Ира Андронати - Малой кровью Страница 35

Гриша посмотрел на свой почти пустой бокал, потом на стойку буфета. Похоже было, что ему хочется еще немного пива, но он колеблется.

— Не знаю, Иван Алексеевич, — сказал он немного рассеянно. — По-моему, ты переусложняешь задачу. В телефонный справочник заглядывал?

— Обижаешь, начальник. Не фигурируют-с.

— Что, вообще никаких Гофманов?

— Нет, один какой-то есть. Но не Э-Эм. И в адресном бюро я узнавал, но там наша барышня отсутствует — по крайней мере в открытом доступе. Нет, я уже все перепробовал… То есть ты считаешь, что в лаборатории я ничего нового не узнаю?

— Да нет, никак я не считаю, просто… Ну, бардак у нас там, разброд и шатание. И народу три штуки, не больше. Давай сходим поговорим. Все какая-то цветная брешь в серых буднях. И потом — ну а вдруг?..

Остаток пути они говорили о пустяках, по пути с причала до лаборатории взяли свеженького разливного «Бомбардир-капитана» — и славно посидели в прохладе. Ничего нового Селиванов не узнал, но лихорадка, тихо сжигавшая его все эти дни, вдруг прекратилась. Понемногу рабочий день закончился, один из вынужденно трезвых сотрудников взялся отвезти Гришу и Селиванова в город — и вдруг в машине, глядя на алюминиевую рябь залива, Селиванов с ужасом подумал: господи, что я здесь делаю? И вообще: кто я?.. Сердце дернулось и остановилось, а потом затарахтело с удвоенной скоростью. Морок прошел, но Селиванова что-то заставило оглянулся, и ему померещилось, что в мареве возле дороги стоит он сам, растерянный и ничего не понимающий в этой жизни.

Калифорния. 28. 07. 2015, 12 часов 20 минут

Юлька как будто прилипла к этому месту. Казалось, все просто и легко: садись на «супербайк», джойстик на себя — и лети куда хочешь. Но эта свобода таинственным образом и ограничивала, сковывала ее…

Или — не свобода, а что-то иное?..

Был уже день, белый день в самом что ни на есть разгаре, а она все сидела за столиком под полосатым навесом и ела уже четвертую порцию мороженого подряд — на этот раз персиковое со взбитыми сливками.

По дороге неслись машины, в основном грузовики-цистерны: желтые, красные, синие, цвета полированной стали. Никто не сворачивал к мотелю «Надежное место», чтобы отдохнуть в тени.

Два десятка пальм и огромный фикус-баньян перед домом давали сочную ароматную тень, и в этой тени журчали несколько маленьких фонтанов. Там же прыгали и азартно ругались какие-то птахи. За домом был бассейн и несколько лежаков для загара.

А за проволочным забором начиналась выжженная бугристая пустошь…

Почему-то не находилось никаких сил убраться отсюда.

Возможно, те, кто гонится за нею, нащупали ее и «приковали». А возможно, в ее голове созревает новый план действий, потому что старый — это она уже поняла — был плох и слаб до беспомощности, и непонятно, как она могла его сочинить…

Она посмотрела на «супербайк», сверкающий никелированными сочленениями. Смешные ребята, подумала она неуверенно. И жутко талантливые. И смелые. И все равно смешные. На Марс…

Все равно как на пикник в то место, где никто еще не был. Куда-нибудь в горы или в дремучий лес. Но — на пикник.

И этот двор с самоделками… Самоделки сейчас, когда всё, что можно придумать, можно пойти и купить. Ну, почти все.

«Супербайк»… Вот такого уже не купишь. Ничего принципиально нового не изобретено, а просто остроумно скомбинировано то, что уже известно. Но при этом аппарат летает значительно выше глайдеров и во много раз быстрее, чем седла-жополеты, не портит полос и площадок, как корабли и катера, когда взлетают без стартовых антигравов, и в отличие от атмосферников не нуждается в крыльях. То есть за патент на такую машинку ребята могли бы жить припеваючи… что, похоже, и делают — вот уж не знаю только, на какие деньги…

Не отвлекайся.

Да я и не отвлекаюсь… стараюсь изо всех сил… Но надо бы еще мороженого, а, как вы считаете?

Если ее «приковали», то нужно изо всех сил рвануться и освободиться. Как из паутины. Прямо сейчас.

Но что-то мешало рвануться. И это был не паралич воли, не проклятая сонливость, которой она все время боялась и которая стала для нее скорее уж сигналом тревоги, чем путами. Нет, на этот раз было скорее ожидание важного события, которое должно произойти именно здесь, но Юлька не знала точно, в какое время… и может быть, все-таки не здесь…

От этого рождалась неуверенность.

