Джерри Пурнель - Космический корабль короля Давида Страница 36

– Мы обязательно пошлем с вами охрану, – сказал Делука. – Ходить по этим улицам без нее теперь опасно. Воров развелось видимо-невидимо, они сбиваются в банды и нападают даже на вооруженных прохожих. Нашим наемникам и то можно доверять только когда они вместе, когда нечего украсть и нечего купить за золото, которое можно отыскать. У этого города нет будущего. Только у Храма осталась воля к борьбе. Было время, когда люди этого города правили всей планетой. Теперь ими правит Храм.

Они двинулись вдоль набережной. Маккинни отметил пустые пристани и доки, пустые склады с распахнутыми дверями, всюду толпы нищих и угрюмых людей, которые когда-то были портовыми рабочими, моряками или владельцами небольших хозяйств вблизи городских стен. В стороне от набережной, было немногим лучше. Они продвигались по узким, извилистым улицам, стиснутым домами, на первых этажах которых разместились торговые лавки, за редким исключением закрытые. На мостовой, иногда прямо посередине, загораживая проход, лежали люди на циновках.

Наконец они выбрались из лабиринта переулков на более широкие улицы, у которых по центру проходили выложенные камнем канавы, частично заполненные отбросами. Их было на удивление мало для столь примитивного хозяйства.

– Храм платит за своевременный вывоз мусора, – объяснил Делука. – В несколько засушливых недель года канавы поливают из бочек водой, чтобы смывать остатки. В этих краях нередки очень сильные, хоть и короткие ливни. Это самый чистый город на Макассаре.

Маккинни вспомнил Джикар, где улицы ежедневно мели нанятые гильдиями люди, и ничего не сказал. Батав был чище, чем того можно было ожидать от подобного города, и уж само собой, чище заваленных отбросами задыхающихся от перенаселения городов Южного материка на Самуиле.

На улицах попадались люди. Некоторые рассматривали витрины лавочек в первых этажах, хотя покупать там было почти нечего. На дверях каждой лавочки висели большое распятие и эолова арфа – колокольчик в форме грубого подобия Храма, с которого свешивались изготовленные из раковин амулеты и разные безделушки. Жители по большей части были смуглыми и низкорослыми, хотя встречались и люди большого роста и светловолосые, похожие на Ванъянка. Но даже самые высокие были ниже Маккинни и пары имперских священников, и время от времени прохожие оборачивались и смотрели им вслед, прежде чем отправиться дальше.

Несколько раз Маккинни замечал, как под охраной одетых в мундиры стражников Храма куда-то спешили чиновники в ярко-желтых хламидах. Он спросил Делуку, куда идут эти чиновники, и тот ответил:

– Это сборщики налогов. Некоторые из них имеют, помимо своего дьяконского служения, и иные поручения. Они нужны для того, чтобы Храм напрямую не занимался выжиманием средств из населения, и многие дьяконы прежде чем окончательно принять сан копят средства своей мирской деятельностью.

Они подошли к небольшому дому; перед воротами стоял большой камень. Рядом была сложена поленница. Охранявшие вход два стражника с мечами распахнули створки только после того, как увидели епископа, потом вернулись на свой пост и лениво замерли, прислонившись к воротным столбам.

– Мы задолжали им за две недели, – сказал Натану Делука. – Странно, что они еще здесь. Многим в этом городе нечего есть, и, казалось бы, людям следует соглашаться работать там, где их кормят и платят немного денег, но все больше народу живет на милостыню Храма, за что метет улицы или вообще не работает, отказываясь от более почетных должностей. Город утратил бойцовский характер.

Маккинни кивнул. Варвары-кочевники стояли пока только у стен города, но многие горожане уже признали себя побежденными или просто отказывались думать о своей судьбе. Только Храм пока что был в силах сдерживать неприятеля, сосредоточив в себе остаток батавского боевого духа. Но Натан сомневался, что стальная воля храмовников спасет этот город от скорого разграбления.

Комнаты дома были почти пусты, что могло говорить как о недостатке средств, так и о спартанских привычках архиепископа. Маккинни провели в просторную приемную, где в своем оборванном великолепии сидел его святейшество, задумчиво глядя на угасающий в камине огонь, без которого, строго говоря, он точно не замерз бы.

– Как мы и предполагали, ваше святейшество, – доложил Лорейн, – корабль прибыл с запада. А вот на что мы не смели надеяться: хозяин корабля – гражданин Империи, хотя, судя по выговору, они происходят из той ее части, где мы прежде никогда не были. Вы – колония? – спросил он, повернувшись к Маккинни.

