Александр Громов - Мягкая посадка Страница 16

Передавали «Мою страну», предвечерний выпуск, причем шло самое начало, астрофизический прогноз на будущую неделю опять уточнили, подправили и теперь выдавали новые цифры. Я уронил себя в кресло и стал смотреть. Как всегда при передаче прогноза, на экране показывали Танжерский комплекс, все эти грандиозные радиотелескопы, гравиметры и нейтриноуловители, что, очевидно, должно было внушать зрителям доверие к прогнозу. Для начала в очередной раз было напомнено о том, что человечество переживает глобальный ледниковый период, начавшийся еще два миллиона лет назад, и что вся история развития человека как вида была в сущности историей нынешнего оледенения. Не знаю уж, для чего это было напомнено. Наверное, просто чтобы не забывали. Затем невидимый диктор — от стыда прячется, что ли? — сообщил о том, что поток излучения Солнца к настоящему моменту составляет, грубо говоря, ноль целых шестьдесят одну сотую солнечных единиц и что на прошлой неделе он, вопреки ожиданию, скачкообразно упал еще на семь десятитысячных, а число Вольфа, напротив, возросло, и есть все основания полагать (тут голос диктора стал как-то неестественно бодр), что в связи с приближающимся максимумом цикла будет наблюдаться локальный рост солнечной активности, благодаря чему уже на будущей неделе главная обсерватория прогнозов ожидает увеличения потока солнечного излучения примерно на две-три десятитысячных…

Не знаю, чего уж они там ожидали на телецентре, какой реакции. Должно быть, как минимум той, что каждый зритель так и подпрыгнет от радости у своего экрана и возликует душой, а потом, конечно, кинется с места в карьер покупать плавки и озоновый крем. Я фыркнул, вскочил, поймал на полу перед креслом жужелицу, отнес ее в унитаз, спустил и окончательно успокоился, когда с экрана пропал Танжер и возник Дагомыс. Передавали сводку прений в Думе, сводку новостей и правительственные решения. Это было уже интересно, и я устроился в кресле поудобнее.

(Еще недавно у нас был Конгресс, теперь — опять Дума. Если этот модный вектор устремится вниз и вширь, очень скоро появятся городовые, околоточные и прочие статские советники. Городской голова — звучит? Звучит. Думский голова… И два уха. Голова по-тевтонски — копф. А Думу для разнообразия можно оставить и по-русски. Получается — думмкопф.

До того глупо, что даже приятно.)

Так… Энергетический терроризм. Экологический терроризм. Просто терроризм. Терроризм политический и терроризм немотивированный… Прогрессирующее похолодание грозит всходам зерновых на Кубани… Гм… как всегда. Боевые действия в Закавказье между эмигрантскими формированиями и местными силами самообороны продолжаются с прежним ожесточением, с обеих сторон наблюдаются крайние формы жестокости… Тоже как всегда. Из Иваново сообщают, что число зарегистрированных новорожденных с синдромом адаптивности сократилось за последнее время с двадцати двух и трех десятых до двадцати и девяти десятых процента… Ну, тут какая-то ошибка. Продолжающаяся эвакуация Петрозаводска проходит четко и организованно… Отрадно слышать. Нашествие орды реликтовых гоминоидов на Великий Устюг отражено силами специальных подразделений… Знаем мы, какие они реликтовые… Подвижкой ледника разрушен участок навесной магнитотрассы класса «ультра-рапид» в Беринговом проливе… Жаль. Личный баллистический самолет президента Латиноамериканской конфедерации г-на Мигеле Огельо во время совершения частного полета подвергся лучевой атаке со стороны неопознанного спутника-истребителя. Обломки самолета рухнули в океан, о судьбе президента достоверных данных нет… Еще бы. «Зеленым» Филиппин удалось уничтожить еще одну солнечную энергостанцию, от солнечных батарей освобождено двадцать квадратных километров территории… Молодцы ребята. Хм, странно, что там еще сохранились солнечные… Правительства ряда европейских стран выразили протест против неконтролируемого озеленения североафриканских пустынь, считая, что это приведет к замедлению роста концентрации двуокиси углерода в атмосфере планеты в целом и, следовательно, к уменьшению защитного влияния парникового эффекта. Напоминаем, что к настоящему времени концентрация це-о-два в атмосфере составляет около двух десятых процента…

