Геннадий Прашкевич - Великий Краббен (сборник) Страница 38

Ну, ты знаешь Веню.

Трудности его не останавливают.

Он решил под микроскопом специальной иглой записать на маковом зернышке все «Красное колесо» Александра Исаевича Солженицына. Все тома от первого до последнего. Конечно, для такого дела необходимо усиленное, хорошо рассчитанное питание, а Веня еще и пил. На третьем томе, в Венино отсутствие, окно комнаты, которую он снимал, распахнуло сквозняком и, вернувшись, Веня застал в комнате стаю бесчинствующих воробьев.

Это подточило решимость Вени.

Правда, он еще вырубил из кедрового бревна (во дворе знакомого лесника) огромное вечное перо, в котором даже перо было деревянным. Чудесный запах, длина два метра тридцать четыре сантиметра, для полной заправки требовалось всего одиннадцать литров чернил, но лесник денег на приобретение чернил не дал, – обиделся за испорченный материал, предназначавшийся для отделки какого-то кабинета в местной администрации, да и перестал доверять Вене. Впрочем, сам сходил в магазин и купил водки…»

«…Тогда Веня удачно устроился сторожем в Bank-Salutary.

Солидное каменное здание с окнами на проспект. В банке часто бывали иностранцы, ходили слухи, что BS вообще на восемьдесят процентов не наш. Но Вене было все равно. Вложений в банк он не делал. Получал свои три тысячи рублей в месяц с небольшими надбавками и пользовался казенной формой. Кстати, несмотря на жаркое лето, Вене выдали меховую шапку, овчинный полушубок и катаные валенки. В подвалах, в которых нес ночные дежурства Веня, температура никогда не поднималась выше 12 градусов по Цельсию. Веня приходил на дежурство в сандалиях, в джинсах, в тонкой футболке и переодевался во все теплое. Даже полюбил, чтобы было вот так – холодно.

«Любишь экстремальный секс?» – спросил он одну новую знакомую из педагогического университета.

«Ага», – ответила знакомая, делая вид, что не понимает, о чем идет речь.

Но на ночное дежурство пришла. Веня скрытно провел ее в подвал банка с задней стороны, с технического дворика, где дворники хранили метлы. Даже начальник охраны не догадался бы о нарушении. Ряды стальных полок с разными стеклянными склянками и пробирками в низких подземных хранилищах удивили гостью порядком и чистотой. «Это я поддерживаю такую чистоту и порядок», – преувеличил Веня, заметив восхищение гостьи, и в виде особой приязни показал ей заспиртованный член мамонта. – «Тридцать семь тысяч лет… – пощелкал он пальцем по стеклянной банке. – Правда, хорошо сохранился?»

«А ты почему спрашиваешь?»

А потому спрашивал, что знал: на Новый год банк обезлюдеет совершенно.

Вдохновленный подругой Веня вызвался дежурить подряд двое суток, естественно за дополнительную плату. «Хочу сочинить грандиозный чайнворд». Начальник охраны скептически хмыкнул и сказал: «Только не пей много». Понимал, что ничего другого в своих подвалах Веня не сочинит. Но Веня правда решил сочинить такой чайнворд, блин, чтобы его нельзя было вынести из подвалов, вот такой высоты, вот такой широты! И чтобы все слова были связаны с Новым годом – зайчики, волки, Снегурочки, елочки, Дед-Морозы и все такое прочее. А чтобы работа совсем уж заладилась, пригласил на дежурство все ту же скромную девчонку. «Ты только слова мне будешь подсказывать, и все, – уговаривал он. – В хранилище у нас тихо, ты хорошо выспишься. Тебя вон как сессия замотала. А в подвале тихо. Никто не мешает. Будешь спать и спать, я мешать нисколько не буду, только иногда подскажешь незнакомое слово».

Девчонка ни в какую не соглашалась. «Только, – говорила, – если родители отпустят». Понятно, на глаза родителям Веня показываться не рискнул, пошел самым простым путем: снял на ночь девушку по вызову. «Махаончики», – прочитал в газете. Ночная бабочка. То, что нужно. За ночь не простудится, а утром выгоню. Денег, полученных за двойное дежурство, как раз хватит на ночь большого чайнворда. К тому же махаончик не будет посылать его к родителям, говорить глупости о любви и так пожимать плечиками, будто совсем ничего не понимает. А чтобы не скучно было, Веня припрятал под металлической полкой хранилища две бутылки шампанского и две бутылки водки. Решил: лишнего не надо.

В последний рабочий день иностранцев в банке было удивительное количество.

