Странники Одиннадцати Пространств. Кажущееся величие - Александра Алексеевна Василевская Страница 49

Щелчки мышью, пауза.

– Именно из-за хифссдангла, – возобновляется синтезированная речь. – На всякий случай дальше читай у меня с экрана, чтобы никто не услышал.

Витс подползает к своему спасителю так, чтобы можно было читать текст на экране.

«Коннектар с собой?» – высвечивается новая фраза после нескольких щелчков мышью.

– Д-да, – отвечает Витс.

«Покажи контакты».

Витс тянется в карман за коннектаром… но вдруг смущается и краснеет. Поколебавшись, он всё-таки достаёт прибор, но не показывает его человеку в кресле, а отворачивается и бормочет:

– Сейчас… один стек, извините…

Витс принимается истово стирать все свои тримперские контакты. Это, впрочем, не ускользает от внимания человека в кресле:

– Тримперец? – всё-таки озвучивает он одно слово на хифссдангле.

– Б-бывший… я… я уже не с ними, клянусь! С-сейчас, п-прошу, и-извините, – мямлит Витс.

Наконец, на развёрнутом экране коннектара Витса остаётся только один номер: Стива. Его он и показывает своему спасителю.

«Набирай», – читает Витс.

Дрожащей рукой Витс касается имени Стива на экране коннектара. Голограмма не заставляет себя ждать:

– А, кто это у нас тут передумал? Где твоя всемирная слава, Витс? Или ты уже устал от внимания? Толпы поклонников на шею вешаются, да? – с самой издевательской интонацией осведомляется Стив.

– Экран поверни, – раздаётся синтезированный голос.

Витс поворачивает экран коннектара к человеку в кресле. Выражение лица Стива тут же меняется с глумливого на сочувствующее:

– Стефан! Подкрад меня дери! Что эти дикари с тобой сотворили? Жди меня – буду через три деминуты!

Сеанс связи завершается. Витс несколько растерянно переводит взгляд с коннектара на лицо Стефана. Тот снова широко улыбается, а затем взглядом показывает на свой экран. Через несколько десятков щелчков мышью там высвечивается:

«У тебя есть три деминуты, чтобы сбегать вон в тот магазин за углом и купить мне баночку мармайта. Это единственное, что я хочу привезти с Земли. Карточка у меня в нагрудном кармане. ПИН-код – 8142».

Следующую фразу Стефан озвучивает:

– И помни: «здравствуйте» – «hello», «спасибо» – «thank you», «до свидания» – «good bye».

– Сп-пасибо, – благодарит Стефана Витс, достав у него из кармана карточку. – То есть, это… thank you!

Как только Витс скрывается за углом, к Стефану подходит «землянин» с самым заурядным лицом:

– Стефан, это я. Я с маскировщиком.

Стефан сотрясается в припадке беззвучного хохота и набирает у себя на экране:

«Ну и рожа у тебя, Стив!»

– А ты всё та же язва, – отзывается терраформ в человеческом облике и извлекает из кармана микромед – тот самый прибор с маленьким экраном, с помощью которого он на самом глубоком, молекулярном уровне подавил страшный инстинкт Райтлета. Немного настройки – и тончайшая игла устройства вонзается в шею Стефана.

Стив убирает микромед, отходит назад и выжидающе смотрит на человека. Где-то через две деминуты тот начинает двигать руками, разминает шею и, наконец, встаёт с инвалидного кресла. Он делает несколько уверенных шагов по направлению к Стиву, после чего почтительно откланивается терраформу:

– Стив, миллион благодарностей. Как же я тебя удачно тут словил!

– Так что с тобой произошло-то? – спрашивает Стив.

– Ну, лечу я на Землю, мечтаю о том, как этим сукам цивилизацию подниму… и – бумс! Врезаюсь в столб. Ну, ладно, травмы вроде несерьёзные – ну, нервы задело, ну, кости немного раздробило… но нет, местные макаки такое вылечить не могут. Кое-как кости к костям прислонили, спасибо ещё, что местами не поменяли. А главное – там мне один осколок в трахею попал. И знаешь, что эти суки сделали? Трахеотомию!

– Трахеотомию?! А заклинания ещё под это дело не читали?

– Хрен их знает, я ж под их сучьим наркозом был. Могли и кровопускание сделать, я думаю. Короче, итог всех этих манипуляций – я парализован и не могу говорить. Ну, потом какие-то благотворители нашлись, прицепили мне хреновенький компьютер с синтезатором на кресло. Так-то я общаться и работать приноровился – благо, что физик-теоретик… но какое тут планетарное просвещение, скажи мне, а?! Говорил мне Таулак, не летай на эту помойку, не летай! А я, дубина…

Глава 15. Лирическое отступление: как Таулак Терпенкар Стефана Фэлконинга от миссии на Земле отговаривал, с песнями и плясками, но безуспешно

Злые крокодилы

Будут вас кусать,

Бить и обижать;

Не ходите, дети,

В Африку гулять.

Корней Чуковский

«Бармалей»

Бары на благословенной Фордокс-Приме бывают трёх видов: «чёрные», «белые» и «серые». В «чёрных» подают спиртное, и там созданы все условия для того, чтобы высвобождать самые тёмные стороны человеческой натуры, как в трактире «У Бетамака». «Белые» – это, по сути, чайные и кофейни, где подают соответствующие напитки и изысканные сладости. «Серые» бары – это нечто среднее между «чёрными» и «белыми».

Как-то зимним вечером в один из «белых» баров – интерьером, впрочем, весьма тёмный, выдержанный в зелёных тонах – наведался доктор Стефан Фэлконинг. Он прочитал две лекции по космологии, побывал на встрече популяризаторов науки, поработал в своей лаборатории и находился в чудесном расположении духа. Стефан намеревался подкрепить и без того прекрасное настроение чашечкой ароматного чая и увесистой порцией крем-брюле.

Не успел робот-официант принести доктору Фэлконингу заказ, как взгляд человека отыскал среди прочих посетителей уютного заведения одного старого друга.

– Таулак – круглый дурак! – в своей фирменной хулиганской манере окликнул друга Стефан.

– Стеф – двойка треф! – парировал Таулак и после крепкого рукопожатия подсел к Стефану. – Как поживаешь, дружище?

– Прекрасно! И гравитационные волны в лаборатории укрощаю мановением руки, и аплодисменты на лекциях оглушительные, и новую книжку уже почти написал. Ты-то, кстати, когда? Сколько лет назад обещал книгу? «Искусство художественного звездолётостроения», автор Таулак Терпенкар, а? Лекции, выставки, материалы в ГИС и выступления на телевидении – это одно, а книга – это всё-таки другое!

– Уже! Уже в издательство отнёс, а завтра напечатают!

– Наконец-то, молодец, и ста лет не прошло! А собственно с кораблями у тебя как?

– Отлично! Вдохновение приходит из самых неожиданных источников. Видел ту выставку фарфоровых цветов?

– О, да, тончайшая работа. Красота.

– Вот и я в восторге. Что меня особенно впечатлило, так это мелкие изъяны – ну, листочки всякие погрызенные, пятнышки. На живом растении этого и не замечаешь, а когда в фарфоре – выглядит потрясающе. И я решил некоторые детали в новой серии оснастить такими «органическими недостатками» в нужных местах. Да, это, пожалуй, тот случай, когда недостаток может быть достоинством. Надо бы ещё с материалами поиграться, посмотреть, что на чём будет выигрышнее смотреться.

– И то верно. О, слушай, я тебе самое главное не рассказал! А ведь я обязан тебе сообщить, как