Джерри Пурнель - Космический корабль короля Давида Страница 37

Поэтому торговцы используют нас. Они отправили нас сюда и сделали так, чтобы Космофлот не мог защитить нас… но после нашей гибели именно представители ИТА станут взывать о мести. Надо преподать этим нищим урок, скажут они. То же самое произойдет и в вашей колонии… на вашей планете наверняка есть оппозиция Империи. Понятия не имею, откуда вы явились, но все равно уверен в этом. Империализм не возжигает в людях огонь верности. ИТА понимает, что оппозиция доставляет лишь неприятности. И самые крупные неприятности доставляют самые пламенные патриоты… Разве вы не согласитесь с тем, что патриоты вашего мира с готовностью присоединятся к наемной армии, присланной для наказания этой планеты? Чтобы отомстить за вас? Таким образом проблема решится весьма изящно – Макассар будет завоеван, а в мире, откуда вы явились, исчезнут и вожаки, и солдаты. Эта старая и проверенная формула срабатывает всегда.

– Но почему вы позволили им использовать вас, сударь? – спросил Маккинни.

– Каковы бы ни были ваши причины, разве вы отказались бы прилететь сюда, даже если бы обо всем знали заранее? – ответил архиепископ. – Я думаю, не отказались бы. Вот и я не отказался принести сюда с Небес Слово Божье. – Старик закашлялся, его тощие плечи затряслись. – Следуйте своему плану, каков бы он ни был, но помните об ИТА. У них – огромные средства, власть, а вот добродетели нет. В один прекрасный день Космофлоту надоест, что его используют, и он перебьет их всех, но я уверен, что на месте павших торговцев поднимется новая поросль. ИТА вечна.

– Благодарю за откровенность, сударь. Профессор, вам есть что сказать? – спросил Маккинни, обернувшись к Лонгвею.

– Сейчас – нет. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Я очень сильно опасаюсь, что архиепископ прав. Вы, может быть, знаете, что ИТА уже ведет различные переговоры при дворе короля Давида. А любители взяток есть везде.

– Милорд, – спросил тогда Маккинни, – если мы поможем вам повернуть этих людей к Церкви и не допустим, чтобы торговцы получили повод требовать от Империи прислать сюда Космофлот, тогда вы поможете нам?

– Поможем в чем?

– Сейчас я не могу сказать. Эта тайна – не моя, и в любом случае я не представляю, что вы могли бы сделать.

– В принципе, я не против того, чтобы помочь вам… но прежде чем вы попросите меня об этом, вспомните, с кем говорите. Я – архиепископ Церкви. Я вижу всю подноготную некоторых церковных функционеров и многих имперских советников, но не стоит обманываться на мой счет. Я преданный слуга Церкви и храню верность Империи.

Маккинни кивнул.

– Я не собираюсь просить ни о чем, что запятнало бы вашу честь. Мы сможем обсудить это позже; а сейчас мне лучше вернуться на корабль.

Старик поднялся, протянул Натану руку, и тот после секундной заминки опустился на одно колено и поцеловал перстень. Покидая приемную, Маккинни заметил, что архиепископ поднял руку, благословляя, и что-то пробормотал на языке, которого полковник прежде никогда не слышал.

Глава 15

Военный министр

Стоя на высоких стенах Батава, Маккинни жалел, что у него нет бинокля. Он купил здесь примитивную подзорную трубу, но из-за скверных линз картинка расплывалась, так что лучше было рассматривать варваров невооруженным глазом.

Он наблюдал за ними пять дней, вглядываясь в даль за приземистыми грядами холмов и лоскутами возделанных полей – верховые марис быстро перемещались от одних ворот к другим. Кочевники стали лагерем на расстоянии полета стрелы от стен, расположив свои кибитки и шатры в оскорбительной близости от ворот, и теперь беспрерывно дразнили защитников города, призывая их проявить смелость и выйти из крепости, выкрикивая обидные слова и непристойные замечания, пока наконец солдаты Храма не начинали задыхаться от слепой ярости.

На четвертый день небольшой отряд рыцарей выехал, чтобы атаковать ближайший к воротам стан неприятеля. Тяжелая кавалерия храмовников промчалась сквозь ряды врага, втаптывая боевыми конями степняков, защищенных лишь легкими нагрудниками, в мягкую землю, прорубая мечами путь сквозь варваров и крича в упоении битвой. Ничто не могло остановить атаку рыцарей. Но мало-помалу атака захлебнулась. Огромные боевые кони утомились, утомились и люди. Слово распространилось среди марис, и те налетали на рыцарей волна за волною, и наконец отряд храмовников был окружен и смят. Рыцари исчезли под грудой шевелящихся тел, и звуки битвы стихли. В эту ночь к насмешкам в адрес оставшихся за крепостными стенами войск прибавились крики их умирающих товарищей.

