Станислав Лем - Человек с Марса Страница 19

- Черт, господин доктор, этого я от вас ну никак не ожидал... Он уничтожен, он, похоже, мертв... Мы там сидим и болтаем, а здесь плазма погибает. Ареантроп погибает, неужели вам не ясно? А вы препираетесь с инженером, отстаивая свои никчемные мелкие амбиции.

Доктор, казалось, готов был провалиться сквозь землю.

- Я... даю слово, когда я уходил, состояние плазмы было прекрасное, ведь я же всю ночь здесь просидел...

- Тише! Инженер - жидкость!

Профессор Уиддлтон был, как говорится, в своей стихии. Молниеносно вырвал у доктора шприц, набрал несколько капель загадочной жидкости и сунул иглу в отверстие панциря. Шли секунды - поршень шприца дошел до конца. Мы затаили дыхание.

Неожиданно в оконце еле заметно блеснуло, одновременно шевельнулась стрелка гальванометра. Блеск повторился - по внутренности "пузыря" разлилось слабое световое пульсирование.

- Слава Богу, - просиял профессор. - Ничего не поделаешь, придется начинать сборку. - Он окинул нас взглядом. - Похоже, вы намерены создать здесь этакую модель ученого мира в миниатюре. Сколько ученых, столько точек зрения, теорий и так далее. Играем, значит, а ареантроп тем временем подыхает. Этому надо положить конец, говорю вам. Подобные академические дискуссии и доклады на полдня необходимо прекратить. Здесь надобно действовать. Господин инженер, извольте-ка совместно с доктором собрать машину, чтобы она могла принять необходимую ей для жизни энергию. Болтать будем потом.

- Ну, ну, чтобы оно, стало быть, снова могло психовать, - бросил Джедевани.

- А вы что, сюда загорать приехали? - С профессором шутки были плохи.

- Профессор, - отважился я заметить, - сможет ли инженер на сто процентов поручиться, что овладеет излучением и сумеет его выключить в любой момент?

- Думаю, да, разве что машина перестанет быть машиной, - бросил Финк после недолгого раздумья.

- Что это значит?

- А то значит, что если он мыслит и, как я думаю, плазма является реальным конструктором всей машины, то он сумеет сообразить, что произошло, а снова овладев своим аппаратом, сможет реконструировать устройство атомной трансформации. Вот тогда-то я не отвечаю ни за что.

- Похоже, вы умываете руки? - медленно проговорил профессор.

- Нет. Просто не дам никакой гарантии, но монтаж начну немедленно.

- Понятно. Убедительно прошу - приступайте.

Инженер с помощью доктора извлек грушу из штативов, осторожно взял ее в руки и вышел. Мы еще некоторое время оставались в лаборатории.

- Что будем делать, профессор? - спросил я.

- Поместим конус в камеру с марсианской атмосферой и попытаемся втолковать ему, что мы не враги, то есть станем воздействовать на него уже не газовыми снарядами, а мыслью, - профессор говорил медленно, явно раздумывая.

- А не возвращаемся ли мы к исходному пункту? - заметил я. - Сведения, которыми мы располагаем о его конструкции, весьма туманны, не говоря уж о самой плазме, об этом "центральном мозге"...

- Мозге? Прекрасное определение, - профессор, казалось, пришел в восторг. - Есть идея, - воскликнул он и выбежал из лаборатории. Фрэйзер пошел следом.

Маленький синьор Джедевани остался со мной. Тщательно протер лоб платком, оглянулся и сказал:

- Я чувствовал, что это кончит себя скверно. Четыре года я стоял у циклотрона с тремя миллионами вольт, но это была игра. Что тут творит, что тут творит! - и с этими словами отчаяния он вышел.

Я пошел наверх, раздумывая над словами профессора. Неужели он наконец нашел ключ к взаимопониманию с марсианином? Поверить в это было трудно. В малом монтажном зале, куда я заглянул по пути, стоял Линдсей с профессором. Профессор быстро устанавливал какие-то аппараты, среди которых я узнал большой динатронный усилитель и каскад усилителей высокой частоты.

В центре зала стоял большой стул, что-то вроде электрического - так мне показалось в первый момент, поскольку на верхней части спинки размещалось нечто вроде металлического чепчика, к которому были подведены кабели.

- Включайте поскорее аккумуляторы, - сказал профессор, - и давайте сюда катодный осциллограф, на площадку. Позвоните Бэрку, пусть поможет, - и, обращаясь ко мне, заметил, - знаете, что я надумал? Это фантастический проект, но что нам поможет еще, как не фантазия? Понимаете, я хочу уловить электрические токи, которые вырабатывает кора головного мозга одного из нас, усилить их в несколько миллионов раз и послать на электроды рентгеновской трубки. В зависимости от напряжения, сила рентгеновских лучей будет изменяться. Этим, регулируемым токами нашего мозга, излучением я стану воздействовать на ареантропа.

Вошел Бэрк. Они с инженером принялись монтировать части аппаратуры. Профессор велел мне сесть на стул, наложил на голову медный обруч и подключил несколько контактов.

Послышался низкий гул. Профессор возился с аппаратурой, не переставая говорить:

- Вы понимаете, что я имею в виду? Наша речь, наши жесты и так далее непонятны пришельцу с Марса. Но быть может, характер его психических процессов в самом центре, в его мозгу, более близок нам. Я намерен, отбросив окольные пути, воздействовать биотоками наших мозгов на его мозг.

Тем временем лампы усилителей накалились до бледно-розового цвета. Гудение усилилось. Я почувствовал, как у меня на голове стягивают ремнем металлическую каску.

- Не волнуйтесь, сидите спокойно, - дошел до меня голос профессора. Ничего не случится, глядите на экран.

Большая, похожая на стеклянный цилиндр с конически расширяющимся основанием труба катодного осциллографа лежала на двух эбонитовых стойках. Я увидел, как на ее бледно-желтоватой флюоресцирующей поверхности появились медленно извивающиеся светлые линии.

- Это биотоки вашего мозга. Попробуйте мысленно перемножить тридцать на восемнадцать.

Теперь световые зигзаги на экране заструились быстрее.

- Прекрасно, аппарат действует идеально.

Гудение резко оборвалось, я почувствовал, что инженер ослабил ремень и снял у меня с головы "чепец".

- Пожалуйста, спуститесь, а мы подадим через вентиляционную шахту кабель осциллографа, там вы его примете из выходного отверстия и дождетесь меня, - сказал Линдсей.

Я по лестнице сбежал на первый этаж. В большом монтажном зале гудел электромотор, небольшой тельфер поднимал безжизненное тело марсианской машины с ее ложа и переносил в центр зала. Инженер шел под ней и подавал знаки доктору, который управлял перемещением с пульта. Я нашел выход вентиляционной шахты и вскоре увидел, как оттуда высовывается черный конец кабеля. Я легонько потянул за него и стал ждать. Через минуту появился Линдсей с большой рентгеновской трубкой. Укрепив кабель на стенном изоляторе, он начал устанавливать необходимые приборы.