Витовт Вишневецкий - Такого в жизни не бывает Страница 3

Пока Паша учился, Марина часто приезжала к Павлу, и они проводили время вместе. Свидания были короткими из-за Пашиной занятости и строгого режима учёбы, но Виктор замечал, что Марина всё больше и больше при их встрече говорит о Паше. А когда Павел приехал домой на месяц, Павел и Марина расписались. Свадебное торжество было небольшим и нешумным, были приглашены только родные и самые близкие друзья. А потом начались Пашины командировки. Некоторые из них были короткими, но случалось, что Павел отсутствовал по два месяца и более. Однажды при встрече Марина рассказала Виктору о шрамах на теле Павла, её голос срывался, и Виктор понял, как сильно волнуется девушка о своём муже. Они могли только догадываться о характере командировок Павла, все попытки начать разговор на интересующую Марину тему тактично, но веско обрывались Павлом, и разговор очень умело уводился им в другую сторону. И вот полтора года назад из Минобороны к Марине по почте пришел тоненький конверт, в котором сухим языком, на гербовом листе формата А-4 сообщалось, что майор Гуров Павел Савельевич погиб при исполнении своего профессионального долга. Ни слова о том, где тело Павла, ни о возможности его захоронить родными ничего сказано не было. Личное обращение Марины в Минобороны так же ничего не прояснило. Ответы военных чиновников на вопросы Марины были скользкими, построенными из ничего не объясняющих обтекаемых суть фраз. Марина сникла, замкнулась в себе, и, казалось, в ней потухла искорка желания жить. Она не отказывалась от встреч с Виктором, но вела себя на них молчаливо, сжавшись, как воробышек перед грозой. Попытки Виктора достучаться до разума и чувственной сферы Марины терпели крах. Так прошел год. И вот в один из дней Марина сама позвонила Виктору и попросила встретиться. Разговор долго не клеился, и Виктор уже решил, что встреча закончится как обычно. Но вдруг Марина тихо заговорила, устремив свой взгляд в глаза Виктора:

— Прошло много времени, чуть больше года. Я не могу и не хочу похоронить себя вместе с Павлом в прошлом. Я долго думала и пришла к выводу, что обязана жить и радоваться этой возможности. Пашу не вернуть, но я могу беречь светлую о нём память. Он никогда не одобрил бы мой образ жизни, который я вела до сих пор. Помоги мне в этом, Витя! — Виктор как сейчас помнил взгляд глаз девушки, полный боли и желания её преодолеть. В этот миг Виктор готов был отдать Марине всю свою кровь, все свои силы, всю свою жизнь без остатка.

— У тебя всё получится, Маришка! Ты маленькая, но очень сильная и умная девочка. Я обязательно тебе помогу. Вот моя рука! — Марина протянула свою руку, и её маленькая ладонь окунулась в жар пламенеющих пальцев Виктора.

За последние полгода Виктор и Марина сблизились, дружба переросла в сильные чувства. Марина всё больше и больше времени проводила с Виктором. Он был счастлив и чувствовал, что отношение Марины к нему далеко перешагнули за черту обычных дружеских отношений. Но он сдерживал себя, хотя уже не мыслил прожить день без встречи с девушкой, а сама Марина всё чаще и чаще целовала его на прощанье не простым касанием губ в щеку, а в губы. А однажды Виктор не удержался в такой момент и, прижав Марину к себе, крепко поцеловал. Он думал, Марина вырвется, оттолкнёт его, но девушка прижалась всем телом к нему и ответила на его поцелуй. Они долго стояли молча, не произнося ни слова, и Виктор понял, что в их жизни началась новая полоса отношений. Он не торопил Марину, и она ценила его выдержку, сдержанность и порядочность. Их чувства, поначалу робкие и несмелые, прорастали и давали волнующие сердца всходы. Прошло ещё немного времени, и они признались друг другу в любви.

За мыслями Виктор не заметил, как прекратился дождь и из-за уходящих тяжёлых дождевых туч выглянуло ласковое солнышко. Он опустил боковое стекло, и в салон машины ворвалась последождевая свежесть. Он полной грудью вдохнул пахнущий озоном воздух и провернул ключ зажигания. Надо ехать на встречу с Пашей!

