Александр Шалимов - Приобщение к большинству Страница 13

Рут вспомнил, что сегодня не ел и первого.

Продолжая болтать, толстяк налил себе и Руту какой-то янтарной жидкости в хрустальные бокалы и принялся уписывать бутерброды. Рут решил последовать его примеру.

- Ваше здоровье, капитан, - провозгласил толстяк, поднимая бокал.

Рут поклонился, подняв свой. Они чокнулись и выпили. Это был напиток богов!.. Даже на банкетах в его честь Руту не довелось пить ничего подобного.

- Неплохо, не правда ли? - спросил толстяк и, не дожидаясь ответа, снова наполнил бокалы янтарной жидкостью. - Это всего-навсего ром, настоянный на плодах гюль-гюль, - пояснил он, поднося к губам свой бокал. - Это растение несколько лет назад нашли на Марсе и понемногу начинают там культивировать. Ну, разумеется, тут, у нас, это, пока большая редкость... Напиток бессмертных, напиток долголетия, капитан! У него совершенно целебные свойства.

И он принялся рассказывать о целебных свойствах гюль-гюля.

Рут почувствовал себя обескураженным. Он пришел сюда совсем не затем, чтобы слушать, он хотел говорить сам, задать вопросы, много вопросов... А ему буквально не давали открыть рта. Придется прервать этого болтуна...

- За долголетие, - сказал Рут, поднимая свой бокал.

- Ха-ха, за долголетие! Прекрасный тост, капитан, - толстяк радостно захихикал, словно услышал что-то очень остроумное. Он стремительно опорожнил свой бокал и приготовился налить снова.

Рут медленно допил свой, смакуя каждый глоток. Потом решительно отодвинул бокал в сторону.

- Капитан? - изумление на лице толстяка достигло высшего предела. - Вы отказываетесь? Не верю, нет-нет, не могу поверить! Это же гюль-гюль! Где вы еще найдете подобное?! Человеку свойственно ошибаться, но не в этой ситуации. - Он решительно придвинул бокал Рута и наполнил до краев. Потом налил себе.

- Мы пили за долголетие. Я позволю себе продолжить ваш тост за бессмертие, капитан.

Рут чувствовал, что в голове у него начинает шуметь. Приятная истома разливалась по всему телу. Руки и ноги становились какими-то ватными. Может быть, это было действие гюль-гюля, вероятно, заключающего в себе какой-то наркотик, или - результат бессонной ночи... Рут сделал еще несколько глотков. Голос полковника уже не раздражал, наоборот, он журчал дружески, успокоительно... О чем он сейчас говорит? Рут напрягся, стараясь сбросить охватившую его сонливость. Это удалось... Голос полковника зазвучал явственнее:

- Мы с вами пили за бессмертие, капитан. А в сущности, что такое бессмертие? Вот они, - толстяк махнул ручкой в сторону портретов на противоположной стене, - все они заслужили право на бессмертие, но ведь они мертвы, все мертвы... Одних уничтожил космос, другие - здесь... Под каждым портретом две даты - год рождения и год смерти. Какое же это бессмертие, капитан! Оно должно быть иным. Бессмертие, вытекающее из долголетия. Бессмертие живого существа - мое, ваше... Вы согласны со мной?

- Нет, - сказал Рут.

Сковавшая его слабость постепенно проходила. Голова снова стала ясной.

- Не согласны? - изумился толстяк. - Но почему?

- Во-первых, там на стене я вижу и свой портрет. Значит, они умерли не все... Во-вторых, бессмертно лишь свершение, подвиг... Все остальное неминуемо превратится в прах, наши с вами оболочки тоже, полковник. А вот память о делах может сохраниться.

На мгновение удивление на лице толстяка сменилось каким-то иным выражением. Рут не успел расшифровать его значения, однако оно что-то напомнило ему, что-то хорошо знакомое... Неожиданно полковник расхохотался.

- Разумеется, вы правы, капитан, тысячу раз правы! Вы единственный живой бессмертный в этом собрании, - он снова указал на портреты. - Так сказать, бессмертный в квадрате! Но ведь вы пили гюль-гюль, а это что-нибудь да значит. - Он снова захохотал. - И, простите меня, пожалуйста, к запамятовал, что тут уже повесили и ваш портрет. Тут у меня портреты всех пилотов, внесенных навечно в книгу Героев космоса... А относительно бессмертия подвига - согласен... Но все-таки пейте гюль-гюль...

- Однако... - начал Рут.

- Да-да, вы совершенно правы, дорогой капитан, и вам и мне приходится торопиться. Столько дел ждет нас. Я велел отключить все экраны на время нашей беседы. Иначе нас уже давно прервали бы. Я был бесконечно рад познакомиться с вами. Заходите ко мне, когда угодно. Я, правда, исчезну на несколько дней, но потом - в любое время.

- Но я... - снова начал Рут.

- О делах потом. Куда нам торопиться? Отдыхайте! Знакомьтесь с Землей. Здесь ведь не все, как было при вашем отъезде. Вот и привыкайте... Желаю вам приятных развлечений.

Он настойчиво подталкивал Рута к дверям.

- Я все-таки хотел бы знать, - сказал Рут, - на что могу рассчитывать в дальнейшем. И когда я должен вернуться на службу? Я не собираюсь...

Полковник не дал ему кончить:

- Разумеется, разумеется... Мы тут посоветуемся и подберем что-нибудь достойное вас. А пока отдыхайте, только отдыхайте... Ну-с, до встречи, надеюсь, скорой...

Они уже были возле дверей.

Выходя, Рут еще раз бросил взгляд на свой портрет, и теперь ему показалось, что внизу под изображением тоже чернеют две даты.

Недоумевающий и раздосадованный, Рут вышел на улицу из сверкающего стеклом, титаном и полированным камнем "Дворца космонавтики" - так называли пилоты Управление космическими полетами. В ушах еще звучал голос полковника...

Ну и тип! Откуда такие берутся в Управлении? Интересно, где он летал и летал ли вообще?.. А ведь звание полковника астронавтики ко многому обязывало... Может, просто обюрократился, сидя в кресле вице-директора? С некоторыми это происходит быстро. Первый капитан-наставник Рута - старый космический волк Бьерн - еще сорок лет назад твердил, что чиновников Управления надо менять два раза в год. Портрет Бьерна не висел в кабинете вице-директора, а ведь Бьерн в свое время был знаменитым пилотом - он первый проложил опаснейшие космические трассы в пояс астероидов и дальше, к большим планетам.

А что за странная история с его собственным портретом?.. Эта вторая дата... Или ему только почудилось? Рут теперь жалел, что чувство неловкости помешало ему подойти к своему портрету и убедиться точно. Интересно, как повел бы себя в этом случае полковник? Тоже обратил бы все в шутку?.. Говорить о дальнейшей службе Рута он определенно не хотел, несмотря на то, что такой разговор с глазу на глаз ни к чему не обязывал. Непонятно, снова многое непонятно... Единственное, чего он добился своим визитом в управление, - выяснил, что еще не все от него отступились...

Тут Рут спохватился, что шагает куда-то, не задумываясь о направлении. На ближайшем перекрестке он огляделся. Нет, интуиция пилота и на этот раз не подвела его. Гигантская башня "Парадиза" маячила невдалеке в просвете одной из улиц.