Давай еще раз, сказала она себе. Еще один прогон… Я хочу грохнуть марцала. Один раз у меня не получилось. Промазала. Теперь нужно на второй заход… Вот где я запсиховала и начала делать ошибки — хорошо хоть не фатальные… до фатальных не дошло, не успела… Никаких вторых заходов, этот этап провален, и исключительно и только — начинать новый с нуля. Снайпер, делающий второй выстрел с одной позиции, — это мертвый снайпер. Так говорил тренер Аллардайс.

Итак, все с нуля. То есть — выявление цели, разведка, выслеживание…

А для этого нужно вернуться в лагерь.

Риск…

Да, риск. Но пока я тут прохлаждаюсь мороженым, этот склизкий лощеный гад превращает Ричи во что-то, только внешне похожее на человека!

Она подумала так и уставилась на свои сжатые кулаки. Они лежали на столе по обе стороны опустевшего пластикового стакана с ложечкой в нем — и эта ложечка заметно дрожала.

Вот черт…

Юлька встряхнула руками, сбрасывая с пальцев избыток возбуждения. Передернула плечами, с хрустом свела лопатки, покрутила головой.

Итак, решение: возвращаемся в лагерь…

Решение неверное.

Надо выяснить вот что: действительно ли за ней кто-то гнался в ту ночь — и гонится ли сейчас? И только после этого…

Решение неверное!

Действовать надо так, как будто за ней гонятся все черти из ада, — и одновременно провести подробную разведку и выяснить об Ургоне все, что только возможно. Одновременно, понимаешь?

Понимаю, ответила она сама себе. И больше всего понимаю, что это невозможно сделать в одиночку…

Во внезапной вспышке ярости она врезала кулаком по столу и тут же вскочила на ноги и быстро пошла по кругу, баюкая ушибленную кисть. Только поэтому она и увидела, как по проселочной дороге, пыля, по направлению к мотелю едут два темных и с темными стеклами полугрузовичка. От них так и разило угрозой…

Да как же так получилось, что они подкрались, что она их не почувствовала издалека?..

Это называется — наразмышлялась до отключки.

Юлька бросила на стол десятку, перепрыгнула невысокое ограждение и в три прыжка достигла стоянки. Она бросила в монетоприемник парковочного автомата все жетоны, которые выудила из кармана — гораздо больше, чем требовалось, — и рванула рычаг. Автомат сработал только с третьего раза, и за эти два лишних рывка Юлька покрылась обильным потом. Тем не менее она проверила, как держатся прихваченные к багажнику специальными резиновыми жгутами сумка и чехол с винтовкой, — только после этого прыгнула в седло, запустила конвертор — раз… два… три… четыре… стрелка эргометра вышла из красной зоны, — поехали! Юлька подняла аппарат на метр, развернулась «на пятке» — и, чуть-чуть набрав высоту, понеслась прочь от мотеля, не оглядываясь и потому не зная точно — но надеясь, что здание находится между нею и преследователями.

Она перемахнула через шоссе, снизилась до самой земли, притормозила, развернулась, посмотрела назад. Виден был садик, угол дома, вывеска. Никаких машин, слава богу…

Так направо или налево?

В-витязь на распутье…

Если направо, то — продолжать свою дорогу в никуда, уходить от противника, которого не видно, разрывать контакт, скрываться, прятаться от тех, кого, может быть, и нет. Если налево, то — идти на сближение, атаковать, обострять, обгонять, двигать все фигуры за один ход, импровизировать, везде успевать первой…

Она решительно повернула налево — и увидела три глайдера, стремительно идущих ей наперерез. До них было далеко, километра полтора-два.

А еще дальше — и от шоссе, и от нее — малозаметной серой черточкой скользил на небольшой высоте легкий атмосферник — что-то типа «свифта», «титмауса» или «баллфинча». Пилот его старательно делал вид, что залетел сюда случайно…

Глава четырнадцатая

Герцогство Кретчтел, Сайя, планета Тирон.

Год 468-й династии Сайя, 11-й день лета

Позицией полковник остался в основном доволен; ребята, готовившие ее, проявили и редкое старание, и приличную выучку. Три ряда траншей, грамотно расположенные ходы сообщения. Проволочное заграждение на низких колышках, там же что-то вроде спиралей Бруно. Проволока непривычная, чертовски упругая, раза в полтора тоньше, и шипы другие по конструкции — не прикручены, а приварены; но функцию свою заграждение выполнит, это ясно.

Он приказал только переоборудовать пулеметные гнезда — с тем, чтобы огонь велся преимущественно не фронтальный, а фланкирующий, — и кое-где усилить брустверы окопов — благо камней для этого хватало. Его собственный командно-наблюдательный пункт оборудовали метрах в тридцати ниже гребня высотки и вдали от сколько-нибудь заметных ориентиров.