Андрей Морголь - Арсенал эволюции Страница 18

    — Арсенал, давай так — сначала мы задаем вопросы, так как нас двое

и мы  старше, а  потом ты,  — как-то  по-детски рассудил  председатель

местного сельпо.

    Но мне, в общем-то, было не принципиально, поэтому я согласился.

    — Итак, расскажи, каким образом ты здесь очутился, и как у тебя  в

руках оказалась эта милая игрушка? — первым спросил волшебник.

    Я  вкратце  передал  им  историю  сегодняшнего  дня,   параллельно

поясняя, что  такое  квартирная многоэтажка,  автомобиль  и  мобильный

телефон. Когда повествование подошло  к концу, мои спутники  наморщили

лбы, отражая  на  лицах  мыслительный процесс.  Затем  Скокс  любезно,

насколько мог, попросил посмотреть меч  и, заполучив его в свои  руки,

принялся вертеть, осматривая со всех сторон.

    В это  время  раздались  шаги  на лестнице,  и  я,  глотая  слюни,

уставился  на  спускающийся  вниз  дымящийся  поднос.  Желудок   издал

победный клич. Лишь чуть позже я заметил девушку, которая,  собственно

говоря, сей поднос транспортировала.  Пришлось даже сдержаться,  чтобы

не присвистнуть в  восторге и... удивлении.  Ее восхитительное  личико

поистине   можно    было    назвать   безупречным,    если    бы    не

желтовато-фиолетовый фингал,  красовавшийся под  левым глазом.  Дивные

русые волосы волнами  спускались чуть  ниже плеч,  плавные черты  лица

указывали на еще юный  возраст, а огромный  карий правый глаз  обещал,

что если с симметрией у барышни все в порядке, то через пару дней  они

с левым вдвоем  составят сногсшибательный  дуэт. Подпоясанная  льняная

рубаха спускалась чуть ниже колен и, естественно, скрывала особенности

фигуры, но и так было видно, что параметры девушки за пределы нормы не

выходят.

    Со стороны оно,  конечно, виднее,  но, кажется, я  вперился в  нее

озорным и  даже чуток  дебильноватым  взглядом. А  та в  свою  очередь

украдкой пару раз оценивающе зыркнула в мою сторону. Я с самого начала

пребывания здесь успел  обратить внимание, что  в первую очередь  всех

поголовно  интересовали,   как  ни   странно,  диковинные   кроссовки.

Фирменные — еще налюбуются, если найду время регулярно чистить.

    Когда  слегка  подбитая  красавица  пошла  на  второй  заход,   я,

старательно налегая  на  мясо  и  что-то  вроде  картошки,  спросил  у

Горлана:

    — Это и есть та самая дочь халдея, как ее там… Арлета?

    — Угу,  — ответил  староста  и, дожевав,  добавил: —  Говорил  же,

бедная девчушка — бьет ее Игмат за лесные походы. Ох, бьет!

    — Так это ее, что ли, никто в жены не берет?

    — А что тут брать-то? На волколаках и то жиру больше! Не видать ей

Люмбела {{

    Люмбел — бог брака, который  появляется перед молодоженами в  день

бракосочетания.}} , как мне — трезвого Азита.

    — Хм… Ну, если это не вариант — посмотрю тогда я завтра на местных

фавориток.

    Наесться получилось  больше чем  до отвала.  Если бы  какой-нибудь

добряк ненароком опрокинул меня на пол — я наверняка барахтался бы  на

спине как жирный жук, не  в состоянии перевернуться. Следующим  рейсом

Арлета принесла  три  пол-литровых  кружки  вина.  Мы  развалились  на

лавках, насколько это было возможно, и принялись беседовать дальше.

    — Как я могу вернуться отсюда обратно? — озвучил я  первоочередной

вопрос. При положительном ответе  остальные можно было задавать  чисто

из интереса.

    — Позволь, я вкратце  расскажу тебе о нашем  крае, об его  героях,

истории,  чтобы  тебе  потом  проще  было  во  всем  разобраться...  —

Болтливость Горлана, как НАТО, не знала границ.

    Ну что ж, придется слушать все сразу. Староста развернул на  столе

принесенный трактирщиком свиток, на поверку оказавшийся географической

картой.

    Глава пятая, познавательная

    Если вкратце описывать то, о чем Горлан распространялся целый час,

расклад выглядел примерно следующим образом. Портанулся я на местность

под названием Поляна, и назвали так ее не зря. Довольно небольшую,  со

среднеевропейское государство,  площадь пространства  окружал со  всех

сторон дремучий и древний лес, образуя огромную, по форме напоминающую

круг поляну. От одного ее конца  до другого, по словам старосты,  было

не меньше семи дней езды верхом.

    Сам лес жители почитали не иначе как исполинским живым  организмом

с неуживчивым, жестоким и негостеприимным характером. На севере Поляны

разместились высокие Ледяные  скалы, с  которых стремительно  начинала

свой путь  самая  большая местная  река  —  Вескер. Ее  русло  шло  на

юго-восток, но, не  доходя до  экватора Поляны,  сворачивало налево  и

уходило в глубь леса в ее юго-западной части, образуя  многочисленными

рукавами  и  заводями  непроходимые  Тросянские  болота.  На   востоке

располагалась лужа с гордым  названием Казмадское море, которое,  судя

по рассказу, было  велико ровно  настолько, чтобы с  одного берега  не

было видно  противоположного.  Но, за  неимением  альтернативы,  морем

пришлось назвать этот водоем. Остальная местность изобиловала  мелкими

озерцами и речушками,  полями и  лугами, небольшими  островками рощ  и

прочей флоры.

    Ореол обитания в  здешнем чудо-мире делили  аж две разумные  формы

жизни: люди и волки. Последние, естественно, жили в лесу, среди  менее

сообразительной живности,  умели разговаривать  и периодически  кушали

людей. Причем  с  завидным  аппетитом. Исходя  из  описания,  лохматые

лесные интеллектуалы от нашего,  земного коллеги по форме  практически

ничем не  отличались,  кроме  внушительности  размеров,  —  в  среднем

полтора метра в холке. Человек разумный поступал соответственно своему

биологическому прозвищу и за пределы Поляны совался только по  строгой

необходимости или естественной  потребности, но недалеко  — не  дальше

трех сосен:  слишком  большой риск  заблудиться  и попасть  аккурат  к

десерту братьям по разуму или, что еще хуже, — нечистым.

    Кто такие  нечистые, откуда  они  взялись, кому  подчиняются,  чем

руководствуются и вообще живые ли они существа — никто никогда  толком

не знал. Считалось, что нечисть — это древние порождения самого  леса,

служащие его нуждам и повинующиеся его велениям.