Андрей Стригин - Подземная одиссея Страница 2

- Как же так, все надежды в пропасть? - разводит руками Семён.

- Лучше поздно, чем никогда, - сокрушаюсь я. - Надо признавать свои ошибки, я ввел вас в заблуждение.

- Хорошее заблуждение! - Аскольд с силой вонзает меч в землю. - Да, Никита, ты зверь, так умело заставил поверить в свою сказку!

- Хватит читать нотации, - едва не рявкнул я, - самому тошно, меня внезапно осенило, что я не прав ... нужна горючая смесь.

Князь Аскольд выдыхает воздух, выдёргивает из земли меч, размашистым движением вкладывает в ножны: - Боюсь, скоро нас ждут смертельные схватки с химерами ... а термит ... напрягу учёных, кожу буду сдирать с их черепов, но они его изготовят, - зловеще произносит он и я понимаю, будут репрессии.

Въезжаем в Град Растиславль в подавленном состоянии, то, что мы видели в лесу, стремительно уходящая из Разлома вода, ставит нас на грань уничтожения. Необходимо поднимать природные и людские ресурсы, не жалеть ни сил, ни людей. Нехорошее наступает время, а мы думали, что вздохнуть можно: отстроились, по озеру Лады уже ходит небольшая флотилия из парусных судов, на древнем вулкане нашли залежи железа и сейчас изготавливаем токарные и фрезерные станки, скоро наладим производство огнестрельного оружия, а мечи, топоры, клинки разных форм и назначений - в каждом доме. А недавно приходили послы от Вилена Ждановича, хотят с нами торговать. У нас непростые с ними отношения, были мысли ударить по его поселению, пока они крепко не встали на ноги, но борьба с химерами отодвинули военные столкновения и я даже решил заключить с ними временный союз против пришельцев. В городе Господин Великий Ждан так же помнят о больших проблемах с химерами, до затопления Разлома, они утаскивали целые группы охотников за рабами, Вилена Ждановича это весьма беспокоило, поэтому, я надеюсь, союз против пришельцев мы заключим без особых проволочек.

У озера Лады я прощаюсь с Аскольдом и Семёном, замечаю в камышах сына, приветливо окликнул: - Как рыбалка?

Ярик поспешно нанизал на крючок червяка, забрасывает в воду, виновато улыбается: - Мы только пришли ... папа, знакомься, это Лиза, - из спутанных зарослей показывается смазливое личико большеглазой девушки. Она застенчиво улыбнулась: - Здрасте ... а мы тут рыбку решили половить.

- Смотрите, сильно не увлекайтесь, - я сурово свёл брови. - А не рано ... э-э-э ... рыбалкой заниматься?

- Что ты имеешь в виду? - лицо сына вспыхнуло от негодования.

- Ничего я не имею в виду, - я понял, что допустил бестактность. - А почему не в школе? - я лихо ухожу от неудобной ситуации.

- Папа, ты меня удивляешь, уже неделя как каникулы!

- Ах, да ... запамятовал, - я смутился, но продолжаю с интересом смотреть на очаровательную девушку.

Она поёрзала, поднимается, отряхивает свой костюмчик из шкуры косули, перекидывает через плечо изящный лук: - Ярик, пожалуй, я пойду, - она несмело глянула на меня из прикрытых ресниц.

- Лиза, подожди! - Ярик насупившись, так посмотрел на меня, что я понял, идти надо мне.

- Вы тут осторожнее, здесь омуты, рыбаки говорят, сома четырёхметрового видели, такой и человека утащить может.

- Мы не собираемся купаться, - Ярик улыбнулся, поняв, что я ищу пути отступления. - Маме скажи, мы к ужину придём ... с рыбой. Пусть зелени нарвёт, я сам её приготовлю.

- Взрослеешь, - неопределённо произношу я.

- Я давно умею готовить, - не понял моих мыслей сын, а Лиза скромно опустила взгляд.

- Хорошо, я маме скажу, а ты не застуди девушку, раз до вечера решили остаться.

- Я костёр разожгу, - счастливо улыбнулся Ярик.

- До свидания, дядя Никита, - радостно прощебетало большеглазое чудо, и я понял, и она меня выпроваживает, но весьма тактично. М-да, сын взрослеет, скоро семнадцать, быстро летит время, не успеешь оглянуться, и я стану ворчливым дедом. От этой перспективы даже закашлялся, поправил на ремне широкий меч, почувствовал, как привычно сжались мышцы и пробежались под кожей, с облегчением понял, до деда мне ещё далеко.

Легко взбежал на пригорок, с ходу заскакиваю в седло. Мой жеребец, по кличке Шпора, оскалился, возмущённо заржал, но кусать меня не стал, знает, могу дать по его лошадиной морде, впрочем - мы с ним друзья. С удовольствием глянул на город, он прекрасен: дома утопают в зелени, крыши почти все из красной черепицы, дороги вымощены плоскими булыжниками, сбоку проходит городской водопровод - трубы из гончарной глины, множество повозок, часто вижу запряжённых лошадей, но больше - прирученные быки. У центральной площади расположился рынок, тут же разные магазинчики, кафешки и столовые, кабаков нет, спиртное под запретом, лишь воинам и охотникам иногда даю испить немного медовицы - она не крепче лёгкого пива - но и то, после изнурительных тренировок и смертельных вылазок в первобытный лес.

Трезвый образ жизни внедрять было невероятно сложно, так как виноград растёт и в диком состоянии и в каждом приусадебном хозяйстве. Поначалу массово делали вино, готовили из жмыхов бражку, кто-то даже изготовил самогонный аппарат. Развелось немереное количество пьяниц, возникли проблемы в семьях, на работе, на службе. Ни уговоры, ни телесные наказания и тюремные заключения не смогли решить этой стремительно развивающейся напасти. Лишь после того, как князь Аскольд, прилюдно, влил по несколько литров кипящего самогона в глотки особо ярым сторонникам спиртного, от чего они скончались в немыслимо жутких муках, с алкоголем почти справились. Не все оценили такие жестокие меры, меня и Аскольда даже хотели убить, с десяток человек подкараулили в роще гинго и пытались зарубить топорами. Но мы хорошо владеем мечами, порубали их в кровавые ошмётки, а их головы, князь Аскольд, приказал нанизать на колья, и выставить на центральной площади в назидание всем. Конечно, дико ... но и мир, в котором мы сейчас живём, тоже дикий, у нас не прижились такие демократические ценности, как свободно и безбоязненно клеветать на других, однополые браки, изъятие детей из семей - если кто-то из родителей шлёпнет по попе своё изрядно зашалившее чадо. Может кто-то скажет, что я тиран и история меня осудит, не отрицаю, но разжижение в умах крайне опасно, поэтому я не вмешиваюсь в деятельность своего друга князя Аскольда, даже если он где-то перегибает палку, все мы учимся и он тоже.

Отпускаю поводья, Шпора фыркнул, повёл по сторонам острыми ушами, и мгновенно припал к сочной траве, его толстые губы и крепкие зубы синхронно заработали как мощная газонокосилка, словно, мой коник, неделю не ел.

- Хватит жрать, скоро бока будут отвисать как у борова! - я слегка ударил его по бокам пятками, Шпора с укором покосился розовыми глазами, встряхнул короткой, торчащей гривой, не спеша побрёл по грунтовой дороге, периодично хлопая по бёдрам своим как веник хвостом.