Ольга Пашнина - Магия любви. Лучшее романтическое фэнтези, 2017 Страница 25
Ольга Пашнина - Магия любви. Лучшее романтическое фэнтези, 2017 читать онлайн бесплатно
Увидев, что Мирина проснулась, она посерьезнела. Вспомнила, видать, как сурово сестра обычно ругала ее за шум и баловство. Но Мирина лишь благодушно махнула рукой. А затем и вовсе присоединилась к дурачествам сестер.
Этим же днем родители поняли, что их старшая дочь странно молчалива. Мать долго вглядывалась в лицо Мирины, бледное после пережитых испытаний. Потом взглянула на счастливую Дарину, в облике которой ничто не напоминало о перенесенной хвори, так внезапно нагрянувшей и так бесследно сгинувшей. Кто знает, о чем она размышляла в этот момент. Быть может, вспомнила, как ночью проснулась от приглушенного скрипа двери, выглянула в окно и увидела, как Мирина бежит куда-то, простоволосая и неодетая толком. А возможно, подумала о том, как тщательно она притворялась спящей, когда дочь, промокшая и босая, вернулась. Как раз за несколько минут до этого Дарина в последний раз закашлялась, а затем задышала ровно и мерно. Но мать ничего не сказала старшей дочери. Лишь обняла ее крепко и расцеловала в обе щеки.
И никто в семье не задал Мирине ни одного вопроса. Ее немоту восприняли как нечто само собой разумеющееся. Когда делаешь подобный дар небесам, то не принято рассказывать об этом другим.
Правда, вряд ли они догадывались, какому из богов отдала свой голос Мирина. А если и догадывались, то не осмеливались спрашивать.
И лето вновь покатилось душной жаркой волной привычных дней. Мирина все чаще и чаще видела Возгаря около ограды дома. Тот даже перестал смущаться, когда его замечали за подглядыванием. Лишь смущенно улыбался и вновь приникал к низкому забору, жадно рассматривая Дарину.
Но это почему-то больше не трогало Мирину. Нет, ей все еще было больно думать о том, что ее сестра первой накинет на голову платок замужества. Но эта боль была, скорее, привычной. Так ноют виски и затылок на перемену погоды. Вроде если не думать об этом, то не замечаешь неудобства.
Все думы Мирины были заняты другим. То и дело она ловила себя на мыслях о Мраке. О том моменте, когда его губы прижались к ее, а тело почувствовало ласку чужой руки. Интересно, а сам мужчина вспоминает этот миг? А если вспоминает – то как? Со злым ехидством колдуна, получившего желаемое, или с каким-то другим чувством?
Мирина ненавидела себя за эти мысли. Ненавидела, но продолжала думать. И все чаще она понимала, что ноги словно сами несут ее на другой край деревни. Там, где на опушке темного елового леса стоит дом колдуна.
Вот бы увидеть Мрака хоть ненароком, хоть случайно! Одарит ли он ее взглядом или предпочтет не заметить? Заговорит ли с ней?
Впрочем, о чем это она? Конечно, не заговорит. Ведь кому, как не ему, знать, что она не сумеет ему ответить.
Миновало лето. Наступила суетная хлопотная осень, когда все силы направлены на сбор урожая и подготовку к зиме. Мирина бралась за любую работу, за любое поручение в надежде, что от усталости спокойно уснет вечером. Но и это не помогало. Целую ночь девушка лежала, не сомкнув глаз. Прислушивалась к шелесту тьмы в избе, как будто силилась расслышать знакомый голос. И лишь на рассвете, когда власть мрака ослабевала, соскальзывала в чуткий, беспокойный сон.
Вот и зарядили бесконечные унылые дожди октября. Позади страда, впереди лишь долгая свирепая зима. Самое время для свадебных торжеств, когда приглашенные гости собираются за длинными столами. И празднуют, и гуляют, стараясь не думать о том, что впереди лишь бесконечные месяцы вынужденного безделья и сумрака, когда солнце лишь на краткий миг покажется из-за низких облаков, а то и вовсе предпочитает отлеживать бока на мягкой перине туч.
Как и обещал Возгарь, именно в эту пору в дом родителей Мирины нагрянули сваты. Мара была уже на сносях. Ей было тяжело носить неприлично большой живот, который бесстыдно выпирал из любого, даже самого просторного платья. Появление ребенка ждали со дня на день. Но Мара день-деньской провела у жаркой плиты, готовя щедрое подношение к смотринам.
Сватовство прошло без особых проблем. Возгарь во все глаза любовался Дариной, которая аж раскраснелась от такого внимания. Его отец, правда, морщился, исподтишка оглядывая старую избу и нехитрое убранство, но не роптал. Должно быть, счастье сына оказалось для него важнее выгодного брака.