– Милорд, предлагая вам свою помощь, я не спрашивал вас о том, где ваша родина, – ответил Натан. – Разве сейчас непременно нужно обсуждать название моего мира? Империя объединяет множество планет, и жить на одних из них легче, чем на других.

Делука задохнулся от возмущения, но прежде чем он успел заговорить, вмешался архиепископ.

– Верно. Пусть продолжает, ибо Бог часто посылает помощь в престранном обличье. Наша задача – выслушать любого. – Старик указал рукой на стул. – Как я понял, вы не можете связаться с Космофлотом и попросить прислать нам помощь?

– Нам не разрешили взять с собой такие устройства, милорд.

Архиепископ сразу все понял.

– Колониальный мир. – Он кивнул. – Даже если мы свяжемся с Космофлотом, они ничем не смогут нам помочь. Если мы погибнем, они вышлют карательную экспедицию и Имперская Торговая Ассоциация громче всех будет требовать отомстить за смерть служителей Господа. ИТА не раз и не два пользовалась Церковью как поводом для вторжения.

– Не понимаю, милорд, – подал голос Маккинни.

– Империя не имеет намерения завоевать этот мир. – Старик прервался, заметив удивленный взгляд Маккинни. – Принесите нашим гостям выпить. – Он повернулся к Натану. – Вам ничего не известно о политике Империи. Вы принадлежите к Церкви?

– Новый Рим еще не пришел на наш мир, милорд. Но мы христиане, более или менее. Я был крещен в православную веру, которую, как я слышал, Новый Рим не отвергает.

– Простите мое любопытство; оно не от праздности. Для чего вы прилетели на Макассар?

– Мой король отправил меня с торговой миссией, милорд. У меня на родине он правит самой большой из цивилизованных стран и заключил союз с Имперским Представительством. Космофлот помогает нам в объединении планеты.

Архиепископ снова кивнул.

– Но вы не торговец. И те, кто пришел с вами, тоже не торговцы. Прошу, не возражайте. Вам не обмануть человека моих лет. Вы солдат, а эти остальные, что пришли с вами, – кто они, шпионы? Впрочем, не важно. Вы явились на эту примитивную планету из мира, который тоже примитивен… и утверждаете, будто можете помочь нам! Это достойно восхищения, однако я не вижу, что вы могли бы для нас сделать. Тем не менее, подобную отвагу следует вознаградить, например, информацией.

Слуга принес вино, и старик замолчал, дожидаясь, чтобы для всех расставили стулья.

– Не слишком хорошее вино, – заметил Делука. – Но другого нет. У торговца на корабле вино гораздо лучше.

– Не в вине суть, – заметил архиепископ. – Вино лишь средство. Посмотрите на них, отец Делука. Они едва говорят на имперском языке, ничего не знают о столице и о ее политике, летают на космических кораблях, об устройстве которых не имеют понятия… Если бы Церковь могла своим учением привнести столько же веры, сколько имеют в себе эти люди! – Архиепископ пригубил вино и поморщился. – У нас с вами одинаковая миссия, господин торговец, – сказал он Маккинни. – Мы агенты и провокаторы, подосланные помочь Имперской Торговой Ассоциации. Разница в том, что мне это известно, а вам – нет.

– Не понимаю.

– А я и не ожидал, что вы поймете. Вы уверены, что явились на эту планету с какой-то великой миссией, цель которой определенно нечто гораздо более существенное, чем перемещение товаров туда-сюда и увеличение запасов золота в подвалах короля вашей планеты, например, – спасение вашего мира. Мы же здесь для того, чтобы вернуть этих людей к Богу. Но и мы, и вы служим целям ИТА так же верно и истово, как если бы они наняли нас.

Старик замолчал, и в комнате повисла тишина: все ждали продолжения.

– Космофлот не позволит торговцам просто поработить эту планету. Я уверен, вы знаете о том, что ни одно приличное воинское подразделение не станет сражаться во имя жизненных принципов, своих или чужих. Для того чтобы поднять боевой дух, требуется Бог, а не золото. Космофлот же идет в бой, имея на то четкую причину, например за Императора, или за Церковь, или за Новый Аннаполис, или за Клятву Воссоединения, но Космофлот никогда не станет сражаться за ИТА. Десантники никогда не прилетят сюда, чтобы основать здесь королевство торговцев.