Многократор - Художник Её Высочества Страница 114

Ошиблись палладисты в единственном. Не 29 сентября 1999 года адские легионы во главе с недочеловеком, у которого за ухом клеймо «666», одолеют небесное воинство под командой архистратига Михаила. Чуть позже. И силы тьмы подвластны законам релятивизма.

По морю кто-то несётся. Мессия? Нет, Мессия не станет нестись, как угорелый. Теперь хорошо виден обман. Под ногами Пармена брызги в стороны и заметны под водой толщиной в несколько пальцев не морские глубины, а покрытый плёнкой настил, в люках которого пластиковое мясо на пружинах и трубки псевдоизвержений адовых созданий.

В уши, оглушая, ударил вой сирены.

— Горим! Полная эвакуация! Еле вас нашел! Быстро, быстро!

Пока бежали, Пармен успел рассказать, что от осветительных приборов вспыхнули декорации входа в ад. Есть надежда, но слабая, что огонь не перебросится на павильон адских отдушин-вулканов, где все их эльфы, кобольды и хранители кладов. Но аврал страшный! Гжимултовский на грани самоубийства. Всё в одно место вылетело, прорва денег, вложенных в проект, вылетела туда же. Теперь об «Оскаре» можно мечтать, как о титьках Адама.

— Засомневаешься тут в милосердии божьем!

И вообще, хоть средний размер гальки пять сантиметров, в куче вряд ли найдется хоть пара камней такого размера, что также подтверждает существование закона подлости. Пролетарии всех стран не думают объединяться. Ужас! Содрогание! Коллапс!

Они увидели и главрежа. Его оттесняла вместе с народом, как простого смертного, цепь пожарников. Пармен протиснулся к мрачному кумиру, даже Степану стало жалко верховного адского начальника. Он притёрся к режиссеру с другого боку, захотел как-то выразить свои сожаления — может быть, в реинкарнационной транскрипции Гераклита: «Чем доблестней смерть, тем лучше доля», не сформулировал еще, как по-своему, — но не успел. Гжимултовский обернулся, бешено вращая глазами, и горестно рявкнул:

— Сырость испортила зеркала, мессир! Сволочь!

Не ясно из-за смятой паузы между предложением и ругательством, сволочь ли сырость или всё же мессир сволочь. И кто здесь мессир в этом аду? Кто так бездарно правит видимой материей?

Всем спасибо! Снято!

Степан держал член левой рукой, разглядывал его, как египетский глаз трансцендентную сущность, и рисовал правой рукой карандашом на бумаге. В том, что не писал как положено (маслом и на века), а всего лишь карандашом, да еще на бумаге (на обратной стороне рекламки какой-то лотереи, предлагающей получить миллион долларов после перечисления им вашего рубля), и в том, что сюжетец никак не тянет на верховный посыл, выражался как раз его протест против того, что если действительность может складываться в конструкцию самой патологически-невезучей конфигурации, то эта конструкция всё-таки сложилась. А ведь казалось, разным счастьем защищался. Ведунью Эличку «пытал», ложу «строителей» на помощь призывал, в Сибирь к отцам-основателям летал, пойти к врачам убеждал. Везде прозябание в нестроениях неудачей. Поэтому, найдя адекватный подлой жизни сюжет, Степан держал член левой рукой, разглядывая его, как египетский глаз трансцендентную сущность, и рисовал правой рукой карандашом на бумаге.

Но таланту трудно бороться с собой. Рисунок получался что надо. Нервный карандаш не использовал прямые линии, грифельный кончик то метался короткими штрихами, то крутился на месте, плодя волосяные пучки, падал на бок, тушуя плоскостью, и если приближался к прямой, то чертил длинные, кривизны турецкой сабли, разрезы, похожие на разрезы знаменитого авангардиста ФонтанА. Член перестал быть членом. В середине работы он уже походил на тирс, жезл Вакха, увенчанный сосновой шишкой фаллической формы, к концу работы напоминал среднее между храмовой постройкой Пратоммачеди в Бангкоке и символом раскованного свободного желания.

Закончил рисунок, перебрался на балкон, свернул из творения самолётик, поджог ему хвост и запустил в город. Сделав это — поставил точку в размышлениях о главном. Очередь последнему, самому нежелательному.

Все больницы, пусть они хоть для миллионеров, из чистого золота, представляют из себя емкость для катализатора. Стоит войти, немного посидеть перед дверью врача и в голову начинает лезть соответственно: «Живёшь, что-то себе маракуешь, а тебя энцефалитный клещ цапнет, ты и в рулон свернёшься. Так стоит ли вообще что планировать? Жизнь — копейка!» Классическая философия тропов.

Степан не успел задуматься о тщете земной. Сначала же случилось недопонимание. Пришлось втолковывать регистратору, что больной не он и пока необходима консультация. Потом путешествовать по этажам в поисках кабинета, добросовестно отворачиваясь от встречающихся слезящихся глаз за красными веками. У нужного кабинета сидели двое: по виду нормальный мужчина средних лет и его мать, почти старушка. Степан только спросил, как мужчина, подтвердив первоочередность, сразу вытащил из кармана документ и с надменным видом вручил. Степан прочитал следующее:

«Партизанский паспорт.

Штаб дивизии тяжелых пулеметов.

Податель сего является трижды Героем мира.

Имеет право ношения на левой и правой груди всех существующих медалей, значков и блестящих предметов.»

Паспорт имел любовно вырисованные вензелёчки, помпезные заглавные буквы и печать с радикальным словом: «Уплачено».

Приоткрылась дверь, предложили войти. Мужчина вырвал паспорт, нарисовал улыбку и двинулся в кабинет. Мать пошла с усталой покорностью за ним. Только Степан угрюмо задумался, дверь открылась и больной с матерью снова вышли в коридор. Из конца разговора стало ясно, что карту больного перепутали и трижды герою мира нужно этажом выше.

— Вы ко мне? — спрашивает врач, красивая женщина, которой очень идет белоснежный халат.

Для него разговор мучительный. Долго разгонялся, находил нужный темп, стараясь не разоткровенничаться об Элечке, хронически занятом двухголовом или о пожароопасном «музицировании», сбивался, ёжился. Но психотерапевт взяла инициативу на себя, толковыми вопросами направила беседу в нужное русло и скоро имела полное представление по существу дела, грамотно проанализировав абигелево детство.

Яснее ясного, что причины хрестоматийных случаев именно там. Настоящий отец, стало быть, погиб, отец неродной и мифическая смерть матери? Уже дает умозрительную расшифровку. Родители своей смертью фактически предали ребенка. Естественная утрата любви, сбой воспитательного процесса оставили у девочки длительное нарушение самочувствия в качестве нарцистического рубца, являющимся главным элементом комплекса неполноценности. Всё оттуда! «Анальный эротизм» детей — первая, но уже формирующая фаза. Эксперименты американцев с марихуаной показывают: если либидо активизировано в достаточной степени, нормальный мужчина способен целовать уличный фонарь. Оно и определяет психосексуальное развитие, в ходе которого сублимативно меняется объект влечения. Отец — основной объект либидо, исчез, но не исчезла мать. Мать, значит, регулярно является в снах-галлюцинациях? Это царствующая мысль. Мать-соперница, персонифицирующая собой ужасную мать-прародительницу, фактически не что иное, как психастенические комплексы, принявшие экзотическое выражение. Дальше ещё хуже. Либидо возвращается, потому, что при физическом отсутствии настоящих родителей — достойный второй отец. Возвращение формой патологически регрессионно.