Камиль Фламмарион - Неведомое Страница 39

Да, имеем. Мы рассмотрим их, констатируем, выясним, потому что в таком разряде явлений, чтобы удостовериться вполне, не мешает удостовериться десять раз вместо одного.

Прежде всего возьмем явления животного магнетизма. Не стану говорить о многочисленных опытах гипнотического внушения, опытах, на которых я лично присутствовал у докторов Пюэля, Шарко, Барети, Люиса, Дюмон-Палье и других; не буду говорить о них не потому, что я сомневаюсь в реальности внушения и самовнушения, но потому, что опыты эти слишком известны и о них бесполезно было бы распространяться.

И в этом порядке исследований также попадаются нередко опыты очень сомнительные и прямо-таки надувательства; сами субъекты признавались мне в этом, обвиняя друг друга в шарлатанстве. Зачастую в подобного рода опытах встречается притворство. Я приведу один только пример. Д-р Люис имел обыкновение предъявлять субъекту, якобы усыпленному, склянки с различными жидкостями, которые он прикладывал ему к затылку. Склянки содержали чистую воду, коньяк, касторовое масло, настой тимьяна, лавровишневую воду, эфир, фиалковую эссенцию и т. д. Субъект всегда угадывал жидкости и часто проявлял симптомы, свойственные приемам каждой из них. К несчастию, для достоверности опыта доктор всегда предъявлял склянки в одном и том же порядке, по крайней мере на тех сеансах, где я присутствовал. Однажды я попросил его изменить порядок. Он не согласился и заметил, что мы не должны набрасывать тени сомнения на добросовестность ясновидящих. На этот раз субъектом была истеричная молодая девушка, актриса в одном из парижских театров. Я вернулся из Иври вместе с нею и не замедлил вполне убедиться в ее притворстве, равно как и в притворстве ее сотрудников в этом опыте. Чтобы подобный опыт имел ценность, необходимо оградить его от всего сомнительного: надо постараться, чтобы запах не проникал сквозь закупорку флаконов, в особенности ввиду обостренного обоняния субъекта, чтобы субъект не мог ничего угадывать, чтобы экспериментатор не подействовал на него внушением и чтобы он сам даже не знал содержимого в склянках.

Но не следует терять времени на рассмотрение сомнительных случаев; нет ничего нелепее потери времени. Жизнь наша и так коротка. Будем выбирать и рассматривать лишь наблюдения, исполненные вполне добросовестно. Кроме того, не будем удаляться от нашего предмета — доказать психическое, мысленное действие одного ума на другой.

Первые доказательства мы найдем в сомнамбулизме. Вот протокол, содержащий три опыта внушения мыслей, проделанных гг. Гуаита и Лиебо в Нанси 9 января 1886 года.

«Мы нижеподписавшиеся, Амбруаз Лиебо, доктор медицины, и Станислав Гуаита, писатель, оба имеющие жительство в Нанси, удостоверяем следующие достигнутые результаты:

1. Девица Луиза Л., усыпленная магнетическим сном, была уведомлена, что ей придется отвечать на один вопрос, который будет ей предложен мысленно, без посредства слов или каких-либо знаков. Д-р Лиебо, наложив руку на лоб субъекта, сосредоточился на минуту, устремляя все свое внимание на желаемый вопрос «Когда вы выздоровеете?» Губы сомнамбулы вдруг зашевелились.

«Скоро», — прошептала она очень явственно. Ее заставили повторить при всех присутствующих самый вопрос, инстинктивно понятый ею. Она выговаривала его в тех же выражениях, в каких он был формулирован в уме экспериментатора.

2. Гуаита, войдя в телепатический контакт с замагнетизированной, предложил ей мысленно другой вопрос: «Придете вы на будущей неделе?»

«Может быть», — был ответ.

На просьбу сообщить присутствующим, каков был мысленный вопрос, замагнетизированная отвечала:

«Вы спросили меня: «Придете ли вы на будущей неделе?»

Ошибка в одном слове этой фразы весьма знаменательна. Казалось, будто девушка запнулась, читая в мозгу магнетизера.

Д-р Лиебо, не желая произносить даже шепотом никакой фразы, которая могла бы быть угадана, написал на бумаге:

«Проснувшись, эта девушка увидит, что ее черная шляпа превратилась в красную».

Записочка была предварительно передана всем присутствующим; затем Лиебо и Гуаита молча положили руки на лоб субъекта, мысленно формулируя условленную фразу. Потом девушка, которой сообщено было, что она увидит в комнате нечто необыкновенное, была разбужена. Без малейших колебаний она устремила взор на свою шляпу и громко засмеялась.