Как знаков в известном числе пи в черт знает какой степени, подумал Веня. Это он так готовился к созданию самого большого в мире чайнворда. Наверное, все эти иностранцы занимаются проблемами Сибири, прикидывают, как улучшить нашу жизнь или оттяпать хотя бы половину наших богатств. За день к сейфу из инструментальной стали, расположенному в основном хранилище, иностранцев приводили раз пять. Всегда группами – по два человека, не больше. Большая группа могла изменить температуру в хранилищах. При ровной температуре и валюта дольше хранится, думал Веня, прикидывая, как обыграть такое красивое слово в чайнворде.

«Вот смотри, – сказал Веня нежному махаончику, когда банк закрыли и они наконец остались одни. – Это вот в банке хранится член мамонта».

«А чего он такой сморщенный?»

«Ну, как. Все же тридцать пять тысяч лет».

«А мне старики не нравятся. Ты мне сколько заплатишь?»

«Так мы же договорились…»

«Но здесь холодно. Мы про холод не договаривались. На холоду – это за особенную доплату. – И покосилась на множество стеклянных сосудов и пробирок, холодно поблескивающих на стальных полках. – А там это чьи члены? Ну, какие там звери хранятся?»

«Да все, которых старик Ной не взял на ковчег».

«Почему не взял?» – Интеллект махаончика был в самом зачатке, но активен. Пришлось объяснять, что один из сынов Ноя был таким хамом, что некоторые животные сами не пошли на борт. Особенно самки. «А у нас тут – банк, валюта, – поджал губы Веня, заметив, впрочем, что слово валюта на махаончика произвело самое благодатное впечатление. – В нашем хранилище температура всегда должна оставаться одинаковой – зимой и летом».

Он бросил на пол два овчинных полушубка (огромный деревянный стол, поставленный у главного сейфа, Веня приберег на случай, если махаончик совсем озябнет), в ногах поставил обогреватель и обнял гостью. Махаончик послушно затрепетал, но даже в трепете стрелял лукавыми глазками по сторонам, будто изучал подступы к главному сейфу или пытался определить, сколько валюты можно вложить в такое пространство. Пар от дыхания, нежные стоны – все как в лучших домах Лондона, махаончик увлекся. Но в самый сложный момент, на самом прерывистом дыхании массивная металлическая дверь в хранилище подпрыгнула от негромкого взрыва и слетела с петель. Когда дым развеялся, перед пораженным Веней и пискнувшим махаончиком, стыдливо кутающимся в овчинный полушубок, возникли два крупных Деда-Мороза в масках и Снегурочка, тоже в маске. Махаончик еще раз пискнула, но, как опытная девочка, метаться не стала, а прямо в полушубке, загадочно блеснув голой попой, переползла под длинный деревянный стол. Для острастки один из крупных Дедов-Морозов пальнул из большого пистолета по банке с членом старого мамонта, и Веню обдало спиртовыми соками со странным запахом.

«Где главный сейф?»

Сеня не успел указать, как Дед-Мороз уже рявкнул: «Код!»

Маска на нем была какая-то злая, не новогодняя. Веня решил, что обращаются к нему, но Снегурочка прервала невнятные объяснения, пальнув из обреза, выдернутого из-под беленькой шубки, в пробирки над тихо повизгивающим под столом махаончиком. С полок опять потекло. Только второй Дед-Мороз совсем не шумел. Он произвел на Веню солидное впечатление, и пушки в его руках не было. К тому же этот Дед-Мороз, видимо, и знал код. Присев перед главным сейфом, он долго перебирал набор цифр и наконец легко повернул колесо, похожее на штурвальное. Толстенная стальная дверца медленно отошла в сторону. Снегурочка и злой Дед-Мороз переглянулись, а солидный заглянул в недра сейфа. Махаончик из-под стола тоже туда пыталась заглянуть. Непонятно, что Дед-Мороз увидел в сейфе, но явно не то, что ожидал, потому что выругался и, вынув из-за пояса большой пистолет, опять произвел один за другим три выстрела. Соответственно в сейфе начало звенеть, биться, наружу полетели осколки стекла, опять какая-то жидкость полилась на бедного махаончика.

«Где валюта?»

Веня сильно удивился.

Он свой чайнворд еще и не начал, а все подсказывали ему только одно слово. Более того, на него еще и кричали. «Скотина! – кричали. – Это же банк? Где валюта!»

По обращению у Вени претензий не было. Живем в свободном мире, сами добивались свободы слова и все такое прочее, но солидный Дед-Мороз что-то сильно уж раскипятился. Мог повысить температуру помещения. Желая его успокоить, Веня кивнул: «Ну да. Это банк. Называется Bank-Salutary». И уточнил: «Это ограбление?»