Кирилл Бенедиктов - Штормовое предупреждение (Сборник) Страница 17

Он все-таки заснул, потому что горы вдруг вздыбились перед ним, подобно вставшему на задние лапы дракону, и два красных огня, мерцавших на далеких уступах, превратились в огромные, налитые кровью глаза Подземного Змея. Водан поднялся во весь свой исполинский рост, и расплавленное серебро Лилит закипело на его переливающейся зеркальной чешуе. Взгляд его багровых, подернутых сетью пульсирующих сосудов глаз остановился на мальчике и пронзил того раскаленной иглой. Игла вошла Ори в грудь и устремилась к сердцу, прожигая кости и плоть. «За что, — хотел крикнуть Ори, но губы онемели, словно скованные лютым морозом, и крик прозвучал только в его сознании. — За что, Змей, я же посвящен тебе, я твой раб, я ничем не провинился перед тобой… Сожги лучше тех, кто поднял руку на моего хозяина, сожги их всех!» Боль за грудиной все усиливалась, но Водан и не думал отводить свой огненный взгляд. Ори показалось, что сердце стало биться медленнее. Больно, о боги, как же вытерпеть такое… Даже Дагон не умел причинять такую чудовищную боль! И почему, почему онемели губы?

По мере того как угасало сознание Ори, глаза Водана разгорались все ярче. От них тянулась к мальчику тонкая, кровавая нить… «Он пьет мою жизнь», — успел подумать Ори и вдруг почувствовал знакомое щекочущее ощущение внутри черепа. Потрясение оказалось настолько сильным, что на долю секунды Ори даже забыл о терзающей сердце игле. Он был готов ударить Подземного Змея! Его же собственной силой!

«Я должен спасти хозяина», — подумал Ори и выпустил силу на волю.

Словно сиреневая искра скользнула по связавшей их с Воданом нити и холодной молнией полыхнула между двух багровых огней. Жадные глаза Змея расширились в безмерном удивлении и стали медленно гаснуть. Опутавшая их паутина набухших от крови вен стремительно тускнела, превращаясь в серую, неживую, высохшую сеть. «Я победил, — удивленно подумал мальчик, чувствуя, как отступает боль и сердце вновь начинает биться в обычном ритме. — Я убил самого Водана, своего божественного покровителя!»

Голова Ори ударилась о твердое дерево, и он открыл глаза. Вокруг была почти полная темнота — Лилит спряталась за медленно ползущей по ночному небосводу тучей, и лишь слабый отблеск ее лучей падал на крутые уступы далеких гор. Огни на скалах, почудившиеся мальчику глазами Водана, действительно погасли, но в свете догорающего костра он увидел ничком лежащую у клетки маленькую, закутанную в тряпье фигурку — то ли карлика, то ли старуху.

От головы фигурки тянулось что-то длинное и тонкое, заканчивавшееся мясистым лепестком, застрявшим между прутьями клетки. Мальчик испуганно огляделся — сторожившие костер звероногие сидели на земле, обняв свои дубины и низко опустив головы. «Хороши караульщики, — подумал Ори с непонятной досадой, — кривой Руим с таких три шкуры спустил бы…» Он протянул руку и с опаской притронулся к мясистому лепестку. Пальцы наткнулись на что-то противное и влажное. Вздрогнув от внезапной догадки, Ори наклонил голову и похолодел — на груди у него синел здоровенный след от присоски.

От ужаса и гадливости ему хотелось завопить, но он, к счастью, сдержался. Карлик, едва не вытянувший из него жизнь через свое жуткое щупальце, лежал неподвижно — удар, который, как казалось Ори, предназначался Водану, достался ему. С головы до ног он был закутан в какой-то темный бесформенный балахон, из-под которого тускло блестела широкая металлическая полоса. Нож? Мальчик притиснулся к стенке своего узилища и просунул руку сквозь прутья, но дотянуться до металлического предмета не смог. Обидно, ох как обидно! Восстановившаяся за пару часов сна сила целиком ушла на отвратительного ночного гостя, так что клетку ломать было нечем. Будь у него нож, он мог бы перепилить два или три прута — не такие они толстые, если честно, — и змеей проскользнуть в отверстие. Только не зря всегда говорил мастер Кешер, что, если бы евнуху в детстве кое-что не отрезали, жизнь в гареме была бы куда веселее… Нет у него ножа, и дотянуться до той штуки, что торчит у карлика из-за пояса, он тоже не может — руки коротки. Но тот же мастер Кешер учил его: если любишь есть орехи, но не умеешь лазить по деревьям — попробуй найти топор. А что, если не тянуться за ножом, а подтащить поближе самого карлика?

К удивлению Ори, это оказалось неожиданно легко — карлик весил едва ли больше не очень крупной собаки. Сначала мальчик тянул его за балахон, но тот, зацепившись за что-то, угрожающе затрещал, и тогда Ори ухватил мертвеца за руку. Под тонкой тканью прощупывалась холодная и твердая, как дерево, плоть. Подтащив тело поближе, Ори без труда дотянулся до металлического предмета — тоже, как выяснилось, очень легкого. К разочарованию мальчика, это был не нож. Предмет вообще не походил на оружие — скорее на плоскую лопатку без рукояти, украшенную какими-то странного вида знаками. Впрочем, края у лопатки были заточены на славу — хоть брейся. Ори с усилием провел лопаткой по самому тонкому пруту клетки — на дереве остался глубокий светлый след. Что ж, в его положении выбирать не приходится…

Он управился как раз к тому моменту, когда испещренный оспинами лик Ианны выскользнул из-за южных гор, озарив их равнодушным, холодным светом. Тихо-тихо, чтобы не разбудить позорно, но так кстати уснувших на посту караульных, вытащил половинки распиленных прутьев из отверстий в деревянном полу клетки и выбрался на свободу. Лопатку мальчик крепко сжимал в руках — несерьезно легкая, она все же прибавляла уверенности в себе.

Теперь нужно было скорее уходить во тьму, подальше от дотлевающего костра. Тени Ианны густы, в них легко затаиться тому, для кого ночь привычнее дня. Ори, правда, не имел опыта ночных похождений, но темноты не боялся и надеялся, что она станет ему союзницей. Ему некстати пришло в голову, что в ночи могут рыскать и другие существа — вроде зловещего карлика. «Я должен посмотреть, — твердо сказал себе Ори, превозмогая внутреннюю дрожь, — я должен посмотреть на того, кто чуть не убил меня…» Он сотворил двумя пальцами знак, отгоняющий злых духов, и осторожно потянул за край капюшона.

Под темной тканью блеснула желтоватая кость — словно голый, обглоданный могильными червями череп. Ори вздрогнул и отпустил балахон. Вместо лица у карлика было вытянутое костяное рыло с трубкообразным выростом, из которого тянулся к клетке длинный и тонкий хоботок. Остекленевшие глаза — огромные для такого крошечного тела — таинственно посверкивали сотнями мелких блестящих граней. «Демон, — подумал Ори в ужасе, — настоящий ночной демон-убийца! Навел морок на сторожей, передо мной Воданом прикинулся… А ведь он не случайно ко мне подобрался, наверняка думал, что я связан и трепыхаться не стану!» Он вспомнил бесчувственного, прикрученного к шесту мастера Кешера, и страх пробежал по позвоночнику холодной и скользкой ящеркой. А вдруг к хозяину тоже наведались гости? И что, если в этот самый момент они присасываются к нему своими мерзкими хоботками?