А Мирина… Мирина, к ее удивлению, не почувствовала особого горя или печали. Сердце кольнуло лишь один раз. В тот момент, когда о свадьбе было уговорено через год, Возгарь вдруг привлек к себе упирающуюся Дарину и шумно поцеловал ее прямо в губы. Сестра взвизгнула, вырвалась из его объятий и удрала в сени, чем вызвала дружный хохот собравшихся. Одна Мирина не смеялась. Но ее грусть была светлой. Так печалимся мы, когда смотрим на свои детские вещи, из которых давным-давно выросли.
Поздним вечером, когда жених со своим сопровождением наконец-то отбыл восвояси, оставив щедрые дары будущим родственникам, Мирина вышла прогуляться по двору. Опять зарядил серый мелкий дождь, и она долго стояла около крыльца, задрав голову к небу и ловя губами морось. Но вдруг вздрогнула.
Мирина заметила в сгущающихся сумерках какой-то пучок травы, воткнутый в калитку. Легко сбежала по скрипучим ступеням, разбрызгивая лужи, кинулась посмотреть, что это.
И остановилась в недоумении. Осторожно тронула некое подобие букета, который кто-то неведомый оставил здесь. Но из каких цветов он был сделан! Вернее сказать – и не из цветов вовсе.
Сизые стебли полыни загадочный даритель перевил плакун-травой. Добавил чертополоха, синеголовника, несколько колючих головок репейника.
Мирина плохо разбиралась в травах. Но интуиция подсказывала ей, что эта находка не несет в себе зла. Но кто бы мог оставить здесь столь необычный букет? И что он означает?
В этот момент из дома раздался заполошный визг младших сестер. Тотчас же на крыльцо выскочил очень бледный и испуганный отец. Прямо так – в рубахе и лаптях – кинулся по жидкой грязи к калитке.
– Началось, – обронил он замершей Мирине. – За Баженой побёг.
И, оттеснив ее в сторону, ринулся дальше.
Мирина постояла пару секунд, осмысливая услышанное. Баженой звали соседку, которая принимала у матери все роды. Охнув, девушка побежала в избу, зачем-то захватив с собой странный букет.
И отец, и Бажена опоздали. Когда они вернулись в дом, на широком низком топчане около печи лежала в счастливом изнеможении Мара. Ее дочери суетились, вытирая кровь с пола и пряча тряпки. А к груди матери жадно присосался новорожденный, забавно чмокая приоткрытым ртом.
– Я еще с утра почуяла неладное, – виновато сказала Мара, когда Драган застыл от изумления на пороге. – Поясницу то и дело прихватывало. Но тут Возгарь со сватами пожаловал. Засуетилась, забегалась. Как они ушли – совсем невмоготу стало.
Драган в молчаливом вопросе вскинул брови, по-прежнему требовательно глядя на жену.
– Мальчик, – тихо прошептала она. – Мальчик родился.
И мужчина расцвел в счастливейшей улыбке. А затем и вовсе схватил в охапку Бажену – дородную бабку раза в два его толще – и пошел танцевать по избе, то и дело натыкаясь на что-нибудь.
Та лишь возмущенно охала и требовала немедленно отпустить ее. Мол, на родах все не заканчивается. Надо осмотреть мать и ребенка.
Мирина не участвовала в общем веселье. Она сидела на своей лежанке и задумчиво крутила в руках колдовской букет.
Именно она принимала роды у матери. Дарина в этот момент успокаивала плачущих сестер. И она видела, совершенно точно видела, что мальчик родился мертвым. Синий, холодный, не дышащий. В безотчетном ужасе и нахлынувшем отчаянии она почему-то ударила его букетом по спине. Лишь тогда избу огласил крик нового человека.
И Мирина знала, кого ей стоит поблагодарить за помощь.
Воспользовавшись тем, что все внимание родных было приковано к матери и младенцу, она тихонько выскользнула из избы.
Унылая морось за недолгое время перешла в сильный дождь. Тьма плескалась вокруг дома. Настолько непроглядная, что на миг Мирина испугалась – не ослепла ли.
Она совсем уж было собралась вернуться в дом, признав свое поражение. Нет, немыслимо в таком мраке идти к дому колдуна! Она заблудится, поскользнется, перемажется в грязи! Но в последний момент, уже оборачиваясь к двери, ведущей в сени, Мирина внезапно замерла.
Перед самым крыльцом в пожухлой черной траве плясал крохотный огонек. Его света хватало ровно настолько, чтобы выхватить из тьмы небольшое пространство.
Мирина, не веря глазам, спустилась к нему. Тотчас же огонек поплыл над землей, словно приглашая за собой.
И девушка послушно пошла. Опять висело над ней марево чужого колдовства, уберегая от ливня. Огонек вел ее неспешно, терпеливо дожидаясь каждый раз, когда Мирина останавливалась перед очередной лужей, гадая, с какой стороны ее обойти.
Наконец огонек подлетел к знакомому дому, где Мирина была уже дважды. Девушка медленно поднялась по ступеням крыльца – и тотчас же путеводный свет исчез, словно почудился ей.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.