Владимир Колотенко - Тебе и Огню Страница 19

 - Так вот, - говорю я, - если коротко... Ты и сама...

 - Но...

 - «Какое время на дворе, - говорю я, - таков мессия»!

 - Ты хочешь сказать, что...

 - А что, - говорю я, - да! Вот тебе и роль!

 И не произношу эту роль словом. Всуе. Не облекаю эту великую, я считаю, роль в буковки, которые, как не крути, не в состоянии ведь выразить всю глубину её, Тининой души, духа её сущности, по сути - сути её! Словно оно, это слово-то, стянуто льдом. Краеугольное слово! И вот, если прибавить тепла, думаю я, призвать на помощь весну, её, Тинины слова и оттают и потекут звонкими весенними ручейками... Созидая и творя...

 Думаю я...

 - Спичку дай, - просит Лена. У неё погасла сигарета. Я снова подношу зажигалку: вжик!

 Мессия!..

 - Рест, так нельзя...

 Я понимаю, я всё понимаю: так - нельзя! Но кто убедит меня в том, что это не так?!

 Моя вина - не в том, что не одна.

 Твоя вина не в том, что ты - один.

 А в том, что неприкаянно летят

 Все мотыльки

 На яркий свет витрин.

 Все... Все!

 На яркий свет! На яркий Тинин свет!..

 Какая уж тут вина?!! Это - призыв! Зов! Паломничество! Какая же это вина?..

 - Так вот, - говорю я, - Жора и вывалился... Вывалявшись в...

 - И ты считаешь, что Тина, - прерывает меня Лена, - что Тина...

 - Да, они с Жорой...

 - И Тина...

 Вдруг меня осенило!

 - Слушай, - говорю я, - а ты знаешь, как рождаются звёзды?!

 - Конечно, - говорит Лена, - берётся пыль, космическая пыль и...

 - Какая пыль?! Что такое пыль?! Пф! - и нет никакой пыли... Нет, - убеждаю я Лену, - сперва берётся... слово...

 - Слово?

 - Сначала. Да, с самого начала! С, - настаиваю я, - Начала. Слово берётся, - говорю я, - а не какая-то там пыль, Слово... Это же классика: в Начале было Слово...

 - Рест, зачем ты так? Я же не совсем...

 - Слово - как центр кристаллизации... Ну... как... дрожжи, понимаешь меня?

 - Закваска, - говорит Лена.

 - Именно! И вот это слово...

 - Понимаю, - соглашается Лена, - теперь понимаю: Тина, её слова, её рифмы и ритмы...

 - Ну да!.. Это же мессианские слова! Ты только послушай!

 - Ты считаешь, что её тесто уже вызрело? - спрашивает Лена.

 - Тело?

 - Тесто! Тесто! Я имею ввиду...

 - И тесто, и тело, - произношу я, - вызрело, вызрело... Ты же видела, как она...

 Аннуначка!..

 - Ничего я не... Я её в глаза не видела, вашу Тину! Как я могла видеть?

 - Зреет она, вызревает на глазах. Не по дням, а по часам. Ты бы видела, как она...

 - Рест, мог бы и...

 Лена обижена? Я, конечно, перестарался. Я заметил за собой: как только речь заходит о Тине, я не в состоянии сдерживать себя от... Да, меня тотчас охватывает какой-то внутренний трепет, я теряю власть над собой, меня просто несёт, несёт... Так бывает, когда... Трясёт... Ну да это понятно... Тут ничего поделать нельзя. Разве что...

 - Да-да, - произношу я, несмотря на Ленино «мог бы...».

 Если бы мог, то и...

 - ...прям по минутам, - говорю я, - вызревает. Прям вся лопается, переполненная соками жизни. Знаешь, - как персик, как зрелый-презрелый персик... Не перезревший, но и вызревший! Слюнки прям так и капают! Ну ты знаешь, как это бывает... Текут...

 - Знаю...

 - И хотя ей только-только за двадцать, она уже... Вот! Ты только послушай!..

 Лена ждёт: ну-ка, ну-ка? Даже сигарета слушает - затухает.

 - Дождёмся, - говорю я, - тридцати трёх.

 Лена не понимает.

 - Хотя, - предполагаю я, - в наш век акселерации и «хайтек» вполне может быть...

 - Что слушать-то? - спрашивает Лена.

 - Вот, - говорю я, - пожалуйста!

 Я беру первое, что приходит на ум:

 «Не верь приметам. Снам. И ворожбе. Пророкам. Истинам. Провидицам, Мессиям. А верь Любви. Безудержной любви. Её глазам, ввергающим в стихию».

 Какое глубокое и яркое знание веры! Разделение её на «Не верь» и «Верь»! Это не какие-то там притчи и проповеди, не какие-то призывы и лозунги. Это - тавр. Клеймо. Если хочешь - знак качества! Aut - aut (Или - или, - лат.)!

 «Не верь мессиям»!

 Это мессия говорит о мессианстве: не верь! В то время, когда весь мир ждёт нового мессию, жаждет его прихода, вслушиваясь в роковую предсмертную тишину - что проречёт мессия?

