Луи Бриньон - Кифа, или Святой Пётр Страница 42

— Хорошо. Хорошо. Я всё расскажу. Для начала, я уже давно догадывался о том, что кольцо может сломать все пять печатей и тем самым помочь князю Евстасу уничтожить архангелов. Кольцо олицетворяло пять самых великих добродетелей для каждого христианина. И, в моём понимании, они должны были разрушить печати. Что касается Олеси, я всегда задавался вопросом «зачем она находится рядом с нами»? И когда ты мне рассказала о невестах Христа, я нашёл ответ. Вот коротко и всё. Если у вас всё же остались вопросы, приберегите их, уважаемые профессоры, на следующий раз. Кто знает, что именно ждёт нас всех впереди?

Такой разговор происходил на берегу Тибра. Несколько месяцев спустя, у другой незаметной речки в Орловской области происходил другой разговор. Двое мужчин ловили рыбу и громко переговаривались. Один говорил:

— Ты помнишь этого…

— Ската, — подсказал второй.

— По–моему, это был мужик на коне, — возразил первый.

— Тебе показалось…

— Да? А это мне тоже кажется? — спросил он, указывая на реку. Второй проследил за направлением его руки. По середине речки, едва касаясь пятками воды,…бежала девушка в золотистом платье. Волосы на голове были уложены кольцами. Она заливисто смеялась. Девушка подбежала к рыбакам.

— Ловится рыба? — голос у девушки был мелодичный, наполненный весельем.

Оба остолбенело глядели на неё, не в силах вымолвить ни единого слова. Неожиданно рядом с ними раздался мужской голос:

— Вот ты где!

Рядом с девушкой появился всадник на белоснежном коне и в белоснежной рубашке. Брюки были закатаны до колен. Босые ноги были вложены в стремена.

— Ты меня искал? — девушка лукаво сощурилась.

— И не собирался даже, — засмеявшись, всадник поскакал по реке.

— Я тебя догоню! — закричала ему вслед девушка.

— Не догонишь! — сквозь смех прозвучал ответ.

— Ах, так, — девушка окунула руки в воду и начала ими кружить в разные стороны. В такт этим движениям в реке поднялся водяной вихрь. Он подхватил девушку в свои объятия и понёс вслед за всадником.

— Я догоню тебя, Евстас! — звенел вдоль реки счастливый голос!

Конец!