Андрей Хуснутдинов - Столовая Гора Страница 10

— Подходить к обрыву в темноте — опасно для жизни.

Аякс остановился.

— Что, простите?

Незнакомец бросил окурок в пропасть, но из-за встречного потока воздуха тот описал крутую дугу и, рассыпая искры, упал у стационарного бинокля.

Аякс, чтобы хоть немного защититься от ветра, поднял воротник пиджака, скрестил руки на груди.

Мерный стук со стороны промзоны то усиливался, накатывая, то затихал.

— Знаете, что получится, если сложить геологию с амнезией? — неожиданно спросил незнакомец.

Аякс вопросительно оглянулся.

Незнакомец, опять прокашлявшись, ответил:

— Столовая Гора.

В город Аякс возвратился пешком. Он был разбит от усталости, у него слипались глаза, но и сейчас вспоминать надгробие Хассельблада он мог не иначе, как тяжелое, оставленное без ответа оскорбление. Минуя нарядные, похожие на гигантские рождественские подарки дома, он сжимал в карманах кулаки.

На ратушной площади гуляние было в самом разгаре. Аякс встал в тени дома на углу улицы. Посреди площади были накрыты столы, на примыкающих к ратуше деревянных подмостках гремел электронный оркестр. Из гуляющих кто пел, размахивая пивной кружкой, кто танцевал, спотыкаясь о булыжники мостовой, кто попросту насыщался за столом. Аякс подумал, что не понимает этого города — так же, как, наверное, был не в состоянии понять умалишенного или марсианина.

В свою служебную квартиру, памятуя о вчерашнем выстреле в стену, он решил не возвращаться и снять на день-другой гостиничный номер. Мозаичное зарево и тяжелый раскат салюта застали его у самого входа в гостиницу. Он обернулся к небу, в котором, будто на экране, возникали из ничего и, переливаясь, рассыпались мириадами звезд громадные соцветия геометрических разрывов. Со стороны площади донесся слабый гвалт приветствия. Салют производился с плато, скорее всего из промзоны, но Аякс почему-то был уверен, что покойнику так салютует сама бездна.

Утром в полицейском участке, куда он заехал для контрольной отметки, оказался только один дежурный, сержант Кавендиш. На приветствие Аякса Кавендиш ответил вялым кивком и молча подал ему книгу учета, раскрытую на нужной странице. Рядом с журналом регистрации происшествий стоял стакан с пузырящейся от растворимой таблетки водой.

По пути домой Аякс купил три дверных замка высшей категории защиты, забрал из домоуправления слесаря, и, пока тот врезал новые замки, заделал цементом дыру от пули в стене спальни.

Слесаря звали Исаем. Он был небрит, медлителен и осторожен в движениях, и от него сильно пахло лимонным освежителем рта. Аякс вынес ему к калитке бутылочку воды и спросил, как прошел праздник. Исай жадно выпил воду, дрожащей рукой поставил бутылочку на землю, а в ответ на вопрос лишь неопределенно взмахнул автоматической отверткой.

— Что, гуляли всем городом? — улыбнулся Аякс.

— Ну, почти что.

— И всех у вас так, интересно, поминают?

Исай хотел что-то сказать, но, отвлекшись, сорвал отвертку с винта и ударился кистью о металлический торец замка.

— Поминки дома-то были. А это… — Слесарь пососал ссадину. — Так.

— Как — так? — спросил Аякс.

— Ну, как обычно.

— Как обычно — как это? Не пойму.

Исай почесал в затылке. Чтобы не мешать ему сосредоточиться, Аякс с деланной заботой заглянул в почтовый ящик и вытащил через контрольное окошко часть засохшего кленового листа. Лист рассыпался у него в пальцах прахом. По дороге мимо дома, натужно гудя мотором, полз в гору севший на рессоры фургончик. На кузове лоснилась заветревшаяся надпись «Мясо». Водитель проводил Аякса и слесаря безучастным взглядом невыспавшегося человека.

— Ну, как же иначе, — пробормотал Исай и пристукнул отверткой по замку, — чтоб не поздравить фиделя и ну, чтоб в чин его?

— Кого — поздравить? — не понял Аякс.

— Фиделя, кого.

Отряхнув ладони, Аякс со вздохом указал слесарю на замок, снова обернулся к почтовому ящику и зачем-то подул в приемную щель под забралом. Из контрольного окошка его обдало трухой.

В водолечебнице вместо молодой медсестры, с которой он говорил позавчера, к нему вышел пожилой врач.

Аякс, надеясь увидеть девушку внутри здания, сказал, что хочет принять минеральную ванну. Поглядывая на отдыхающих среди безруких статуй полубессознательных, завернутых в полотенца старух, он старался дышать ртом.

