Федор Березин - Лунный вариант Страница 42

– Мы тут ни при чем, – начали оправдываться дышащие кабинным туманом астронавты. – Мы тогда еще под стол пешком ходили.

– Что ж с того? Так и так надо что-то делать. И, значит, придется таранить красных на взлете.

И тогда там, в магнитном галактическом фоне, возникла долгая пауза. Возможно, астронавты и не молчали, просто их стремительный, но находящийся в аварийном состоянии оплот демократии внезапно прятался в тень Луны. У говорливых капелланов и волевых четырехзвездных генералов наступал вынужденный технологический перерыв.

Глава 21

Футболист

В ситуации было одно положительное обстоятельство. На счастье, сейчас ракеты двигались над освещенной солнцем поверхностью. Возможно, в полосе лунной тени он бы неминуемо потерял свою цель из виду, даже несмотря на наличие бортовых прожекторов «Зонда».

Он вошел в отверстие люка, словно в игольное ушко. Сейчас не время было думать о постороннем, но он не проверил, пристегнут ли еще к туловищу тросик, и не потому, что не думал об этом, просто времени на лишнее не имелось. Дело могли решить буквально доли секунды. Он вытянул вперед руки и постоянно смотрел на наконец-то попавший в полосу освещения контейнер с Аномалией. Требовалось ухватить его намертво и с первого раза: неудачное столкновение могло бы просто дать ему добавочный импульс и ускорить уход на собственную орбиту. Тогда, вероятно, осталась бы только мизерная, теоретически почти недопустимая возможность выследить ящик с помощью радиолокатора. Но в реальности, учитывая топливный ресурс корабля, да и сами мизерные размеры цели – приблизительно на границе используемых радиоволн, – это являлось чистой фантастикой. Кроме того, потом, при волшебном подруливании «Зонда», ведь все равно пришлось бы выходить и ловить контейнер вручную. Короче, от текущего броска-полета Владислава Волкова зависело абсолютно все.

Он нагнал ящик и развел руки, чтобы его ухватить. Как крепко бы он прижал его к себе, крепче, чем жену или даже Гагарина на прощание. Однако в этот миг что-то ласково, но неумолимо остановило его полет. Это был трос! Предательский трос, со всеми своими пятнадцатью метрами, закончился. Сейчас инерция невесомого мира, в котором даже упругость капрона обладала реальной силой отдачи, должна была дернуть космонавта Волкова назад, хотя и не на всю длину преодоленной дистанции. Правда, поскольку дальний конец крепился не к лунному модулю, а к основному кораблю, сила растяжки обязана была понести космического ныряльщика не назад в люковую полость, а несколько под углом. В происходящем сейчас невезении у Владислава Волкова не было и доли секунды на принятие решения. И тогда его тело осуществило собственный ход. Это были навыки, выпрыгнувшие из далекого послевоенного детства: тогда у них не имелось футбольных мячей, и они играли в эту захватывающую игру чем ни попадя. Сейчас развернувшая его тело инерция помогла соскучившемуся по детству организму решиться. Он стукнул уносящийся в неведомое ящик с правой ноги.

Возможно, в мире без гравитации утяжеленная подошва не имела значения, но законы сохранения импульса соблюдались здесь неукоснительно. Проклятый ящик начал вращаться, но главное – сменил траекторию. Неизвестность будущего утроилась или удесятерилась.

Космонавта тоже крутануло. Волков растопырил руки-ноги, подобно балерине, выходящей из фуэте. Он снова поймал глазами цель. Теперь она перемещалась в сторону «Зонда». Это, разумеется, было к лучшему. Но все же никто не стоял там на воротах. Футбол Волкова мог уверенно закончиться промахом: ящик спокойно пролетал мимо станции и уходил в неизвестность других орбит, может быть, и параллельных нарезаемым корабельной связкой, но что это меняло?

Сам Волков имел теперь только одну возможность смещать свое местоположение. Толкаться ему было не от чего, поэтому единственным подходящим объектом для изменения траекторий значился пятнадцатиметровый тросик. Но в мире невесомости не обязательно выбирать всю его длину, одного хорошего рывка хватало для подлета к станции. Теперь, после победы над черным призраком, Владимир Николаевич обрел уверенность. Судьба и природа играли с ним в игру, ну что же, он оценивал свои шансы с точки зрения бильярда. Можно ли было перехватить проклятый ящик, двигающийся по прямой, с помощью двойного броска? Вначале к станции, а затем, после очередного толчка ногами, от нее? Ответ не получалось дать с ходу, слишком много неизвестных имелось в наличии. Перво-наперво он не ведал скорости преследуемого объекта. Но даже если бы знал, считать было абсолютно некогда. Он уже дергал свою связывающую с «Зондом-9» нить. И летел.

