Герберт Уэллс - Остров доктора Моро Страница 12

Сердце усиленно билось. Вскоре на западе открылась бухта с обширным прибоем, и это заставило меня остановиться. Таинственная тень остановилась также шагах в пятнадцати. Маленький огонек сверкал на противоположном конце изгиба, а серое пространство желанного берега слабо освещалось звездами. Светящаяся точка находилась приблизительно в расстоянии двух верст. Чтобы достигнуть берега, мне следовало пройти лес с его тенями, пугавшими меня, а затем спуститься по склону холма, покрытого густым кустарником.

Теперь я мог разглядеть своего врага немного яснее. Это не было животное, так как он шел на двух ногах. Я раскрыл рот, но судорога сжала мне горло, и из уст не вылетело ни звука. Я попробовал снова и закричал:

— Кто там идет?

Ответа не последовало. Тень не двигалась и, казалось, только собиралась с силами; при первом моем шаге нога наткнулась на камень. Это дало мне новую мысль. Не спуская глаз с черной фигуры, я нагнулся и поднял осколок скалы. Однако, при таком движении, тень сделала неожиданный поворот, подобно собаке, и, направившись в сторону, скрылась во мраке. Мне вспомнилось тогда остроумное средство, которым пользуются школьники против собак: я завязал камень в уголок своего носового платка, крепко обмотав последний вокруг своей кисти. В темноте слышался шум отступавшего врага, и вдруг мое возбужденное состояние исчезло. Меня начала трясти лихорадка, и выступил холодный пот, несмотря на то, что враг бежал, а я оставался на месте со своим бесполезным оружием в руке.

Протекло порядочно времени, прежде чем я мог решиться спуститься сквозь лес и кустарник по склону мыса к берегу. Наконец, спустившись с последнего холма и выйдя из чащи, я очутился на берегу и в тот же момент услышал скрип шагов моего преследователя.

Тогда страх заставил меня окончательно потерять голову, и я пустился бежать по песку. Непосредственно позади меня следовал шорох от легких и быстрых шагов. Я испустил крик ужаса и удвоил скорость. Во время этого бега три или четыре раза неопределенные темные предметы величиною с кролика поднимались на откосе и прыжками скрывались за ним. До самой смерти мне не забыть всего ужаса этого преследования. Бегство совершалось по морскому берегу, и от времени до времени слышался топот ног, придававший мне силы. В дали, в бесконечной дали мерцал слабый желтый свет. Кругом нас стояла темная и немая ночь. Топ… топ! — выделывали постоянно ноги моего противника. Я изнемогал и едва-едва влачил ноги; при каждом вздохе в боку давала себя чувствовать острая боль, как бы от удара ножа. Мы бежали таким образом под спокойными звездами к желтому свету, исходящему из далекого жилища. И вскоре с действительным облегчением я услышал жалобные вздохи пумы, тот самый мучительный крик, который был причиною моего бегства и заставил меня отправиться ни исследование по таинственному острову. Несмотря на свою слабость и на изнурение, я собрал свои последние силы и стремительно побежал на свет. Казалось, какой-то голос звал меня. Затем, неожиданно, шаги позади меня остановились, изменили направление, и слышно стало, как они исчезали во мраке ночи.

VI

Вторичный побег

Приблизившись к ограде, я увидел, что свет исходил из раскрытой двери моей комнаты, а выйдя из мрака на освещенное пространство, услышал голос Монгомери, звавший меня изо всех сил. Я продолжал бежать. Снова послышался голос Монгомери. Я едва слышно отозвался на его зов и минуту спустя предстал пред ним, шатающийся и запыхавшийся.

— Откуда вы? — спросил он, взяв меня за руку и подводя к свету таким образом, что он освещал всего меня.

— Мы оба были так заняты, что совсем забыли про вас и только несколько времени тому назад вспомнили о вашем существовании!

Он повел меня в комнату и усадил в глубокое кресло. На несколько минут я был ослеплен светом.

— Мы не думали, что вы рискнете отправиться на разведку острова, не предупредив нас об этом! — сказал он. — Я боялся… но… что же? Благополучно?

Последний остаток энергии покинул меня, и голова моя опустилась на грудь. Ему доставило, как мне кажется, некоторое удовольствие заставить меня выпить коньяку.

— Ради Бога! — взмолился я. — Закройте нашу дверь!

— Вы встретили кого-то… какое-нибудь странное существо, а? — спросил он.

Он пошел запереть дверь и вернулся. Не предлагая более никаких вопросов, он дал мне новый глоток коньяку, разбавленного водою, и принудил поесть. Я был в полном изнеможении. Он проворчал сквозь зубы какие-то слова, в роде: «забыл» и «предупреждение», потом он меня спросил коротко, когда я ушел и что видел? Я отвечал ему также коротко и лаконически.

— Скажите мне, что все это обозначает? — вскричал я в раздражении и нервном состоянии.

— Здесь нет ничего ужасного, — проговорил он, — но мне кажется, что на сегодня для вас достаточно!

Вдруг пума испустила душу раздирающий вой, — и Монтгомери выругался вполголоса.

— Чорт возьми, если это помещение не хуже еще лондонской… лаборатории… наполненной кошками!

— Монгомери, — прервал я его, — кто преследовал меня? Был ли то зверь, или человек?

— Если вы сейчас не уснете, — сказал он с убеждением, — то не избегнете завтра лихорадки!

— Кто меня преследовал? — повторил я, приподнимаясь и садясь против него.

Он смело посмотрел мне в глаза и судорожно скривил рот. Его за минуту перед этим оживленный взор померк.

— Судя по вашим словам, — произнес он, — думается мне, что это, по всей вероятности, был призрак!

Страшное раздражение овладело мною и почти тотчас же исчезло. Я снова упал в кресло и сжал руками голову. Пума принялся вновь стонать. Монгомери встал позади меня и, положив мне руку на плечо, сказал:

— Послушайте, Прендик, мне не следовало позволять вам бродить по этому глупому острову… Но все не так ужасно, как вы себе это представляете, мой дорогой. У вас расстроены нервы. Хотите, я вам дам чего-нибудь для сна? Это… (он намекал на крик пумы) продолжится еще несколько часов. Нужно непременно постараться вам заснуть, в противном же случае, я ни за что не отвечаю!

Я в ответ не сказал ни слова, а, опершись локтями о колени, закрыл лицо руками. Через короткое время он возвратился с маленькой стклянкой, содержавшей в себе черноватую жидкость, которую заставил меня выпить. Я без всякого сопротивления быстро выпил ее и с его помощью расположился в гамаке.

Проснулся я в полдень и очень долгое время оставался лежать без движения, созерцая потолок. Стропила, как я заметил, были взяты из обломков корабля. На столе стоял приготовленный завтрак. Сильный голод заставил меня попробовать выйти из гамака, который, не смотря на вою мою осторожность, раскачался, и я, выпав из него, растянулся на полу. Я поднялся и расположился у стола; в моей тяжелой голове вначале вертелись какие-то смутные воспоминания о происшедшем накануне. Свежий утренний ветерок, дувший в окно без стекол, и пища, которую я ел, привели меня в это утро в самое благодушное настроение. Внезапно дверь, ведущая во внутренность ограды, отворилась позади меня, и вошел Монгомери.