Витовт Вишневецкий - Такого в жизни не бывает Страница 2

— Понимаешь, Марина, Павел живой, он вернулся оттуда только благодаря тому, что верил в тебя и в то, что ты, несмотря ни на что, его ждёшь. Павел мой друг, я очень хорошо помню, как он восторгался Симоновым и его строками о верности и умении ждать. Пусть он не пришел ко мне и не я первый узнал, что он жив, это ничего не меняет. Он пришел к тебе, той, которую он любит, к тебе, Марина, которая проводила его и обещала ждать.

— Но ведь прошло полтора года как министерство обороны прислало мне сообщение о том, что Паша погиб в бою…

— Это не всегда так, как они пишут, Марина. В бою не только погибают, исчезают бесследно, пропадают без вести…. Всегда остаётся вопрос, если нет возвращённого родителям тела.

Марина замерла, и из её глаз обильно хлынули слёзы.

— Они не привезли его… и не похоронили, а я как сомнамбула поддалась первой мысли, первой эмоции и похоронила Павла в своём сердце. Когда он узнает, никогда не простит мне.

В комнате надолго повисло тягостное молчание. Виктор, поднявшись из кресла, подошёл к бару, встроенному в стену и, открыв забранную цветным стеклом дверцу, взял початую бутылку шотландского виски «Хейг».

— Выпьешь? — Виктор поставил перед Мариной две огромных пузатых рюмки для коньяка. — Этот виски мягкий и сбалансированный напиток, прекрасно воздействует на нервную систему.

— Совсем немножко, на самое донышко, пожалуйста… — Виктор плеснул Марине, а себе наполнил рюмку до половины и, не дожидаясь пока пригубит она, залпом опрокинул в себя напиток.

Он снова опустился в кресло и вновь наполнил свою рюмку. Виктор поднял свои полные боли глаза и посмотрел в глаза Марины.

— Понимаешь, Мариночка, это ведь очень здорово, что мы не успели стать по-настоящему близкими. Любовь, когда её пытается убить всепоглощающая боль, не умирает, не исчезает в никуда, она замирает, надевает чёрные одежды и живёт в только ей подвластном мире. И только она знает истинную цену утраты и надежды. Твоя любовь жива, она внутри тебя и ждёт, пока ты преодолеешь свое неверие в чудо, в то, что Паша жив и вернулся к тебе!

— А как же мы, наши чувства… наши надежды, планы… — голос Марины был еле слышен, она глубоко дышала, а её большие, полные боли глаза снова наполнились слезами.

— Наши чувства, надежды и планы — это призрачные тени, бродящие в сумраке несбыточного. Настоящее живёт в тебе, и ты его обязательно почувствуешь, тебе нужно лишь поверить в то, во что ты боялась верить в первые дни и месяцы после известия о смерти Павла. Тебе надо пойти к Паше, принять его возвращение и его любовь. Ты помнишь, как провожала его в командировку? Последнее, что он сказал тебе, перед тем как вошел в самолёт?

— Он сказал, что вернётся всем напастям назло, потому, что ему есть куда и к кому возвращаться, — Марина не проговорила, а прошептала последние слова.

— Именно эти слова слышал и я, но не поверить бумаге из МО было трудно и совсем не логично, это и сыграло с нами злую шутку. Прости меня, Мариночка, я очень виноват перед тобой, мне следовало вселять в тебя надежду и уверенность, что такие люди, как Павел, просто так не погибают. А я… я потянулся к тебе, поверив, что Павла нет и теперь нет преграды любить тебя. — Виктор взял наполненную рюмку, подержал в руке и, не пригубив, снова поставил на столик.

В комнате повисло молчание. Оно было невыносимо весомым и давило на сердца обоих, усиливая прессинг чувств и эмоций. Действие спиртного в этот раз не снимало тяжесть, а наоборот, усиливало его по возрастающей экспоненте. Виктор судорожно расстегнул пуговицу ворота рубашки и с силой потянул галстук.

— Тебе нужно не откладывая ехать к Павлу, я отвезу тебя к центру, а дальше ты возьмешь такси. Через час я подъеду к Паше сам, и мы все встретимся у него в доме.

— Мне нужно принять душ и привести себя в порядок, — еле слышно ответила Марина. Она поднялась с кресла и направилась к выходу из зала. — Я быстро, тебе тоже не помешает привести себя в норму, ты выглядишь очень подавлено.

Услышав, как за Мариной защёлкнулась дверь ванной комнаты, Виктор взял в руку наполненную рюмку и медленно влил в себя обжигающий напиток. Он почувствовал, как виски мягко обволокло внутренности приятным теплом и разлилось по всему телу. Захотелось расслабиться и прилечь на стоящий в углу зала диван. Нет, нужно собраться и быть сильным. В отличие от Марины он мужчина и должен соответствовать этому статусу.

