Рассказы Черной Дыры: Млечный Путь - Татьяна Филимонова Страница 19

Сколько человек рядом Наташа упорно не понимала, хотя про себя пыталась сосчитать. Пятеро, вроде бы их пятеро.

Первый особо не трогает ее, он делает все механически, отрешенно, будто не с ней. Ставит факел в угол за кровать, так, что для Наташиных глаз, привыкших к свету, в комнате достаточно темно. Сам закрывает глаза и даже не стаскивает с нее накинутую шубу. Она не смогла его разглядеть: призрак темной бороды, длинных редких волос, пустые глаза, крупные черты, черствые руки. Длится все достаточно долго, зато не так больно, как с остальными. Потом он одевается, хрипло говорит: «Спасибо», и уходит. Он приходил два раза и оба раза был первым. Наташа чувствовала, что это разогрев, дальше придут более жестокие и животные люди.

Затем заходит второй. Второй раз он приходил не один, а с каким-то лежачим на кушетке. Тот пялил бесцветные глаза, полностью обросший рыже-черными волосами, как невиданный зверь из лаборатории. Второй переставляет факел поближе, и становятся видны его круглые юношеские черты лица, кожа краснеет, на фоне русых волос. Серые глаза с любопытством осматривают каждый сантиметр тела. Он кидает Наташину шубу на соседнюю кровать, но девушка не чувствует холода. Этот делает все агрессивно, он страстно рычит, бесконечно тыкается, не зная женского тела. Он щипает и вжимает в кровать острыми неаккуратно сгрызенными ногтями, оставляя синяки и ссадины по всему телу. Все происходит быстро, но слишком уж насыщенно.

Третий визит совершает четвертый мужчина. Он приходил один. Он тоже не знает женского тела, но старался все сделать не спеша, от чего тупая ноющая боль не прекращалась. Он гладил ее, а потом неожиданно ударял, может, и не специально. Во второй раз Наташа уже знала, что он придет последним. Сил мычать и вырываться не оставалось. На его посещении девушка уже неподвижно лежала и плакала от боли и несправедливости.

Потом приходит пятый мужчина, он похож на предыдущего. Такие же темные волосы, карие глаза, розовые пухлые губы. Он ложится рядом или на соседнюю кровать. Гладит девушку шершавыми пальцами, бормочет непонятные истории. Он с ней всегда. Она просыпается с ним и засыпает с ним. Он ее кормит, дает воду, греет руки. Он ее не обижает, но и не защищает. Из соседней комнаты она отчетливо различает два слова: «Илья, давай». Остальные слышатся шипением без облика. Тогда мужчина выходит, и начинаются пытки.

После последнего круга Наташа перестала плакать, давление в ушах ослабилось, и она услышала разговор в соседней комнате. Наконец-то! Не вырванные слова, звуки и шипение, а речь!

— Илья, как там твоя Машенька? — Дарина произнесла последнее слово, ставя ударение на каждый слог. — Ты четвертую ночь не спишь, давай я с ней посижу.

— Мне вона нормально! У меня сил ого-го. Хочешь, вместе посидим. Я ей рассказывал как вона змей ловить, как Мишка наш вона лисиц с белками скрещивал. Она все понимает, вона улыбалась. Ты тоже расскажи, кого в городе знаете, какие новости про них. Машенька вона сама и заговорит, кого узнает. А я послушаю. — Голос приближался, девушка понимала, что сейчас зайдут двое. — Давай-давай, вместе, ты прям с ней ложись, погреешь вона заодно.

— Она уже говорит? — Поинтересовался женский голос.

— Не, ну вона с тобой мож заговорит. Вы там про город, про кого общих знаете. Но если спит, пусть спит. Она вона кивать умеет. Факел поэтому пусть стоит, так и скажу Кириллу. Пусть меняет! Вот ему и чертов день. А то вона не дождемся. Заходи, заходи, с ней вона ляг. — Мужской голос перешел на шепот. Дверь открылась, огонь качнулся и на секунду потух, но затем загорелся с прежней силой. Девушка закрыла глаза и побоялась новой посетительницы, поэтому притворилась, что спит. — Спит, ну ты грей ее, она вона во сне вся в лед идет.

Наташа ощутила теплое тело с запахом проветренного пота рядом с собой и еще долго слышала пружины соседней кровати, с которой то вставали, то ложились обратно. Затем шум прекратился, и девушка услышала равномерное сопение на грани с храпом, который напомнил ей об Андрее. Выдержав безопасное время, Наташа решилась осмотреться. На нее вызывающе нагло пялились два карих женских глаза.

— Привет. Слышишь меня? — Дарина шептала прямо в ухо Наташе, чтобы не разбудить Илью. Затем немного отстранилась, посмотреть на реакцию девушки. Но в ответ округлились только карие глаза, все остальное тело не шевельнулось. — Слышишь меня? — Повторила Дарина вопрос с такой же громкостью, но уже щипая видимый синяк на плече. — Наташа застонала и быстро закивала.

— Отлично. Хотела начать наше знакомство по-дружески, с улыбкой. Но вижу, ты с первого раза не понимаешь. — В ответ испуганная девушка начала быстро поворачивать голову из стороны в сторону. — Хочешь сказать, что исправишься? — Дарина увидела легкий кивок. — Хорошо-хорошо. Чтобы начать нашу дружбу, сделай для меня одно одолжение. — Наташа опять закивала. — Скажешь всем, что моя вторая категория выше, чем твоя третья. — И вновь быстрые кивки. — Конечно, если тебя будут спрашивать. А лучше про категории и не начинай, мы же здесь свободные. Делаем, что хотим. Ну, добро пожаловать!

Дарина улыбнулась, но через секунду начала сдерживать улыбку, чтобы Наташа не заметила ее эмоций. Хотя последней было не до этого. Непрошенную гостью окутало отчаяние, мысли о несправедливости этих двух миров. Считывать эмоции в таком физическом и психическом состоянии она бы и не смогла. Дарина, тем временем, сама была не в себе, ее колотило изнутри, девушка не выдержала и вышла, чтобы хоть какими-нибудь движениями скинуть эмоциональный груз. В комнате-кухне она попрыгала, потрясла руками и стала звучно выдыхать ртом, складывая губы в букву «о». Получилось! Она не проболтается! Все спали, дежурный Миша тоже храпел на все четыре комнаты, Дарина тихо вошла, села на свое место сторожа, и беспокойные мысли и планы кружили в горячей голове до солнца.

Как только в комнате стали еле различимы предметы, Дарина побежала в сторону дальних многоэтажек. У нее есть задание: с момента, как в небольшой общине появилась новенькая, Дарина ищет кушетку или инвалидную коляску. По ходу поисков девушка собирает вторично нужные вещи: одежду, тряпки, железки, книги и другое, как обычно. Так считают все и