В процессе перемещения он группировался. Нельзя было терять время, отпущенное случаем до столкновения с бортом родного корабля. Одновременно с помощью неторопливых движений руками Волков пытался остановить всякие вращательные моменты, ведь требовалось постоянно отслеживать контейнер. Как жаль, что при подготовке в Звездном городке уделялось так мало времени отработке действий в невесомости. Разумеется, никто не мог предположить, что он начнет здесь товарищеский матч с Аномалией, но все-таки…

Сейчас нужно было совместить две вещи: одновременно следить за целью и за приближающимся кораблем. Ведь в мире без веса столкновения столь мягки, что если он будет постоянно глядеть на парение ящика, то не почувствует, как его ботинки оттолкнутся прочь от корпуса и отправят его в полет по своей воле неизвестно куда. Долетев до «Зонда», необходимо тут же оттолкнуться, причем оттолкнуться не просто в направлении контейнера, а в направлении точки, в которой он окажется в момент подлета. Имелись ли шансы? Может быть, и никаких, но ведь и выбора тоже…

Уже приближаясь к «Зонду», Волков понял, что не успевает. Черт возьми, ему нужно было иметь сто метров троса. Он представил, как гоняется за ящиком вокруг станции, обвивая ее витками, как паутиной. Сколько кислорода пришлось бы вдохнуть, покуда удалось распутать узлы обратно. Но это все были краткосрочные мечты: мозг, не находя выхода, порождал видения счастливого разрешения ситуации. Волков уже сообразил, что никак не получится оттолкнуться с ходу в нужную сторону. Следовало потерять секунду или больше, для того чтобы выбрать направление. И, значит, нужно прикинуть, за что зацепиться в момент подлета. Благо таких выступающих частей на «Зонде-9» хватало.

И он зацепился. Теперь следовало быстро подпрыгнуть и осуществить перехват. Волков вскинул голову, разыскивая злосчастный ящик.

Он ничего не нашел.

Глава 22

Корейские будни

Взлетающий с Луны «Союз-11» находился ближе всех к месту событий, однако, несмотря на свой превосходящий что-либо до этого технический вес, он все-таки не тащил на борту загоризонтную РЛС или хотя бы просто очень мощный локатор. Так что первыми неладное заметили с Земли. Точнее, с воды. Крейсирующий вблизи западного побережья Австралии корабль «Космонавт Юрий Гагарин» держал под наблюдением все видимое полушарие естественного спутника. Это был самый новый – только несколько месяцев назад спущенный на воду – и самый крупный в мире научный корабль «Космонавт Юрий Гагарин». Водоизмещение – сорок пять тысяч тонн. Мощность ходовых винтов – девятнадцать тысяч лошадиных сил. Скорость – восемнадцать узлов. Сто семьдесят человек экипажа. Двести бортовых научных сотрудников, в том числе – академики. И ровно сто самых разнообразных лабораторий. Ну и, конечно, самые чувствительные в мире судовые радиолокаторы – четыре штуки. Нет, не перебор и не гигантомания: просто в таком случае удается следить за всей полусферой неба одновременно.

Был полдень, в свете Солнца Луна проглядывалась нечетко. Однако для аппаратуры «Космонавта Юрия Гагарина» день снаружи либо ночь – не имело никакого значения. Его огромные локационные тарелки пронизывали облака, подушку атмосферы и триста восемьдесят тысяч километров вакуума – причем все помноженное на два – с великолепной легкостью. Что для них была Луна? Близко лежащее небесное тело. Судно, названное именем официально погребенного пять лет назад, но реально только накануне загруженного в «Союз-11» человека, неоднократно зондировало поверхность гораздо более удаленных объектов. Например, Венеры. Так что даже продырявить ее таинственно-плотную, непробиваемую глазом, углекислую оболочку было для «Космонавта Юрия Гагарина» делом плевым, похожим на колку орехов.

Так вот, первыми маневр американцев заметили операторы, плывущие в волнах Индийского океана. Частотная доплеровская добавка отраженного от «Аполлона» сигнала внезапно начала меняться. В сторону уменьшения. Выкатившийся с обратной стороны Луны космолет снижал скорость. Что происходит с орбитальным объектом, когда он начинает маневрировать скоростью? Он меняет орбиту либо падает на небесное тело. Могло ли быть так, что «Аполлон-13» внезапно, после столь долгого менжевания, решил совершить посадку? Теоретически это вполне допускалось. Ведь о внутренних неисправностях американского корабля советские аналитики знали лишь от одного источника – из радиопередач самих астронавтов. Но поскольку ГРУ не могло покуда посылать экспертов в звездные дали, можно ли было полностью полагаться на такие данные?