Выйдя из машины, Виктор открыл калитку и вошел во двор. Ничего не изменилось с последнего его посещения дома друга. Аккуратно подстриженные газоны по обе стороны выложенной плиткой дорожки, цветущие розы и множество других цветов, названия которых он тщетно пытался запомнить из рассказов отца Павла. Беседка, выстроенная из дубовой, пропитанной охрой и древесным лаком доски, сплошь затянутая виноградной лозой, пустовала, лишь внутри неё на столе Виктор заметил графин с тёмной жидкостью, скорее всего это было домашнее вино, и большую вазу с фруктами. Сколько чудесных воспоминаний детства и юности связаны с этим двором и тихой, уютной беседкой! Подойдя к дому, Виктор стремительно нажал на кнопку звонка. В этом порывистом движении таилось стремление преодолеть внутреннюю неуверенность и чувство вины перед другом. Несколько минут за дверью было тихо, но вот она совершенно беззвучно открылась, и в её проёме Виктор увидел Павла. Красивое, обветренное ветрами и испытаниями лицо друга хранило следы перенесённой боли и лишений. Павел был очень худой и высохший, глаза как бы ввалились вглубь лица, но горели неистребимым огнём воли и внутренней силы.

— Паша, дружище… — скорее прошептал, чем выговорил Виктор. — Я так рад тебя видеть живым и невредимым. — Голос Виктора дрогнул, и он почувствовал, как на глаза навернулись слёзы.

— Привет, архитектор, я уже не надеялся тебя увидеть, но жизнь распорядилась по-своему, — Павел сделал шаг к Виктору и они крепко обнялись. Какой-то миг они стояли, обнявшись, но вот Паша оторвался от друга и пригласил его в дом: — Проходи, Витя, все мои, как и я, будем рады снова увидеть тебя в этих стенах.

Павел закрыл дверь, и они прошли в большой зал. За столом сидел отец Паши, Савелий Павлович, на диване у раскрытого окна мама Лидия Ивановна и рядом с ней Марина.

— Добрый день всем, здоровья и благополучия этому дому, — вымолвил Виктор, и глаза его встретились с взглядом Марины. Она выглядела абсолютно спокойной, только её теребившие шелковый платочек руки выдавали её волнение.

— Проходи, Витя, присаживайся за стол, Лидушка сейчас накроет на стол, — Савелий Павлович выдвинул из-за стола старинной работы стул и указал на него гостю.

— Это мы мигом, — Лидия Ивановна легко подхватилась с дивана и исчезла за дверью.

Павел тем временем подошёл к дивану и по-кошачьи мягко опустился рядом с Мариной. Он наклонился к плечу девушки и что-то тихонько сказал ей на ушко. В тот же миг Марина метнулась из зала.

— Она поможет маме накрыть на стол, — пояснил Павел, — а мы тем временем немного поговорим. Наверное, у тебя, Витя, накопились вопросы по поводу моего исчезновения и моей смерти.

Виктор присел на предложенный стул и посмотрел на Павла. Как будто и не пролетело столько времени и не было мысленного прощания с погибшим другом. Вот он, живой и невредимый, сидит рядом и улыбается.

— Что случилось с тобой и где ты пропадал, Паша? Нам не ответили ни на один заданный в Министерство обороны вопрос. Это такая большая тайна?

— Да, это тайна и сейчас, но в общих словах я могу рассказать о том, что произошло со мной. Всё просто и банально, как в дешевом детективе. Я выполнял правительственное задание в одной из зарубежных стран. Встречи, обсуждения, договоры, подписания определённых документов. Обычная рутинная работа представителя посольства нашей страны. Однажды меня и моего коллегу пригласили на охоту к одному очень уважаемому человеку. Мы славно поохотились. Добыча была знатной: один я подстрелил четырёх фазанов. В числе добычи была дикая свинья, которую после возвращения с охоты разобрали, и лучшие куски приготовили прямо во дворе поместья. Стол был накрыт под сенью старых и могучих дубов. Застолье было спокойным и интересным. Звучали интересные рассказы о местных обычаях и правилах охоты в старые времена. Когда под прекрасное и очень приятное вино было съедено огромное количество мяса и всевозможных салатов, хозяин дома предложил перейти в его библиотеку. Мы расположились в уютном зале, сплошь заставленном книжными стеллажами за огромным круглым столом. Были поданы пузатые коньячные рюмки и коньяк L'Art de Martell с нотками смородины и привкусом фундука. Хозяин не преминул сказать, что стоимость бутылки такого напитка составляет около 3,5 тысяч долларов. Послевкусие было очень длительным и великолепным, как и кофе, которое подали спустя короткое время. Но я сразу почувствовал, что вкус кофе какой-то странный и посмотрел на своего коллегу, который к этому времени уже опорожнил свою чашечку. Я потерял сознание вслед за ним почти сразу. Когда я очнулся, обнаружил, что нахожусь в глубокой земляной яме. Она была размером три на три метра и глубиной метров пять. Над головой была видна соломенная крыша строения и, по-видимому, из-за этого яма была сухой и чистой. Её дно было устлано сухой травой, на которой, забившись в угол ямы, как испуганный кролик, сидел мой коллега. Глаза его были закрыты, и он спокойно дышал. Спустя короткое время и он пришел в себя и вопросительно посмотрел в мою сторону…