 - Роковую? - спрашивает Лена. - Предсмертную?.. О каком роке ты говоришь?

 - «А верь Любви!», - говорю я, - как булат! Правда?

 - Правда!

 - Надо только уметь распознать её, эту Любовь, притронуться к Ней, прилепиться, прорасти в Неё всем сердцем. Здесь - суть веры!

 Тошно от евангельских бесед:

 Мол, нельзя нам даже в ад без веры.

 И в садах любви нам места нет -

 Всё для суетливых браконьеров.

 Лена думает.

 - Здесь-здесь, - повторяю я, - здесь суть веры! В этом величественном слове - Любовь! Так что вот так: сперва берётся Слово... Вот точно так и рождаются звёзды... Так родилась и «Безымянная» звезда, и Вифлеемская... И Тинкина!..

 - Её звезда уже взошла?

 - Да! Вызвездилась!.. Уже сияет!.. И только слепой... Только кургузый жалкий подслеповатый тупица не в состоянии...

 - Ты про что? - спрашивает Лена.

 - Оно же не в состоянии даже...

 - Что «Оно»-то?..

 - Ответить в рифму?

 Лена снова просит огня. Прикурив сигарету и сделав пару жадных затяжек, она тотчас сует её в пепельницу и жестоко раздавливает. Как поверженного врага! Она давно дала себе слово бросить курить. И вот это слово настигло её.

 - Всё! - говорит Лена.

 Я не понимаю, о чём это она. Киваю только, мол, согласен: всё! И продолжаю:

 - И начало начал, - говорю я, - Na4alo, о котором гремит теперь весь мир и которое так своеобразно провозгласила Тина, было положено!

 - Как?..

 - Как?! Так! Так, что даже...Словом! Тининым Словом. Как всегда! Ведь в Начале всегда было Слово!

 - Что же, получается, что ваша Тина своим таким своеобразным Na4alo,м и раскрутила новый виток...

 - Закрутила, - уточняю я, - заварила кашу...

 - Да уж!

 - Если хочешь - кашу новой эры. И положила конец эре греха.

 - Да уж... Тут хочешь - не хочешь...

 - Как ты знаешь, - говорю я, - наступившая Эра Водолея как раз и зачата в наши дни. Кому-то надо было об этом заявить в полный голос. Кому? Ждали-ждали... Кому?! Ни Обама, ни Путин, ни Корея, ни Китай... Все как воды в рот набрали! Масоны молчат, мормоны тоже, ротарианцы и подавно. Кто?.. Бильдербергеры? Молчание... Кто возьмет на себя эту миссию?!

 Тишина...

 - А что Папа? - спрашивает Лена.

 - Ватикан? Нем!..

 Вот Тина и вызвалась. Мужество в том, чтобы возопить на весь мир, чеканя каждое слово: «Na4alo положено!». Не гласом вопиющего в пустыне, но ровным тонким точным Словом, не скованным льдами вечной человеческой мерзлоты: «А верь Любви!». И расписать эту Любовь по нотам, разложить по полочкам... Разжевать для каждого утлого ума и недоумка - вот Что Это значит! Про Это у неё - в каждой строчке! Ну не в каждой, конечно, но каждое её слово исполнено и дышит Любовью. С большой буквы! А то!..

 Такая вот Тина...

 На рубеже, где не дают чины, я так мятежно зла и безмятежна, И дремлет в ножнах, смотрит злые сны, свирепая отточенная нежность.

 Эта ее неземная философия свирепой отточенной нежности, думаю я, наверняка призвана расшатать земную ось. Эти аннунаки...

 Я обнажаю, как клинок, оскал, когда меня почти прижали к дверце. Получит каждый то, что он искал - единоверцы и инаковерцы. Ну вот! Ясное дело - аннуначка! С небесным оскалом! Я встала, как назло, не с той ноги: все виноваты - даже самый правый. И я корнаю гриву и стихи, взрываю очаги и переправы.

 У них, по всей видимости, тоже там наверху бывает, что «не с той ноги». Доходит до сумасшествия... И тогда у нас - разыгрывается стихия, природный катаклизм...

 Но будет ночь распахнутой, как плащ, как дверь наотмашь, как душа - раздетой. И я прощу тебе, дрянной толмач, твой перевод, похожий на наветы, На оговор, на ложь, на приговор, на крик совы. Молись. Я знаю-грешен. Я обожаю правильных врагов. И убиваю максимально нежно.

 - И что, - спрашивает Лена, - до сих пор было неясно, что...

 - Неясно. Мгла, тьма, Содом и Гоморра, полный Армагеддон... Ты же сама видишь, что... Крик совы...

 - Что?

 - Это был настоящий Хаос... До тех пор, пока...

 - Да, да-да, вот и я об этом, - говорит Лена, - разобраться во всём этом нагромождении тел и дел...

 - Нам, - киваю я, - так и не удалось. Вот даже ты...

 - Да уж... Тут с вами и вашими клонами не то что чёрт ногу - бог голову... Повредит.

 - Бог, - говорю я, - надеюсь, всё поставит на место. На то он и Бог! Это ведь его промысел. Ему, правда, понадобятся помощники, чьими руками Он сможет разложить всё по полочкам.