Нагару Танигава - Скука Харухи Судзумии (Перевод с английского) Страница 14

Улыбнувшись своей обычной неунывающей улыбкой, Коидзуми продолжил:

— Если бы шаблоны её мышления были бы аномальны, этот мир не был бы столь стабилен. Будь так, наш мир уже давным-давно стал бы довольно странным местом, работающим по весьма своеобразным законам.

— Откуда такая уверенность? — спросил я.

— Судзумия-сан мечтает, чтобы весь мир стал хотя бы на капельку необычней, и обладает достаточной силой, чтобы собрать новый мир с нуля. Уж кому, как не тебе, об этом знать?

Да уж конечно. Хотя у меня и были некие сомнения.

— Но если мир до сих пор и не свихнулся окончательно, так это потому, что она ценит здравый смысл больше собственных желаний.

— Может, это и детсадовский пример, — приподнял голову и продолжил Коидзуми, — но, допустим, она хотела бы видеть в этом мире Деда Мороза. Здравый смысл говорит нам, что никаких Дедов Морозов существовать не может. Поскольку даже в Японии не получится просто влезть в запертый дом посреди ночи, оставить подарок и исчезнуть, не попавшись никому на глаза. Да и откуда Деду Морозу знать, чего хочет каждый ребёнок на Новый Год? К тому же он не смог бы оставить по подарку в доме каждого ребёнка на планете всего-то за одну ночь. Это физически невозможно.

Боже, только больной будет всерьёз раздумывать над такими вопросами.

— Именно, так вот поэтому его и не может быть.

Спорить с ним я принялся потому, что он занял сторону Харухи, а это меня весьма раздражало. Так что я атаковал вопросом:

— Если ты прав, получается, не может быть никаких пришельцев, путешественников во времени и экстрасенсов. Откуда тогда взялся ты?

— Вот потому мне и кажется, что Судзумия-сан не слишком довольна своим здравым смыслом. Ведь он раз за разом отвергает её надежды на мир, в котором сверхъестественное было бы нормой.

Получается, психованность в ней всё-таки чуть-чуть перевешивает?

— Наверное, она не сумела окончательно задавить в себе эти мысли, вот мы с Асахиной-сан и Нагато и оказались рядом с ней, а мне достались сверхъестественные способности. Не знаю, что бы ты подумал на моём месте.

Лучше и не пробовать узнать. В конце концов, я — не ты, я уверен в своей стопроцентной нормальности.

Единственное, чего я не могу понять — благословение это или проклятие.

— Эй, вы, там! Никаких секретных шушуканий! У нас тут серьёзные вещи обсуждаются!

Недовольная нашими перешёптываниями, Харухи гаркнула на нас, глядя треугольными глазами. Нам пришлось послушно взять у Харухи танзаку и карандаши, и вернуться на свои места.

Напевая себе под нос, Харухи принялась писать; Нагато сидела без движения, и глядела на танзаку, а на лице Асахины-сан было написано затруднение: похоже, она столкнулась с чем-то посложнее задачек по математике. Коидзуми умиротворённо произнёс «Гмм, ну и дела», покачивая головой в размышлениях. Эй, ребят, вам и впрямь нужно так серьёзно раздумывать над такими вопросами? Не проще просто отнестись к этому, как к шутке, и написать что попало?

…И не говорите мне, что думаете, будто загаданные вами желания исполнятся!

Я покрутил в пальцах карандаш, и огляделся по сторонам. «Позаимствованный» Харухи ствол бамбука лежал, частично выглядывая в открытое окно; в результате его листья, кажется, перемялись. Случайный ветерок ерошил их, отчего возникало ощущение свежести и спокойствия.

— Закончили? — голос Харухи вернул меня с небес на землю. На столе перед ней лежали две записки, гласившие:

«Пусть мир вертится вокруг меня!»

«Хочу, чтобы Земля вращалась задом наперёд.»

Такое мог бы написать избалованный непослушный ребёнок. И ладно бы это была шутка, но Харухи выглядела убийственно серьёзной, прикрепляя свои танзаку к бамбуковым листьям.

Асахина-сан написала своим милым опрятным почерком:

«Желаю научиться лучше шить»

«Желаю научиться лучше готовить»

Желания Асахины-сан оказались прелестней некуда. Она сцепила ладошки, и помолилась за танзаку, прикрепив их к бамбуковому листу. По-моему, она что-то не так поняла.

В танзаку Нагато не было ничего интересного. Они были написаны очень ровным почерком, и состояли из однообразных отвлечённых слов вроде «согласовывать» и «реорганизовывать». Коидзуми оказался ничем не лучше Нагато, накалякав множество дешёвых фраз вроде «мир во всём мире» и «всемирное братство».

Что написал я? Мои желания тоже были несложными. Через двадцать пять и шестнадцать лет я, наверняка, уже буду старым пердуном, так что желания у меня будут следующие:

«Хочу денег»

«Хочу отдельный дом с садом, где можно будет вымыть собаку»

— Ну и скучные у тебя желания! — высказала своё мнение Харухи, удивлённо глядя на мои записки. Уж кому бы изумляться моим желаниям, да не ей! В долгосрочной перспективе мои желания куда безвредней, чем кручение земли задом наперёд!

— Наплевать! Ребята, хорошенько запомните записанные желания! Первый срок истекает через шестнадцать лет. Посоревнуемся-ка, глянем, чьё желание Альфа Орла исполнит первым!

— Ах… да, конечно.

Я уселся на раскладной стул, наблюдая, как Асахина-сан кивает головой с серьёзным выражением лица. Нагато, когда я обратил на неё внимание, уже вернулась в свой мир книг.

Харухи воткнула длинную бамбуковую трость за окном, и убедилась, что она держится крепко. Затем она подтащила к окну стул, и уселась на нём. Положив подбородок на раму, она посмотрела в небеса. Лицо её выглядело немного меланхоличным, как если б она не знала, что делать дальше. Она из тех людей, у которых настроение скачет из края в край: ещё минуту назад она что-то восторженно восклицала, и вот уже грустит.

Я открыл свою тетрадь, и предпринял очередной кавалерийский наскок на экзамены. Принявшись заучивать различные типы прилагательных, я услышал, как Харухи шепчет себе под нос:

— …Эх… шестнадцать лет? Как долго…

Нагато молча читала свой роман на иностранном языке, Коидзуми взялся играть сам с собой в шашки, а я был занят заучиванием своих материалов по английскому. Всё это время Харухи сидела у окна и глядела в небо. На самом деле она являет собой очень приятное зрелище, если сидит вот так вот и не двигается. Поначалу я думал, что она решила брать пример с Нагато, но картина сидящей смирно и ведущей себя прилично Харухи почему-то только заставляла меня чувствовать себя ещё неспокойней. Мне начало казаться, что она, наверное, сидит здесь и придумывает ужасные проблемы на наши головы.

С другой стороны, уж не знаю почему, но сегодня Харухи выглядела особенно подавленной. Иногда она поднимала глаза к небу, и глубоко вздыхала. От этого меня только бросало в дрожь. Её молчание, бывшее, наверняка, затишьем перед штормом, вселяло в меня ужас. Император Сутоку чувствовал себя так же первые два-три дня после изгнания в Сануки[37].