Мелкий писец - Олег Мамин Страница 31

А ведь скорописи-то должно быть два стиля — светский и религиозный. Надеюсь, демотики ещё нет? Она, вроде бы, совсем поздно появилась, рановато для неё. Но я не уверен.

Сразу переписывать не кинулся, и не зря: раз уж Нефернен крутился поблизости, показал ему результаты на остраконе. Он нашёл кучу ошибок в моём «переводе». Нет, копии-то снял без проблем, я ж не совсем тупой. А вот записать то же самое, но божественным письмом, сразу не получилось.

Оказалось, что этот паскудник меня обманул! Саптах проверил, и отвесил мне подзатыльник. Моя версия была правильной, а ревнивый Нефернен устроил мне детскую подставу. А я, считающий себя взрослым, не смог раскусить уловку ребёнка.

Значит, работает-таки мой амулет! Точнее — артефакт.

Когда мы пошли на рынок вместе с Рахотепом, он попытался разговорить меня на тему успехов. Я не стал скрывать и всё рассказал, как есть: что Саптах всучил мне два свитка, и на этом его обучение закончилось.

И заодно пожаловался:

— Мудрый Рахотеп, друг моего учителя, я пытался сделать магический предмет, который помог бы мне в учёбе.

Это тоже чистая правда. Вдохновлённый работающим свитком с заклинанием, отгоняющим крокодилов, я попытался сделать такой же, но улучшающий когнитивный способности. Написал на кусочке ткани все известные мне слова, имеющие отношение к рассудочной деятельности и верному мышлению. Вроде «память», «правильные мысли», «без ошибок». Попробовал «оживить» его, считать его ка. Или, если говорить точнее, перелить это ка в себя.

Ничего не вышло.

Рассказал об этом Рахотепу, но тот не стал смеяться. Даже похвалил за находчивость, но указал на фундаментальную ошибку: сотворить магические проявления от своего имени невозможно.

Египетская магия основана на заимствовании силы богов. Это их сехем меняет мир. Сехем есть и у человека, но на что-то серьёзное его не хватит. По крайней мере у живого. Ушедшие предки, вот те могут многое.

— Призывай силу богов. Взывай к ним, проси о помощи, — сказал он мне. — Их силу можно сделать частью себя и излить в мир или заключить в предмет, который может быть посредником. А просто написанные слова, без обращения к владеющим силой творить, останутся словами.

Мы в это время как раз проходили мимо торговца сыром. Продавец не посмел возражать, когда Рахотеп нагло отщипнул небольшой кусок и забросил его себе в рот.

Чавкая добавил:

— Всё равно у тебя ничего не выйдет. Возносить хвалу богам тоже надо уметь. Но ты обязательно попробуй! — он не сдерживаясь рассмеялся и кусочки сыра вылетели изо рта.

— Хочешь, чтобы я отвлекался от учёбы и меньше успел? — спросил я прямо.

— Признаюсь тебе. Когда я протрезвел, то устыдился. Мне не хотелось того спора. Но мы уже скрепили договор клятвами богам. Правильными формулами, а не твоими детскими играми. Отступить нельзя, боги смотрят на нас с Саптахом. Так что мне безразличен результат. Я выполняю обещанное богам.

— А Уарсу?

— Не такой смышлёный как ты. Но не пропадёт. Начальное обучения я с ним закончу. В будущее я не заглядывал.

В молчании мы вышли с рынка, и напоследок Рахотеп сказал мне:

— Я удивлён, что ты интересуешься судьбой моего ученика. А что думаешь о своей?

— Не пропаду, — ответил я ему его же словами.

И вот, придя в дом Саптаха, принялся за метод проб и ошибок — главный метод, которым египтяне достигли всех своих успехов.

Только у них были тысячи лет, чтобы провести натурный эксперимент по эволюционному проектированию. Каждый архитектор, каждый ремесленник, даже каждый крестьянин в течение тысяч лет творили отбор.

У них нет никакой теории, всё сугубо практично. Не упала пирамида — значит, это правильный метод постройки. Рассыпалась — так никто и не вспомнит о неудачной попытке.

У меня столько времени нет, чтобы тыкаться как слепой котёнок, так что мне нужна хоть какая-то теория. Благо, я человек из будущего и могу оторваться от полного синкретизма, подняться над ситуацией. Да и могу воспользоваться теоретическими наработками будущего. Правда, мне мало что известно, египтологом я не был, а настоящими, не полусказочными историями со мной никто не делится. Сами не знают, что там написано в тайных комнатах и на секретных свитках.

Я сразу решил работать в направлении воззваний к Тоту. Он же покровительствует письму, по преданию он его и изобрёл. Ну, и мой образ вроде как намекает на связь с ним. Не схожестью с обезьяной или ибисом, а седыми волосами. Хотя в деревне, откуда я родом, больше чтили Сехмет.

Работающую формулу нашёл довольно быстро, просто припомнил всё, что я знал о Тоте, и взял понравившиеся мне обрывки фраз из головы, возможно, изрядно напутав, приписав ему то, что поздние греки относили к Гермесу-Меркурию — они считали этих богов эквивалентами.

Я не уверен, но думаю, что тень, когда-то наводившая на меня мистический ужас, от которой веет потусторонним, принимала участие в написании магической формулы, «подсказывала». Не буквально, конечно. Более того, я её присутствие даже не чувствовал как обычно, но зато когда я писал что-то не то, в руке появлялся дискомфорт, координация движений ухудшалась. Возможно, нагнетаю, и это работа подсознания, как в случае ответов «ведьминой доски».

В результате получилось примерно так:

' Хвала тебе, владыка дома, павиан с сияющей гривой, сладостный видом, приятный благорасположением, любимый всеми. О, Джехути, кто открывает уста, чтобы оживлять. Счастье у моих ворот, с тех пор как ты поселился в моём сердце.

Владыка мой, ты сотворил меня; желает тебя сердце моё.

Могущественный в речах. Ибисоглавый держатель Двух Жезлов! Твой немес — ночных небес синева! Лик твой — Левый глаз Гора. В небо смотрю, желая увидеть, как ты приоткроешь завесу в храме таинств твоих.

Укрой меня своими крыльями, Божественный ибис, владыка моего дыхания, Павиан с белоснежным мехом, обнимающий меня.

О, Джехути, моя рука — твоя рука, что выводит божественные слова. Сердце Ра наполняет таинства истин твоих, язык Птаха изрекает тайные имена'.

Этот текст я написал на куске плоского камня. Хватило небольшого, иероглифическое письмо плотнее, да и синтаксис иной, в русской версии пришлось добавить слова для понятности. Потому и сказал, что «примерно» такой текст.

Трижды прочитал воззвание, стоя на коленях, обращаясь к Луне — это и есть «левый глаз Гора» из текста. Тот, то есть Джхути — лунный бог.

После положил заряженный хекау камень в «подушку» — плетёный мешок из тростниковых листьев и ими же набитый для упругости. Не