Елена Ковалевская - Записки средневековой домохозяйки Страница 13

Зато я подробно расспросила про отношения между мужчинами и женщинами, поскольку это беспокоило меня в первую очередь. Как я и подозревала, отношение к женщине-аристократке было здесь как к бесправной красивой кукле, которой следовало услаждать взор мужа, украшать салон и рожать детей. А к простолюдинке, если она замужем, относились как к собственности мужа, которая должна была при этом работать наравне с ним. За незамужних же девушек нес ответственность отец или братья, но могла и мать, если была вдовой. Самыми свободными и имеющими хоть какие-то права являлись вдовы. Именно они могли распоряжаться семейными деньгами, если супруг завещал им это и не имелось ближайших родственников мужского пола.

Меж господами и слугами отношения тоже были далеко не идеальными – последние здесь не имели никаких прав. Девушки и парни, находясь в услужении в господском доме, не могли выходить замуж и жениться. А если бы они это сделали, то их тут же ждало бы увольнение. Однако если супружеская пара поступала на работу по хорошим рекомендациям, то они не должны были заводить детей; а если таковые уже имелись, не разрешалось им оставаться вместе с родителями. У многих слуг дети, конечно же, были, но они проживали в деревне с родственниками, а родители лишь отсылали деньги им на прокорм и могли пару раз в год, взяв выходной, съездить их навестить. В общем, в положении прислуги положительного имелось мало: они работали с утра до ночи, ничего не могли себе позволить, а все поощрения возможны были только по доброте хозяина.

Меган осторожно поведала мне, почему мой титулованный супруг живет в доме своего дяди. Оказалось, его дед был записным ловеласом и отчаянным мотом, спустившим все состояние, нажитое предками, еще до сорока лет. А потом, окончательно погрязнув в долгах, попытался отбить у фортуны последний шанс – решил, что сам будет участвовать наездником в лошадиных скачках. На заезде он сломал себе шею, свалившись с лошади, когда та преодолевала барьер, и оставил супругу – бабку маркиза – с малолетним ребенком на руках. Та, недолго думая, пошла в дом к своему родному брату, отцу теперешнего герцога Коненталя, и тот помог ей в жизни и в воспитании отпрыска – отца Кларенса. Новый маркиз всю жизнь, вопреки наследственности, скопидомничал, пытаясь привести благосостояние рода в порядок. Он даже женился на богатой, но не знатной и совершенно некрасивой женщине, однако это не особо спасло положение, ведь кредиторы, которые, как акулы, кружили вокруг него всю жизнь, наконец-то начали получать обратно свои деньги, планомерно опустошая едва наполнявшуюся мошну.

В духе жизни в постоянной экономии и в стремлении побыстрее расплатиться с долгами он пытался воспитывать и сына, однако перегнул палку и получил обратный эффект: проснулась плохая кровушка – сын пошел в деда, то есть вырос транжирой и бабником, спускающим все наличные на девиц. Отец, понимая, что ждет род Мейнмор, на смертном одре написал такое завещание, чтобы сын не смог вольно распоряжаться состоянием до свадьбы. А после оной, когда невесту бы одобрил герцог Коненталь, деньгами бы уже распоряжался предприимчивый тесть, потому как Кларенсу нельзя было доверить даже медную монету. Лишь после этого рассказа я окончательно поняла, почему мой супруг решил искать жену подобным образом.

Теперь и в стремлении герцога уговорить меня жить с Кларенсом начал проглядывать совершенно другой подтекст. Неужели он не желал выпускать из рук управление имуществом? Так вроде бы имущество все перезаложено три раза…

Ладно, так или иначе, я постараюсь узнать из разговора с его светлостью, чего же именно он от меня хочет и к чему стремится.

За болтовней с Меган я благополучно пропустила второй завтрак, и незаметно настало время обеда. Позвонил колокол, возвещая об этом.

– Ой! – встрепенулась девушка. – Вы будете спускаться в столовую или вам подавать сюда?

Мне так не хотелось идти в эту огромную, помпезно обставленную комнату по длинным и неуютным коридорам, что я на всякий случай решила уточнить:

– А спускаться обязательно?

– Его светлость герцог Коненталь сейчас во дворце, и ваш супруг тоже отсутствует. Так что решать вам.

– Давай сюда, – решила я. – А у тебя когда обед?

Меган замялась.

– Ну?!

– Вообще-то, – нерешительно начала она. – Я… Мой обед прошел, так что… – И замолчала.

– Ясно, – выдохнула я, поджимая губы, и после недолгого размышления решила: – В общем, так. Обед подашь сюда, но при этом скажешь, что госпожа отдыхала и пропустила время второго завтрака, а теперь сильно проголодалась. Принесешь двойную порцию и поешь у меня.

– Миледи, я не могу!.. – начала отнекиваться девушка, округлив глаза не то от испуга, не то от удивления.

