Семя скошенных трав - Максим Андреевич Далин Страница 18

Мы можем. «Форпосты» для войны второпях переделывали из «Приютов», станций, которые строились как временные эвакуационные пункты — сейсмическая обстановка на Шеде становилась всё тяжелее и опаснее. На этот случай станции оснастили громадными криокамерами — а для войны мы их не использовали. Вот, пригодилось…

— Еды нет, регенерация еле тянет, — говорит Кэно. Его ноздри сузились, будто он хочет сэкономить кислород станции для детей. — Братва, готовьте анабиозные капсулы. Доктор Хао, слышишь? Найдём столько рабочих капсул?

И Хао откликается из госпиталя:

— Будет, я сделаю. Я обесточу диагносты, оба, ладно? Малый информаторий переключу в экономный режим… Оуф, брат, всё равно можем задействовать приблизительно четыре с половиной тысячи. Результат тестирования — так себе, нельзя же использовать проблемные… и энергии на пять всё равно не хватит.

Кэно открывает перед собой схему энергоснабжения станции; Нуту остановился рядом, заглядывая ему через плечо. Хоада окликает его с поста инженера:

— Командир, может, стартовые блоки отключим тоже? Всё равно у нас полтора истребителя осталось — ну их в бездну.

— Ракет нет, — мрачно сообщает Лэнга. — Лучше отключить ракетные шахты и вспомогательное оборудование. А то мы — как на льдине нагишом… Оставь мне истребитель, брат. Хоть один. Если что — мне хватит, — и ухмыльнулся так, что ни у кого сомнений не осталось: и Лэнге хватит, и людям хватит. По самый зоб.

Кэно откидывает чёлку: принял решение. Включает общее оповещение.

— Братва, слушать. Мы принимаем на борт эвакуированных детей. Чтобы обеспечить криокамеры, нам придётся отключить весь ракетный комплекс — всё равно ракет нет. И первый, второй, четвёртый и шестой стартовые блоки для истребителей. Выполняйте.

— Если атакуют — отбиваться чем будем? — спрашивает Дгахоу из обсерватории. — Бивнями или проклятиями?

— Чем придётся. Выполняйте, — режет Кэно.

Через несколько мгновений мы слышим радостный голос Хао:

— Есть энергия для пяти тысяч! Готовлю еду для малышей.

И воздух вокруг нас теплеет. Братья разжимают ноздри, их мышцы оттаивают от ледяного напряжения. Мы справились.

— Станция «Форпост-8», ответьте транспорту «Западный ветер»! Мы подходим!

Мы встретили их так нежно, как смогли. Приняли в гамак силовых линий — как в пену прибоя. Чтобы не тряхнуло при стыковке. Дети.

И к шлюзу побежали все, свободные от вахт.

Дети.

Глубина глубин.

— Принимайте! — выдыхает командир транспорта. — Мы их разделили на двадцать групп, чтобы вам было легче размещать. Бельки — с самыми старшими, мы их так брали на борт. Сразу за нами должен был взлететь «Ледяной воин», так что готовьте места в криогенном отсеке.

— У меня нет места, — говорит Кэно, темнея лицом.

— Надо найти, — шепчет капитан транспорта тоном шамана, заклинающего стихию. — Надо. Больше они ни до кого не доберутся.

Кэно зажмуривается, закрывает ноздри и несколько секунд так стоит — потом медленно вдыхает, будто вынырнул из глубины тяжёлых мыслей.

— Так. Брат, скажи сопровождающим: первыми примем старших с бельками. Пусть помогают укладывать малышей, — и поворачивается к нашему оповещателю. — Хао, где у нас самые надежные камеры? С оптимальной подачей энергии? В левом секторе? В центре?

— В центре, — отвечает Хао озадаченно. — Почему ты…

— Принимаем детей, — приказывает Кэно. — Укладывайте самых маленьких по двое. Экономно. Нам могут привезти ещё детей, на них должно хватить капсул.

