Уильям Котцвинкл - Ип Страница 14

— Эй, кто-нибудь дома есть? — повторила она.

Разумеется, они ей не ответили.

Задняя дверь распахнулась, бабахнув, как пушка, и появился Майкл — словно въехал на слоне.

— Привет, мам, как прошел день?

— Хорошо. А у тебя как?

Майкл пожал плечами; что он хотел этим сказать, она не поняла.

— Пойду в регби поиграю, — сказал он, и было ясно: ничто, ну абсолютно ничто не помешает ему свое намерение осуществить.

— Прекрасно, — сказала она. — Топай, развлекись.

Небрежно, будто давая разрешение, которого у нее никто не спрашивал, она махнула рукой. Потом снова уставилась в свою кофейную чашку…

Надев наплечники, Майкл нахлобучил шлем; сегодня ему хотелось все крушить, накопившаяся энергия требовала выхода. Два широких шага — и он уже на втором этаже, но там стоял, загораживая ему дорогу, Эллиот.

— Майкл…

— Как поживаешь, мошенник? — пробормотал, отталкивая его, Майкл.

— Есть важное дело.

— Дело? Какое?

— Помнишь домового?

— Домового? А ну-ка, дай дорогу!

— Постой, Майкл, дело это очень серьезное. Он вернулся.

— Эллиот… — Майкл был совсем не в восторге от того, что у него есть младший брат. Для него Эллиот был маленьким хищником с мелкими, гнусными хитростями, вроде ласки — именно так, например, он играет в парчизи. — Пусти меня.

— Я тебе его покажу, но только он все равно мой.

Майкл заколебался.

— Ну, давай, только быстро.

— Сперва поклянись самой страшной клятвой какую знаешь.

— Ну ладно, ладно, покажи. Скунс, наверно, или что-нибудь похожее? Он у тебя в комнате? Мама тебя убьет.

Эллиот повел Майкла по коридору к себе.

— Сними наплечники, — сказал он, когда они вошли в комнату. — А то он может испугаться.

— Эллиот, не сходи с ума.

Эллиот подвел его к чулану.

— Закрой глаза, — сказал он Майклу.

— Зачем?

— Просто так — ну, прошу тебя.

В чулане в это время инопланетное существо пыталось вспомнить все, что оно знало о передатчиках: во что бы то ни стало нужно было сделать передатчик. Оно слышало, как двое молодых землян вошли в комнату Эллиота, но, роясь в памяти, пытаясь найти там схему передатчика, их приближение игнорировал.

Войдя, Эллиот обнял ботаника за плечи и кивнул ободряюще.

— Пойдем, я познакомлю тебя со своим братом.

Они вошли в комнату, и в этот миг из коридора в нее вбежала только что вернувшаяся из детского сада Герти. Увидев страшилище, она завизжала, как завизжало само страшилище и завизжал, открыв глаза, Майкл. Их одновременный визг пронзил дом насквозь и достиг его командного центра, где сидела и пыталась вывести себя из состояния оцепенения Мэри.

— О боже!..

Еле передвигая ноги, она поднялась по лестнице и пошла к комнате Эллиота. За день вымотаешься на работе, а когда вернешься домой, тебя ждут сюрпризы.

Хорошо хоть, что он поддерживает теперь в комнате порядок.

Она распахнула дверь. Все вещи Эллиота были вывалены на пол. Мэри посмотрела на Эллиота. Как он может стоять среди всего этого разгрома с таким невинным выражением лица?

— Что здесь произошло?

— Где здесь?

— Где? Это не комната, а свалка.

Старый космолог, сжавшись, сидел в чулане между Герти и Майклом.

Через одну из щелей в двери чулана он разглядывал мать этих детей — она показывала сейчас на вещи, которые он, когда искал детали для передатчика, побросал на пол.

— Эллиот, я слышала, как визжала Герти. Почему она визжала?

— Не знаю — просто вбежала в комнату, завизжала, и все.

Мэри задумалась. А как сама она, когда была маленькая, вбегала в комнаты, визжала безо всякой на то причины? Такое случалось, и часто. И сейчас ей тоже хочется завизжать. Может, повизжать на него, а потом уйти?

— Я не хотела на тебя орать, Эллиот. Извини меня. Но убери комнату, пока я тебя не убила.

Мэри повернулась и вышла. Когда она уже спускалась по лестнице, дверь чулана открылась, и Майкл, Герти и древний ботаник снова появились в комнате.

Майкл из чулана вышел с чувством, будто он бежит на дистанцию пятьдесят ярдов и ему преградил внезапно дорогу паровой каток; от неподвижного сидения тело у него онемело, и его не оставляла мысль, что все это ему снится, а может, он-таки пошел играть в регби, столкнулся с кем-то головами и лежит без чувств. Однако рядом Герти, как всегда надоедливая, и Эллиот в натуральную величину. И страшила.

— Эллиот, мы должны рассказать маме.

— Нельзя, Майкл. Она захочет поступить как полагается. А ведь ты понимаешь, что это значит, да?

— Он хоть говорить умеет?

— Нет.

— Ну, а зачем он на Земле?

— Не знаю.

Мальчики одновременно посмотрели на Герти, которая, широко открыв глаза, смотрела на существо из космоса.

— Он ничего тебе не сделает, Герти. Можешь его потрогать.

Инопланетянин не стал противиться, он позволил детям ощупывать его, тыкать в него пальцами; послания детских пальцев ритмичными пульсациями шли к рецепторам в глубине его тела, и хотя послания эти были сбивчивые, путаные, назвать головы, их родившие, глупыми было никак нельзя. Но по силам ли им поднять его в Великую Туманность?..

— Не рассказывай о нем никому, Герти, ладно? Даже маме.

— А почему не рассказывать?

— Потому… потому что взрослые его не видят. Его видят только дети.

— Ты врешь.

Эллиот взял из рук Герти куклу.

— Знаешь, что будет, если ты скажешь?

Он вывернул руку кукле за спину.

— Не надо! Не надо!

— Обещаешь, что не будешь рассказывать?

— А он откуда, с луны?

— Ага, с луны…

Лежа на полу в спальне. Мэри повторяла упражнения, передававшиеся сейчас по телевизору. Показывали пятидесятилетнюю шведку без единой морщинки на лице и ее партнера, наихудший вариант дебила.

— …и — раз… два… три…

Мэри старательно повторяла их движения, но сбилась с ритма, выключила звук и теперь просто лежала на ковре.

Из комнаты Эллиота глухо доносились голоса детей. Не может быть, чтобы чутье ее обманывало, они явно что-то замышляют; в доме какое-то напряжение. Не потому ли в голове у нее снова жужжит?

Пора кормить ее голодных малюток.

— Ну-ка, — крикнула она им, уже идя по коридору, — пошли, поможете мне с обедом!

Ответа, естественно, не последовало.

Сегодня у нее будет индейка в тесте и… минутку… картофельное пюре-полуфабрикат, это будет чудесно, и соленое сухое печенье.

Она принялась за стряпню, поглядывая время от времени в кухонное окно на свой двор и на соседний, где, будто спятивший великан на детском автомобильчике, разъезжал на газонокосилке хозяин. В ее дворе травы не было из-за Харви: тот перекопал всю землю в поисках несуществующих костей. Сейчас Харви смотрел на нее и клянчил, как он это умел, ушами — одно торчит вверх, другое свисает.