«Это не моя шляпа, такой мне не надо. Правда, форма та же… однако перестаньте шутить, пусть вернут мне мою собственность», — говорила она.

Она отказывалась принять шляпку; поэтому пришлось прекратить галлюцинацию, уверив ее, что шляпка станет прежнего цвета. Д-р Лиебо дунул на шляпу, и девушка признала ее своей.

Таковы результаты, наблюдавшиеся нами сообща.

Станислав Гуаита.

А. А. Лиебо».

За последние годы внушение мыслей было предметом очень интересных исследований; во главе этих трудов следует поставить специальное сочинение д-ра Охоровича. Мы извлекаем из этого труда несколько весьма характерных опытов.

У г. Сушера, бывшего воспитанника политехнической школы, ученого химика, живущего в Марселе, была служанка, деревенская женщина, которая с чрезвычайной легкостью впадала в состояние сомнамбулизма. «Во время магнетического сна, — говорит Сушер, — Лазарина делается до такой степени нечувствительной, что я втыкаю ей иголки в тело и ногти, причем она не ощущает никакой боли и у нее не вытекает ни капли крови. В присутствии инженера Габриеля и еще нескольких друзей я повторял следующие опыты: давал ей пить чистую воду, и она говорила мне, что вода имеет тот именно вкус, который я задумывал: лимонада, сиропа, вина и т. д. Мне посоветовали дать ей вместо питья песку. Этого она не угадала. Тогда я положил песку к себе в рот, и тотчас же она стала плеваться, говоря, что я дал ей песку. В ту минуту я стоял позади ее, и она никоим образом не могла меня видеть».

В этом же роде опыт рассказан графом Мерикуром. Субъект в бодрствующем состоянии выпил стакан воды, причем ему было внушено, что это стакан киршу, и субъект обнаруживал признаки опьянения в продолжение нескольких дней. На основании опытов подобного рода магнетизеры вообразили, что они могут намагнетизировать стакан воды или другой предмет, придать жидкости различные химические и физические свойства. Но здесь магнетизирование бесполезно: мысль действует на мозг субъекта, а не на самый предмет.

«Кто-то подал мне книгу, — продолжает Сушер, — это Робинзон Крузо. Я открываю и рассматриваю картинку, изображающую Робинзона в лодке, Лазарина, на мой вопрос, что я делаю, отвечает: «У вас книга, вы не читаете, а смотрите картинку — на ней изображен человек в лодке». Я приказываю ей описать мне обстановку комнаты, которую она не видела, и она указывала на различные предметы меблировки, по мере того, как я себе представлял их в уме. Значит, передача ей моих мыслей была осуществлена успешно».

Д-р Текст не раз констатировал, что сомнамбулы могут следить за мыслью магнетизера. Он приводит замечательный опыт, когда внушение мысли проявляется в виде галлюцинации.

«Однажды я мысленно окружил себя деревянной загородкой. Ничего не сказав об этом девице Г., молодой, очень нервной особе, я привел ее в состояние сомнамбулизма и попросил ее принести мне мои книги. Дойдя до того места, где я поставил воображаемую загородку, она вдруг запнулась и объявила, что дальше идти не может.

— Какая странная фантазия — соорудить вокруг себя загородку! — сказала она.

Ее взяли за руку, чтобы провести ее дальше, но ее подошвы точно приросли к полу, а корпус нагнулся вперед, и она уверяла, что препятствие давит на нее.

Один студент-медик спросил мою сомнамбулу, каких больных ему вскоре дадут для осмотра на экзамене на получение докторской степени? Она с большой точностью описала трех больных из больницы Hotel-Dieu, тех самых, на которых студент обратил особое внимание и которых он сам желал бы свидетельствовать на экзамене. Она даже прибавила (очень характерная подробность) по поводу одной из пациенток:

— О, какой блестящий глаз у этой женщины… и неподвижный… мне страшно от этого глаза…

— Видит ли она этим блестящим глазом? — спросил студент.

— Погодите… я не знаю… этот глаз твердый… Он не натуральный.

— Из чего же он?

— Из чего-то, что может разбиться, из чего-то блестящего… Ах, она его вынимает, кладет в воду…

У этой больной действительно был вставной стеклянный глаз; эта подробность была мне совершенно неизвестна, потому что я не видел упомянутых больных; но это было известно студенту, задававшему вопросы. Данная подробность была в точности описана сомнамбулой. Откуда она почерпнула этот образ? Очевидно, из сознания вопрошавшего, знания которого через посредство моей психики отражались в ее сознании».