Юрий Брайдер - Хозяева Острога Страница 20

Однако этим мечтам не суждено было сбыться..По крайней мере дело шло к тому.

Новые враги возникли перед победителями, словно неизбывный кошмар, преследующий грешника в дурном сне. Многоголовое чудовище, только что изрубленное на части, возродилось снова и почти в том же самом облике. Всё надо было начинать сначала.

У кого-то другого, возможно, в подобной ситуации опустились бы руки, но, как известно, старая гвардия не сдается.

Хвататься за щиты, оставленные в сторону, было уже поздно, и ветераны приняли бой — возможно, последний в их жизни — стоя спиной к спине.

На стороне “черных” было не только численное преимущество, но и внезапность, однако ни один из этих факторов не сработал вследствие вынужденной медлительности Свиста и природной нерасторопности Бадюга. Все атаки были отбиты, к счастью, без серьёзного урона для нападавших.

Видя, какой оборот принимает дело, ещё минуту назад казавшееся почти решенным, Темняк взялся за свой безотказный лук, но Свист издали крикнул ему:

— Не вмешивайся, сами справимся!

Победу стае принёс Тюха, сумевший-таки ткнуть своего противника “кишкоправом” в брюхо. Пока тот умирал, харкая вперемежку кровью, желчью и желудочным соком, на последнего “беляка” насело сразу трое.

Ветеран защищался так хладнокровно и умело, как будто бы ставкой в этой схватке являлась не его собственная жизнь, а горшок свежего киселя, но, как говорится, сила солому ломит. Нарвавшись в конце концов на встречный удар спирали, он рухнул к ногам врагов и взмолился:

— Подождите чуток! Дайте напоследок подышать вволю. Всё равно меня Смотритель скоро приберёт.

— Подыши, подыши, — милостиво разрешил Тюха. — Мы ведь не душегубы какие-то… Может, тебе воды подать?

— Обойдусь. Недолго осталось… И откуда вы только взялись на наши головы! -=— Впервые в его словах прозвучала горечь.

— Мы здесь ни при чем. Такой порядок Смотритель завел. Если он на кого-то зло затаил, то сразу три стаи вместе стравливает. Чтобы, значит, наверняка.

— И кто же так досадил Смотрителю? Неужели мы?

— Нет, скорее всего мы. Хотя кто знает… У Смотрителя не спросишь… Ты полежи пока здесь, а мы себе пойдем, — Тюха засунул за пояс свой “кишкоправ”, который до этого всё время держал наготове. — Прощай.

— Прощайте, — раненый через силу улыбнулся. — Если окажетесь на нашем участке, занимайте центральную нору с правой стороны. Там кое-какое оружие осталось. Зачем вам лишний раз в мусоре рыться.

Уже приближаясь к тому месту, где в самое ближайшее время должна была возникнуть разделительная стена, стая разминулась со Смотрителем, вихрем промчавшимся мимо. На Темняка и его товарищей он не обратил ровным счетом никакого внимания.

— Вот ведь понимаю, что бездушную тварь нельзя ненавидеть, — сказал Темняк. — А всё равно ненавижу.

— Ничего странного, — заметил Бадюг. — Я, например, ненавижу верёвки. Особенно те, которые сделаны моими руками.

Когда со всеми дневными работами было покончено, а Свист, только что принявший снадобье, ещё не впал в наркотический сон, между боешниками завязалась беседа на тему, которой они прежде старательно избегали. Короче, говорили о видах на будущее. А началось все с завистливой реплики Бадюга:

— Тебе, Тюха, всего шесть схваток осталось. В сравнении с тем, что ты уже пережил — сущая малость. Даже оглянуться не успеешь, как окажешься где-то высоко-высоко, прямо в хозяйской обители.

— Рано ещё об этом думать, — как Тюха ни старался, а некоторую толику волнения скрыть не смог. — Тем более что возможности есть разные… Даже если кому-то и повезет, переселяться к Хозяевам вовсе не обязательно. Никто тебя неволить не будет. Дело добровольное. Любой человек, успешно выдержавший испытания на Бойле, может вернуться на свою улицу. Я. наверное, так и сделаю. У меня старики беспомощные на руках и жена вот-вот должна родить.

— А я, если выпадет удача, обязательно переберусь к Хозяевам, — мечтательно произнес Бадюг. — Надоело мне целый день напролет верёвки вить. От них мозоли на руках такие, что пальцы не гнутся. А там. говорят, красота… Делать ничего не надо. Или пляши забавы ради, или стой столбом вместо домашнего украшения. Кормёжка от пуза, хотя и не весьма вкусная. Некоторые, случается, даже спят в обнимку с Хозяевами. Своим телом их, так сказать, согревают. А если там, кроме всего прочего, ещё и девка наша прижилась, то вообще благодать. Размножайся себе в покое и сытости.

— Так ведь есть слух, что всех человеческих младенцев Хозяева выбрасывают вон, — заметил Тюха. — Чтобы они своим писком не докучали.

— Подумаешь! — фыркнул Бадюг. — Мне эти младенцы самому опостылели. Один другого вредоносней. Обормоты и неслухи. Старшие колодцы роют, а младшие к Ворам подались. Слыханное ли это дело, чтобы урожденный Веревка колодцы рыл!

— Я бы, наверное, тоже остался у Хозяев, — сказал Свист, как бы вслушиваясь во что-то свое. — Но не ради сытости и покоя, а чтобы хорошенько присмотреться к той жизни. Научиться общаться. Выведать причину их силы. Найти слабые места, если таковые существуют. Войти в доверие.

— Как ты вообще относишься к Хозяевам? — поинтересовался Тюха. — Хорошо или плохо? Я это потому спрашиваю, что у вас, Свечей, относительно Хозяев существуют самые разные суждения.

— У меня какого-либо определенного мнения пока нет. Если я в чем-то и уверен, так это только в своем хорошем отношении к людям. Это для меня будет мерилом всего. Если выяснится, что Хозяева не желают людям зла — у меня сложится одно отношение. А если они собираются в самое ближайшее время истребить нас — совсем другое.

— В каком смысле другое? — переспросил Бадюг.

— В том смысле, что подобным планам надо будет как-то помешать.

— Не много ли ты на себя берешь? В одиночку такое дело не потянешь, а единомышленников там, — Бадюг ткнул пальцем вверх, — не найдешь. Все приручены да прикормлены.

— На сей счет у меня есть свои собственные соображения, делиться которыми я пока не собираюсь, — чтобы произнести эту в общем-то несложную фразу, Свисту пришлось сделать над собой усилие. Его, как говорится, уже развезло.

— А вы слышали про лестницу в небо? — поинтересовался Тюха.

Ответы боешников были или отрицательные, или уклончивые, и Тюха поспешил просветить их:

— Давным-давно один Хозяин влюбился в женщину человеческого племени и повадился ходить к ней в гости, для чего и устроил лестницу, соединяющую верхотуру с нашим обиталищем. По одним сведениям, лестница находится на улице Иголок, но по другим — на улице Ножиков.

— Сто раз там ходил, а ничего похожего не заметил, — буркнул Бадюг.