Прения в Думе, против ожидания, окончились столь быстро, что я так и не успел в деталях понять, кто там на сей раз был возмутителем спокойствия и зачем он его возмутил. Кажется, в очередной раз было торжественно подтверждено, что «так называемые адаптанты» являются в первую очередь людьми, равноправными гражданами, и как таковые не могут быть привлечены к какой-либо превентивной ответственности на основании одних лишь результатов генотестирования… какую бы скорбь мы ни испытывали от утраты наших товарищей… которые могли бы сейчас быть с нами… прошу почтить память вставанием… вся и всякая правовая самодеятельность на местах должна быть строго пресечена, меры к чему принимаются… Короче говоря, я и морщился, и ругался, и даже, кажется, шипел сквозь зубы что-то вроде: «Люди? Люди они вам?! Дождетесь! Ну, дождетесь! Вас там, я вижу, еще жареный страус куда надо не клюнул как следует, так он клюнет, будьте уверены. Еще как клюнет!..» И еще я почему-то ждал, что покажут море, но его так и не показали. То самое море, что ворочало некогда гальку у берегов Дагомыса, а теперь — замерзшее. Замершее. Тихое. Прошлой осенью мы с Дарьей видели на экране потрясающие кадры спасательной операции: ледяные поля ломали ледоколом, люди, заметаемые пургой, работали как звери, пытаясь вывести к Босфору последних, самых последних дельфинов-афалин… Не знаю уж, что особенно потрясающего было в тех кадрах, только меня они потрясли, а их показывали не один раз, и каждый раз они меня потрясали. Должно быть, тогда я и начал понимать, что все наши метания, толковые и не очень, все наши отчаянные потуги как-то выправить положение есть не что иное, как тщета и самообман, совершенно необходимый обыкновенный самообман для того, чтобы не опустить руки, чтобы неизбежное — оно, конечно, случится — случилось хоть немного, хоть чуть-чуть, в меру наших сил, позже…

Должно быть, тогда не только я начал это понимать.

Доберман Зулус продолжал тихонько и надоедливо скулить из своего заточения, а из ванной по-прежнему слышался плеск. Я встал, подкрался на цыпочках к двери в ванную и сунул нос. Дарья стояла под душем, запрокинув голову и медленно поворачиваясь, а тугие горячие струи восхитительно-упруго били в тугое шелковистое тело, а еще крутился вокруг этого тела влажный весомый пар, обтекал его и пропадал где-то под потолком, и, черт возьми, я подумал о том, что никогда еще у меня не было такой женщины, как она, и я ее, наверно, совсем не заслуживаю: и не дура ведь, и терпение у нее есть, и темперамент на уровне, и фигура просто потрясающая, слов нет, хотя Гарька, к примеру, сказал бы, что грудь полновата, но Гарька эстет оскаруайльдовский, что он понимает… и даже вот эта белая полоска на животе, оставшаяся от отверстия, через которое люди в белом извлекли аппендикс, ее не портит, а, пожалуй, совсем наоборот… Но тут я был обнаружен, послан к черту и, прервав свои мысли, вернулся в комнату, тем более что на экране началось нечто неординарное. Начало я, как назло, упустил, но уловил главное: судя по словам диктора, правительство сегодня наконец приняло давно ожидавшееся решение о строительстве второго европейского пояса защитных энергостанций по линии Выборг-Вологда-Пермь, причем плотность энергостанций во втором поясе решено увеличить по сравнению с первым в полтора-два раза, иными словами, расстояние между термоядерными станциями будет составлять триста километров, между обычными АЭС — сто пятнадцать километров и между тепловыми энергостанциями — не более двадцати километров. Едва я успел переварить это сообщение, как зажужжал вызов. Я тихонько чертыхнулся, но клавишу «здесь» все-таки нажал, и на экране в специальном окошке справа внизу возник Гарька Айвакян. Черт. Так я и знал.