ней.

— Хорошо. Обойдется без лишнего ущерба. Передайте техподдержке мои благодарности.

— Легенду приготовила?

— Да, сэр.

Она наполовину ожидала этого вопроса. Но здесь была не школа, и она не экзамен сдавала. Раз нужна легенда, будет и легенда, соответствующая фальшивой личности. Это не потребовало много времени.