— Рискуем, Кэно, — тихо говорит Хао.

— Выбора нет, сестричка, — Кэно пытается улыбнуться. — Всё. Принимаем на борт. Иди туда, посмотри бельков. Может, кому-нибудь требуется помощь.

Кажется, мы все ожидаем того шума, который всегда стоит на пляже. Нормального шума: детской болтовни, смеха, криков — того, что нам всем снилось с тех пор, как мы покинули Шед. Но стоит чудовищная тишина.

Ребята спускаются в наш шлюз, прижимая к себе бельков. Бельки молчат и жмутся к старшим, а старшие смотрят на нас громадными очарованными глазами, как наши древние предки когда-то смотрели на сыновей Хэталь, выходящих из Океана. С наивной надеждой.

И мы тут же начинаем болтать и улыбаться. Как мы рады вас видеть! Хао, у нас ведь есть что-нибудь вкусное? Ребята, проходите сюда — кто-нибудь, прибавьте света! И откуда же к нам прибыли такие важные гости? Сестрёнка, какая замечательная у тебя причёска! Ты — настоящая Заклинательница Волн, да? Братишка, что это за амулет на тебе — неужели с Берега Гроз? Не может быть…

Они верят нам.

Они же всегда верили Старшим.

А мы леденеем от надежды в их взглядах — и страшно торопимся, но стараемся, чтобы они не заметили нашей лихорадочной спешки. Суём им кусочки подслащенного витаминного концентрата, а белькам выжимаем в ротики содержимое капсул искусственного детского питания — того самого, по рецепту Данкэ из Коро. Обнимаем их, приглаживаем волосы девочкам, гладим макушки мальчиков: «У тебя уже скоро грива отрастёт?! Ты совсем взрослый, ух ты!»

Их запах. Запах детей. Запах мира. Дома. Океана.

Девочка в потрёпанном нарядном костюмчике трогает меня за локоть:

— Родич, а почему мы малышей укладываем по двое и даже по трое?

— Для хороших снов, — я улыбаюсь. — Иначе им будет неуютно: смотри, какие большие капсулы! Для суровых бойцов! А бельки ещё совсем крохотные…

— А мы? — спрашивает парнишка с уморительно оттопыренными ушами.

— А вы уже — суровые бойцы. Вы же не боитесь ложиться спать по одному, правда?

Они даже улыбаются в ответ — а у меня перехватывает дыхание.

Тари я впервые вижу, когда она прибегает в криокамеру. Крохотная женщина с милым лицом, прозрачным от усталости. Обращается ко мне и Лэнге — к первым взрослым, кого увидала:

— Братья, я вижу: это надолго. Надо накормить тех, кто ещё не спит — а на нашем борту нет еды для детей. Пожалуйста! Бельки голодные!

— Хао, Хао! — шепчет Лэнга в коммутатор, — на транспортном борту бельки голодные…

— Старшие — тоже, — подсказывает Тари.

— Да, и старшие тоже. Нам ещё еда нужна.

— Подождите чуть-чуть! — частит Хао умоляюще. — Еда сейчас будет, я запустила новый цикл. Скажите экипажу транспорта — пусть ребят постарше пришлют, я буду им давать…

У входа в обсерваторию замешкалась стайка мальчишек-подростков:

— Старшие, нас сестра Тари послала за едой для малышей, но я забыл, куда сворачивать, направо или налево…

— Направо, тюленёнок. Ребята, видите во-он там голубой огонёк? Он как раз над медотсеком…

Дальше — память рассыпается на осколки.

Наступает вечер. Укладываем уже пятую группу. Идём за шестой. Ребята задрёмывают; мы их тормошим, гладим, щиплем за щёки:

— Просыпайтесь, тюленятки. Дойдём до криокамеры — и снова можно будет лечь спать.

Заметно, как они пытаются справиться со сном и не капризничать — но всё равно у малышей влажные носы, влажные глаза…

Мальчик с «сердечком Хэталь»,