Сергей Щипанов - Все в твоих руках Страница 19

К моменту окончания института, ставшего «техническим университетом», Байконур превратился в заграницу с соответствующим размером командировочных, а потому места там не хватало даже кадровым военным. А стране не хватало младших офицеров, так как выпускники пехотных училищ делали всё, чтобы попасть под увольнение из рядов вооруженных сил: пили и дебоширили. И ожидала Всеволода участь командира взвода в любой точке великой восточной или северной части России.

Однако Сева не хотел в армию.

Альтернатива существовала: три года у черта на куличках, в одной из организаций, которые именуются «ящиками». Так что выпал молодому специалисту не только казенный дом, но и дальняя дорога в город с поэтичным именем Соловейск, на фирму с прозаичным названием ФГУП «ВНИИиК».

Автобус прибыл в Соловейск исключительно удачно. Ровно в девять Всеволод вытирал ноги о коврик, что скромно раскинулся у двери кабинета заместителя директора по кадрам. «Кадрам и безопасности», как гласила табличка, извещающая, что хозяина кабинета зовут Семисинев Поликарп Исаевич. Сам Семисинев оказался уже на месте, так что принял Юрина без промедлений, но отчего-то слишком долго рассматривал документы. Потом выписал направление в общежитие и попросил зайти к нему завтра в это же время.

Расспросив у вахтерши, как пройти к общежитию, Сева вышел из проходной под по-апрельски холодное северное небо, внимательней взглянул на полученную бумажку-направление с бледненьким зеленым треугольным штампиком, и буквально остолбенел. На бланке, когда-то давно напечатанное название организации было зачеркнуто и шариковой ручкой написано: ФГУП ВНИИиК. Но не это вызвало изумление, а то, что именно зачеркнула синяя шариковая ручка — НИИМагии.

МАГИИ!

В детстве Сева был мечтателем и фантазером. Как и всякий нормальный ребенок. Любил читать носовского «Незнайку в Солнечном городе», «Шел по городу волшебник» Томина, и вообще, истории, где герой получает в дар волшебные спички, или палочку, или еще что-то исполняющее любые желания. В мечтах Сева, разумеется, воображал себя владельцем такого магического предмета.

Ух, как замечательно, когда исполняются желания! И при этом делать ничего не надо: не слезая с печи, «по щучьему велению, по своему хотению», имеешь все, что душе угодно.

Сева уже тогда понимал: само собою никогда ничего не получается, и бесплатного сыра не бывает. Даже в мышеловке. Но продолжал мечтать, пока не вырос из детских штанишек.

В старших классах времени для пустопорожнего фантазирования оставалось все меньше и меньше, а потом институт… Взрослая жизнь — какие уж тут фантазии. Да и нет нынче никакого волшебства. Двадцатый век его окончательно упразднил.

В этом был убежден молодой специалист Юрин В.К.

И вдруг — Институт Магии.

Утром следующего дня Сева, как было велено, явился в кабинет Семисинева. Замдиректора на месте не оказалось.

— Поликарп Исаевич на совещании, — проинформировала сноровисто работающая вязальными спицами секретарша.

— А когда будет?

В ответ та равнодушно пожала плечами.

Прерогатива начальства — заседать и совещаться; удел подчиненных — ждать.

Молодой специалист вышел в вестибюль. Хотел, было, вернуться, чтобы спросить, куда же ему теперь, но постеснялся. Окинул взглядом просторное помещение. Пилястры, лепные карнизы и розетки, массивные двустворчатые двери — «сталинский стиль», теперь так не строят. Но ничего необычного, магического Сева не углядел. Никаких кабалистических знаков на стенах, пентаграмм, зодиакальных символов. Зато в глаза лезли: красный ящик с пожарным рукавом и огнетушителем в одном углу и пестрящая приказами-указами доска объявлений в другом. Молодой специалист был разочарован.

Тут Сева заметил, что на него строго поглядывает вахтер, седоусый мужчина в годах, но с прямой спиной — сидел, как говорится, аршин проглотивши. «Отставной военный», — решил про себя Всеволод. Вахтер находился в плексигласовом кубе, напротив вертушки проходной. Сева подошел.

— Извините, не подскажите… Заместитель директора уехал, а мы вчера договорились о встрече. С кем мне теперь говорить?

— Ну, со мной теперь поговори, — милостиво разрешил мужчина.

«Шутка, что ли… Армейский, наверное, юмор».

Хохма не показалась Всеволоду ни умной, ни смешной. Впрочем, обижаться на незадачливого шутника — занятие и вовсе глупое. Всеволод смиренно попросил:

— Подскажите, кто сейчас вместо Семисинева.

Вахтер, видимо, собрался вновь схохмить, но раздался начальственный голос:

— В чем дело, Кордонов?

Поскольку рядом больше никого не было, Сева решил, что такова фамилия седоусого. Тот не смутился:

— Вот, гражданин интересуется, куда ему. Я как раз хотел его к вам направить, — и, уже Севе. — К начальнику отдела кадров, вам, юноша.

Из глубины коридора вышел мужчина в темно-синем в мелкую полоску костюме-тройке.

— Злоупотребляете, Павел Леонидович. А вы, Всеволод Кириллович, пожалуйста, идите за мной. Поликарп Исаевич мне про вас говорил.

До Севы, когда он отошел от вертушки, донеслось бормотание Кордонова:

— От горшка два вершка, а уже встреча с Семисиневым у него, гляди-ка… Видать, столичная штучка. А я зло не употребляю. Я добро употребляю…

Табличка на двери, оставшейся приоткрытой, была много скромнее чем у зам. директора и выдавала кроме должности только фамилию и инициалы: «Начальник отдела кадров Мишин П.П.»

— Можно? Здравствуйте. Я был вчера утром у…

— Проходите, проходите. Садитесь. Документы у меня.

В отличие от замдиректора, человека солидного, начальник отдела был невысок, толст и шустр. Он тут же начал куда-то звонить по местному телефону (набрал только три цифры) и пригласил кого-то к себе. В кабинет тем временем ввалились двое. Как видно — муж с женой. Хотя, правильнее — жена с мужем. Пыталась устроить его на работу.

Мужик с безразличием продаваемой коровы на сам процесс трудоустройства никак не реагировал. Оказалось, приведен он был всего лишь с целью демонстрации возможности пребывания в трезвом виде. Мишин выражал сомнение в реальности нахождения в таком состоянии данного индивида сколько-нибудь долго. Несмотря на эмоциональный нажим женщины, сопровождаемый криком и размахиванием рук, мужа пристроить на вакантную должность крановщика не удалось. Как Сева понял из дебатов, мужика уже дважды брали на работу сюда и после выгоняли по статье.

Выдворение супруги крановщика «с товаром» из кабинета совпало с появлением немолодого человека, почти старика, и при этом — могучего. Таким, говорят, был великий Пикассо в свои девяносто.