— Какую ванну? — уточнил врач. — Вы вчера принимали алкоголь?

Аякс потерялся только на долю секунды:

— В третьем зале.

Врач нехотя отпер тяжелую парадную дверь:

— Прошу.

Они миновали два зала с сероводородными бассейнами. Стоявшие в мутной дымящейся воде старухи в плавательных шапочках и очках были похожи на гигантских головастиков. Как завороженные, они смотрели на Аякса, поворачивали к нему слепые забрызганные стекла очков-консервов. Задержав дыхание, Аякс улыбнулся им и даже поприветствовал коротким движением кисти. На старух это не произвело никакого впечатления. Они как будто оценивали безопасное расстояние до него. Аякс снова улыбнулся — на этот раз не столько старухам, сколько своей давешней мысли о марсианах.

Над притолокой входа в третий зал находилась рельефная табличка белого камня, на которую прежде он почему-то не обратил внимания: «Реактор».

Бассейн, где позавчера валялась обглоданная кость, оказался заполнен радоновой водой. В нем парили две старухи. Аякс зачерпнул воды у бортика и поднес ее в пригоршне к лицу. Насыщенная углекислотой радоновая вода показалась ему совершенно лишенной запаха.

— Медицинскую справку принесли? — спросил врач.

Вместо справки Аякс предъявил ему свое служебное удостоверение. Врач равнодушно поджал рот и указал карандашом на дверь раздевалки.

— Во вторник здесь была молодая сестра, — сказал Аякс, — Эдит, кажется. С ней можно поговорить?

— В следующий вторник, — ответил врач, глядя в сторону.

Аякс спрятал удостоверение в карман.

— У вас есть столовая?

— Для тех, кто проходит курсовое лечение… — Врач вращал в пальцах карандашом. — Хотите записаться?

— Нет. А бойня?

— Какая еще бойня?

— Во вторник на дне бассейна, — Аякс не глядя кивнул на старух, — валялась говяжья кость. Медсестра сказала, что собаки затащили…

Врач сверил время на своих наручных часах с настенными, обратился взглядом к одной из старух и постучал карандашом по запястью. Старуха сразу принялась выбираться из бассейна.

— Вы видели в городе хоть одну собаку? — спросил врач у Аякса.

— Не помню, — нахмурился Аякс. — А что?

— У вас пятнадцать минут.

— Что, простите?

Направившись к дверям, врач на ходу снова постучал себя по запястью:

— Время процедуры — пятнадцать минут. Не бултыхаться.

Аякс поначалу тоже пошел к двери, но вспомнил фотографию агента Хассельблада в бассейне и, раздумав, повернул к мужской раздевалке.

Через несколько минут он стоял по грудь в горячей, пощипывавшей кожу воде и старался не двигаться — волна, вызванная его погружением, едва не накрыла с головой старуху, которой вода и без того достигала подбородка.

— Никакие это не собаки, — вдруг сказала старуха, сплюнула и задрала очки на лоб. — Нашли, у кого спрашивать.

Аякс вопросительно посмотрел на нее.

— Вы спрашивали про кость, — пояснила старуха, снизив голос. — Так вот никакие это не собаки, а это Аронка, черт.

— Кто?

— Арон, сын эскулапа нашего. — Старуха повертела у виска пальцем. — Наградил, как говорится, бог.

— А откуда он взял кость?

— Известно, откуда. С кухни. Забил теленка, разделал, а потом покуролесить моча ударила. Не впервой. Хорошо еще, в пустую ванну бросил. А когда на одну из наших череп рогатый из шкапа упал? Чуть не околела на месте. И разве это не бесовство? Вы знаете, как он телят этих бедных называет?

— Как?

— Золотыми тельцами.

— Почему — золотыми? — спросил Аякс.

— Потому что вообразил себя, черт, не иначе как Моисеем. Который этого самого золотого тельца, идола, в прах истолок. — Старуха водрузила очки обратно на глаза. — И разве не бесовство?

Войдя после процедуры в раздевалку, Аякс замер на месте: у его раскрытого настежь шкафчика с одеждой стоял дебелый детина в грязном кургузом комбинезоне на голое тело и в кедах на босу ногу. Из приоткрытого рта детины на подбородок пролегла дорожка слюны, из встрепанной шевелюры торчала солома, а в вытянутых руках подрагивал кольт Аякса. Пистолетом детина с восхищенным видом поводил из стороны в сторону и, потрясая им, будто при отдаче, что-то «расстреливал» на стенах. На вошедшего он не обратил внимания, попросту не увидел его. Аякс, заметив взведенный курок, как ни в чем не бывало снял со стены полотенце, сел на скамью и принялся промокать сухие волосы.