– Давай, давай! Не спорь! – повысила я голос, пользуясь господским положением. – Я ж не знала, что ты обед пропускаешь. Хотя бы сказала мне. А то сидишь как ни в чем не бывало, а я местных распорядков не знаю…

– Спасибо!!!

Меган кинулась ко мне и начала целовать руку.

– Что ты! Что ты! – Я отступила назад. – Что ты делаешь?! Не надо!

Девушка отступила.

– Если у вас здесь такие жесткие правила, едва ли не рабство, то это вовсе не значит, что я стану их придерживаться, – начала я строго. – Я тебе уже рассказывала, как бывает в моем мире, как я воспитана… Я понимаю, что в присутствии герцога и других господ тебе придется соблюдать условности, но, когда ты наедине со мной, раболепствовать не следует. Поняла?

Девушка просияла и, обронив: «Я мигом принесу!» – убежала на кухню.

Я, оставшись одна, еще раз невольно вспомнила ее счастливое выражение лица, поняла, что, кажется, нашла в этом мире хотя бы одну благодарную душу и, возможно, друга.

Сказав дяде, что собирается на охоту, на самом деле Кларенс никуда не поехал. Вернее, поехал, но не туда. Встречаться с друзьями, которые собирались провести выходные в загородном именье Армана, маркиза Тровелли, не хотелось. Конечно же, гнать волков по заснеженным полям и перелескам так чудесно, но друзья вряд ли бы поняли, заявись он без молодой супруги, тем более после того, что он им наговорил. Всеми правдами и неправдами Кларенс уговаривал их согласиться на авантюру в парке. Врал им, что только и мечтает зажить счастливой семейной жизнью с какой-нибудь тихой, милой девушкой. Что ждет не дождется, когда у него будут свои дети, и все в том же духе. И лишь коварный дядька стоит у него на пути, сватая ему Элизу Монтгонер, всем известную занудную девицу-перестарку двадцати семи лет от роду, не вышедшую до сих пор замуж. Может быть, девушку кто-нибудь бы и взял, благо приданое было огромное, если бы не одно большое «но» – ее папаша, Горран, маркиз Монтгонер, который даже после свадьбы не выпустил бы из рук вожжи управления дочкиными капиталами. В итоге охотников, согласных на такое, среди аристократов не нашлось. А дядюшка в престарелом маркизе как раз приискал удачную кандидатуру для племянника. Только вот отчего-то самого племянника спросить забыл.

Может быть, впоследствии от безысходности Кларенс согласился бы на такую партию, однако на его жизненном пути появилась некая леди, к которой он воспылал страстью. Страстью небывалой, невероятной, поглощающей его, сжигающей изнутри. Эта леди оказалась старшей сводной сестрой его друга, более полгода назад приехавшей в столицу к брату. Она покорила Кларенса своей красотой, дерзкими речами, страстным нравом жительниц Ветона. Она была горяча во всем: огненная копна вьющихся волос, белоснежная кожа, обжигающий взор, пламенный темперамент. Кларенс по ней с ума сходил, бредил ею. Подобные женщины ему до сих пор не попадались. Сдержанные до ледяного безразличия столичные леди, снулые рыбины из соседского Соувена, бесцеремонные жительницы республики Омании, готовые дерзить своим мужьям по делу и без дела… Все они не привлекали маркиза, тогда как Вивьен… Она стала его воздухом, его смыслом жизни. Именно к ней он примчался, сбежав от новоявленной супруги.

Однако любимая не была рада его видеть. Она приняла его в гостиной и поприветствовала довольно прохладно.

– Ви?! – весьма удивленный этим, вскинул брови Кларенс.

– Ты вчера женился, а уже сегодня примчался ко мне, – пояснила женщина свое поведение, неспешно вставая и опершись о каминную полку.

– И что?! – вновь не понял маркиз. – Мы же вместе с тобой придумали выход из ситуации, в которую меня поставило отцовское завещание. Это ты вспомнила про старинную легенду, рассказала мне о ней… Это же полностью твоя идея, чтобы я женился!

Женщина прикусила губу в замешательстве.

«Не вышло! – в смятении подумалось ей. – А как чудесно все должно было получиться!»

Она надеялась, что, заполучив новую игрушку, Кларенс на время отстанет от нее, перестав сковывать своей болезненной страстью по рукам и ногам. Он так мешал ей, так препятствовал. Поначалу, едва она прибыла ко двору и познакомилась с ним, он казался ей решением всех проблем, но по прошествии полугода она поняла, что жестоко ошиблась. И вот уже пару месяцев маркиз и вовсе стал обузой. Она даже умудрилась втравить его в опасную авантюру, но, как назло, вмешался его всемогущий родственник. Видимо, ей придется еще что-нибудь предпринять, дабы Кларенс отдалился от нее, а пока… пока придется терпеть. В противном случае он может запросто все разрушить.