Упруго выбросив тело с кресла, Виктор быстрыми шагами спустился на первый этаж дома и, открыв дверь, вошел в туалетную комнату. На то, чтобы привести свой внешний вид в порядок, ему потребовалось пятнадцать минут. Когда он поднялся к Марине, предварительно зайдя к себе в спальную комнату и переодевшись, увидел её стоящей у окна и смотрящей во двор.

— Я готов, — Марина в этот момент повернулась к нему, и Виктор увидел её улыбку на посвежевшем лице и глаза, в которых не было и следа недавних слёз.

— Отвези меня, я, кажется, готова.

Виктор подошел к Марине и, взяв её руку в свою, легко коснулся губами её пальцев.

— Всё будет хорошо, тебе не нужно волноваться, ты не должна чувствовать за собою никакой вины. Её просто нет!

— Хорошо, поехали, думаю, я справлюсь… — её голос снова дрогнул. Виктор ещё не успел отпустить её руку и слегка сжал её ладонь.

— Держись, тебе нужно быть сильной!

Так держась за руки друг друга они спустились на первый этаж дома. Уже приоткрыв выходную дверь, Марина повернулась к Виктору.

— Меня преследовала мысль о следах моего присутствия в твоём доме, поэтому я стёрла все записи.

— Не волнуйся, вернувшись домой, я уничтожу все кассеты с видеонаблюдением, и с ними исчезнут следы твоего пребывания в этом доме.

Уже минут пятнадцать лил проливной дождь и, похоже, не собирался прекращаться. Виктор обернулся и посмотрел на заднее сидение — зонта на нём не было. Мысленно выругав себя за забывчивость в таком простом вопросе, как наличие зонта в машине, сосредоточил своё внимание на скользкой дороге. Не хватало ещё попасть в ДТП! Дождь усиливался, дворники не успевали смахивать воду с лобового стекла, и видимость упала почти до нуля. Двигаться в такой обстановке стало опасно, и Виктор плавно прижался к обочине и выключил двигатель. Пелена дождя превратила окружающий мир в картину, нарисованную единой невесёлой серой краской, а его шум был единственным звуком, наполняющим салон машины. Как там Марина, сумела ли она преодолеть в себе угнетающие её мысли. Справилась ли с болью и возникшей дилеммой определения? Виктор думал о Марине, а у самого заходилось сердце, он чувствовал, как предчувствие встречи с другом и Мариной холодными пальцами сжимает его и не отпускает ни на миг.

Марина. Он любил эту девушку со школьной поры, но как порядочный и воспитанный в хорошей семье парень никогда не акцентировал на этом и не претендовал на первенство с Пашей. Он считал, что выбор должен быть за девушкой, и, когда они были уже в десятом классе, Марина явно стала уделять больше внимания Павлу. Вначале ему стало очень обидно, но Виктор справился с этим чувством, дружба не должна пострадать из-за выбора нравившейся ему девушки, и он закрыл для любви к Марине своё сердце. Если Марина выбрала Павла, пусть они будут счастливы, а он, Виктор, будет их лучшим другом и хранителем.

Перед уходом в армию Виктор поступил учиться на архитектора, это и определило его дальнейшую службу. В университете была военная кафедра, и он после трёх лет учёбы был направлен в строительные подразделения Московского округа. Через год, получив звание лейтенанта запаса, Виктор вернулся в университет и через два года с отличием его закончил. Его ум и разумные решения сложных задач в проектировании не остались незамеченными ведущими специалистами университета, и Виктор был рекомендован в строительную фирму, выполняющую заказы за рубежом. В дальнейшем Виктор участвовал в строительных проектах в Египте, Кувейте, Судане, Алжире и в Хорватии. Рос его авторитет как специалиста, и заметными темпами происходило продвижение Виктора по служебной лестнице. За прошедшие двенадцать лет Виктор так и не женился, хотя в жизни ему встречались интересные девушки.

У Павла всё сложилось иначе. Павел был страстным спортсменом ещё в школе, он в классе всегда был первым во всех видах спорта, участвовал во многих соревнованиях и неизменно занимал призовые места: в гимнастике, настольному теннису, плавании и особенно в стрельбе из мелкокалиберной винтовки. А когда в школе появилась возможность стрельбы из лука, Павел никому не оставил надежды обойти его в результатах этого вида спорта. В армии он прослужил два месяца и был замечен майором ФСБ Слепцовым Владиславом Борисовичем. После продолжительной беседы в кабинете майора, Павел дал согласие на зачисление в школу ФСБ. Но и там Павел задержался недолго. Через несколько месяцев учёбы Павел был переведён на специальные курсы того же ФСБ. Что это за курсы и при каком учебном заведении они находились, Павел никогда не обмолвился ни словом. Только спустя семь лет учёба Павла (или это было что-то другое) закончилась, и он приехал домой в новых погонах капитана.