На следующий день после трагически закончившейся вылазки, Маккинни попросил аудиенции у иерархов Храма, заявив, что располагает важной информацией касательно войны; информацией, которую он мог открыть только высшим офицерам. Тем временем Старк муштровал команду «Субао», заставляя свое войско биться на мечах, пиках, защищаться щитами, маршировать строем под барабанный бой, бросать по команде дротики, давать залп из арбалетов и снова маршировать, обходя пирс и держа строй. Учения привлекли внимание офицеров-храмовников, и на десятый день пребывания «Субао» в Батаве к кораблю направилась небольшая делегация.

– Мы проводим вас в Храм, – было сказано Маккинни.

Двое офицеров отвели его к воротам, где на смену сопровождающим вышли двое облаченных в яркие одежды служителей, которые провели Натана через анфиладу пышно украшенных гобеленами и флагами залов. Храм состоял из целого комплекса разнородных залов и коридоров, в которых яркие краски декора неожиданно сменяли голые стены, а роскошь уступала место спартанскому аскетизму. Наконец они поднялись по каменной лестнице к череде келий, вырубленных в стене высоко над внутренним двором Храма. Служитель осторожно постучал в одну из дверей.

– Войдите.

Храмовник открыл дверь и отступил в сторону. В келье за маленьким столом сидел священник в черной сутане, перед ним стояла чернильница и лежало перо. По полу было разбросано множество листков, а на стене, позади священника, висела карта города и окрестностей со схематически отмеченными дорогами и деревнями в пределах сорока километров от крепостных стен.

– Отец Сумбаву, вот чужеземец, которого вы хотели видеть, – доложил храмовник. – Он называет себя торговцем капитаном Маккинни.

Храмовник запнулся, выговаривая имя, но все же произнес почти без ошибки.

Натану уже сказали, что отец Сумбаву по сути военный министр Храма. Были другие священники, которые рангом значительно превосходили его, но мало у кого в руках было сосредоточено столько власти. Казалось, Сумбаву мало заботят митра и риза епископа и еще меньше – иные ловушки власти, но его люди служили ему верно. Маккинни отметил контраст между спартанской обстановкой кельи и богатством роскошно обставленных приемных храма; Сумбаву заботила действительность, не символы.

Его келья располагалась высоко над зубцами крепостной стены, и сквозь узкие бойницы можно было видеть город, стены, а за ними – лагерь кочевников. Натан даже разглядел отряды марис, выписывающие бесконечные петли между воротами. Кочевники держались точно за пределами полета стрелы. Приземистые однообразные холмы, покрытые травой и кое-где испещренные квадратами полей злаков, тянулись до самого горизонта. Равнину пересекали несколько дорог, на перекрестках, на месте некогда стоявших там фермерских поселков, чернели пожарища.

Сумбаву быстро поднял руку для благословения, и Маккинни поклонился. Не успел он поднять голову, как священник спросил:

– Почему вы решили, что можете понапрасну тратить мое время?

– Но это вы хотели меня видеть, отец мой.

– Вы просили встречи с членом иерархии. Вы сказали, что располагаете информацией военного свойства. Вот вы здесь. Что же вы хотели сообщить мне?

– Ваше святейшество, я уже участвовал в боях против таких же варваров. На востоке их удалось отогнать от городских ворот. Хотя я всего лишь торговец, я возглавлял отряд солдат в бою против кочевников и хотел узнать, не угодно ли вам испробовать наши методы боя. Мы прогнали кочевников от ворот нашего города на юг.

Маккинни замер, вытянувшись, словно кадет на параде, дожидаясь, когда священник заговорит снова, но в келье повисла тишина. Полковник рассматривал сидящего за столом человека.

Он не мог угадать, сколько Сумбаву лет. На его лице не было морщин, в коротко стриженных волосах – седины, но руки загрубели от мозолей, и на них взбухли вены от работы, а может, возраста.

Сумбаву внимательно пригляделся к нему, прежде чем ответить.

– Почему вы уверены, что вам по силам то, что не получилось у нас? У нас лучшее войско на Макассаре, но даже ему ничего не удалось сотворить с этими ордами. В прошлом мы всегда били и уничтожали кочевников, но теперь их собралось слишком много.